Ставлю на кон!
Шрифт:
Вот Тобиаса - блестящего и украшенного несущим смерть символом Ордена, барон не боялся ничуть. Ему просто не хватало ума понять, почему надо бояться этого юнца с носом-пипкой, взлохмаченным волосом и какой-то золочёной хернёй на груди. Особенно Донни забавляло то, как юнец пытается корчить из себя большого начальника. Так что "господина Тобиаса" барон обстебал так, что рыцарь его едва не зарубил топором прямо на допросе. Сержант спас, удержав младшего рыцаря и заменив топор хорошим подзатыльником. Надо сказать, помогло. Поведение "клиента" существенно улучшилось. Правда, когда Донни вывалил им пару абзацев малосвязного бреда, Тобиас ушёл сам,
При виде старшего рыцаря, барон с первых секунд пришёл в полный и окончательный ужас, хотя Мрак ему ещё ничего сделать не успел, и даже не угрожал. Но теперь Донни уже рад был бы рассказать все и сразу, чтобы только сбежать от этих пронзительных синих глаз, но, увы - связывание слов в предложения никогда не было его сильной стороной. Дело затягивалось.
Заглянул Белый Дракон, протянул барону кувшин с водой и тот выхлебал половину.
– И пришла в Большие Бодуны жажда великая!
– насмешливо сказал он и, повернувшись к Мраку, предложил.
– Может ему стакан первача налить, мозги смазать.
– Не надо, - возразил Мрак.
– Дураком станет.
– Да куда уж ещё...
– засомневался Белый Дракон, но возражать не стал. Проводив его взглядом потерянной надежды, барон снова стал удовлетворяться водой. Гулко поставил кувшин, снова посмотрел несчастными глазами на этого черноволосого, с морщинами на лице и немигающим синим взглядом. Съёжился.
– Я... это...
– он тяжело сглотнул, собираясь с мыслями.
– Я знаю, что ты "это", - ничуть не раздражаясь, сказал Мрак.
– Тебя Сержанту отдать?
– Нннее-не...
– Тогда рассказывай ещё раз, - Мрак был сама невозмутимость.
– И никуда не спеши.
Барон горестно вздохнул и снова попытался снова сложить из своих разбитых страхом мыслей более-менее, складную картину.
Мрак слушал. Переспрашивал. Обрывал, возвращал убежавшую мысль в прежнее русло. Картина получалась простая. Парень хоть и дурак, но это так, в социальном плане. Как охотник и путешественник он вполне функционален.
Уже несколько лет он искал капище "где золотишка много". Мрак слегка поморщился и Донни признался, что золотишко ему пофигу, а искал он "место, исполняющее желания" по требованию брата. Брат разрешил одно желание себе загадать, когда место разыщет. Мрак поощрительно улыбнулся - правду ведь говорить всегда приятно, не так ли?
Искали много лет, ничего не нашли и уже совсем было бросили это дело, как случился этот памятный взрыв на Лысой горе. Барон, староста и несколько доверенных парней помчались туда на разведку. Там среди сгоревшего леса, стоял "чёрный дворец". Раньше его, разумеется, тут не было, Донни и селяне знали в этих местах каждую кочку.
Донни понял - нашли! То, что оно нашлось само, его не обеспокоило. Нашли, и нашли! Первым делом он пошёл заказывать себе желание, ибо право имеет - нашёл же! Зашёл, потребовал себе... собаку! Раньше хотел костюм себе новый заказать, но как внутрь зашел, понял, что всю жизнь мечтал иметь собаку. Не разрешали... Вышел с собакой. Потом зашли другие, но их почему-то начало превращать в каких-то тварей, стало жуть как страшно. Собака вырвалась, и начала лаем звать с собой и Донни послушался нового друга. Очухались уже в деревне, где приземлились у старосты и решили нажраться до того как придут твари... чтобы не так страшно было... Твари правда не пришли, пришли рыцари и на том спасибо... Показать дворец? Да запросто. Только потом не жалуйтесь, если
В это же самое время Седовлас вёл беседу со Старостой.
– Сокровищ в капище много говорят, - он вздохнул, -... а у меня, тогда ещё стадо коров можно было по дешёвке взять. Выпь Хромтыльпятка уезжал всё распродал. Вот меня тогда и дёрнула нелёгкая, барону помочь. Вдруг найдём... Золото ж не пахнет...
– Он кисло усмехнулся, - помог... потом пришёл старший барон и уже приказал мне помогать и дальше. Нашёл я себе хлопоты... В общем четыре с лишним года мои детки помогали ему бродить по каким-то куширям. Я даже не знаю, толком, где они бродили. А потом появилось оно... само вылезло...
Он нахмурился и его бородатое лицо с кустистыми бровями посуровело.
– Это мы его пробудили. Своей жадностью! И оно вылезло, да так, что лес вокруг спалило. А мы дураки ещё туда побежали, посмотреть. Там дворец... Чёрный... Барон залез туда, выходит с собакой. Счастливый такой! Так мои два дурака тоже дёрнулись было, да я не позволил. У меня ж глаза на месте. Смотрю, а там, у входа чуть правее в кустах скелет обглоданный лежит. Целый скелет, косточки розовые. Начисто объеден! Я говорю своим - уходим отсюда быстро! А мне соседский сын - сопляк кричит, что он сейчас золота наберёт и всю деревню купит вместе со мной. И туда полез, с дружком своим.
Староста замолчал, переводя дух. Потом решившись, продолжил.
Они там недолго возились, а потом орать начали так дико, что уши тряслись. Выскочили. У одного ноги волчьи, у второго рыбий хвост вместо одной ноги... и орут... орут... А потом за ними вылезло что-то... и жрать их начало. По одному. А мы стоим, и пошевелиться не можем... к... как статуи... Так бы наверно и стояли, пока... Но тут собака залаяла и мы - тикать!
Он замолчал, но на лице хорошо было видно, что мыслями он ещё там в том страшном месте, о котором забыть невозможно. Хоть залейся ракой по уши.
– Потом... прискакал Хозяин и сказал, что всё это сделала ведьма, и он знает, где она находится. Сказал никому не говорить, чтобы не спугнуть. Вот мы и не говорили никому...
– Хозяин, это Виер-старший?
Староста мелко и часто закивал, хотел ещё что-то сказать, но тут зашёл Белый Дракон, сунул старосте кувшин с водой, и повернулся к Седовласу.
– Что-то случилось?
– спросил тот.
– Скоро случится, - улыбнулся белобрысый.
– Идут сюда множество ароматнейших парней, в красивых доспехах. Ведьму жечь хотят. Будут здесь через пару часов. Так что - закругляйтесь.
***
Под топот сапог, глухое звяканье кольчуг и унылое гудение трубы с дороги в село завернул большой отряд почти в пятьдесят копий. Парни деловито, рассредоточились и начали разбивать лагерь. Похоже, устраивались, самое малое на ночь. Надо полагать, барон не желал, чтобы его наёмники жили в избах. Знал, чем всё это всегда заканчивается, а ему с мужиков ещё налоги собирать.
Из молчаливого строя выехали двое на лошадях. Один в красно-коричневом костюме, широкополой шляпе с пером и роскошным мечом на перевязи. Второй, какой-то синюшный, худой и откровенно уставший. Одет был в светло-голубой костюм, прекрасно сочетающийся с цветом его лица. Тронув лошадей к дому старосты, они углядели торчащие физии людей сержанта, и притормозили.