Ставшая реальностью игра пугает меня...
Шрифт:
Эдик убегал, что есть мочи, виляя по переулкам, а затем спрятался в одном из них. Там, осмотрев себя, он убедился, что он весь покрыт золой. Оторвав кусок рубахи, он принялся вытираться. В одной из лоханок ещё осталось дождевая вода. Посему вытершись, он привёл себя в порядок и, вернувшись на улицу, пошёл домой.
Особняк жил по привычному распорядку. За ужином собрались все его обитатели. Когда он подходил к концу, Ульрика неожиданно поднялась.
— Сегодня последний день с вами. С завтрашнего дня у меня новый наниматель, так что прощайте!
—
— Уходишь, — вздохнула Люся. — В этом доме и без того слишком много женщин.
На лице бледного Тиммелина появилась хитрая улыбка. Он уже думал, как присвоит капиталы Эдика де Тюка. Как наденет его демонический доспех, и как станет ещё круче.
«Дела стали ещё хуже! — думал Эдик. — Конечно, мне спокойней спалось, когда Ульрика была в доме. Она могла дать бой тому, кто проникнет туда. Но теперь она меня больше не сопровождает, так что нет особого смысла в том, чтобы она оставалась. Да и ещё ей может натекает жалование за простой. Но поганец Тиммелин видимо хочет жить на широкую ногу. Что же я ему не позволю!»
— Как жаль, — вздохнул Эдик.
— Да, мы хорошо вместе воевали, — выпалил первое, что пришло в голову Тиммелин. — Мне будет без тебя скучно.
— Как провёл время с проституткой? — усмехнулся Эдик.
— Я... — побледнел Тиммелин.
— Да, я слышал она дала тебе бесплатно. В первый раз вижу проституток, которые бы так делали.
— Просто я ей понравился, и у неё не было клиентов, — проронил юный хускарл.
— И как ты провёл время? — продолжал настаивать Эдик.
— Отлично! — поднял голову Тиммелин.
Где-то вдали зазвенел колокольчик. Но на него никто не обрати внимание.
— В общем, прощайте, — кивнула Ульрика. — Спасибо за гостеприимство. Сегодня я в последний раз ночую в этом доме.
— Как жаль! — проронила скупую слезу бабушка. — Когда Эдичек вернётся, то я скажу ему, что ты ушла.
Двери столовой открылись, и в них вошла Альра Ноберти, а за ней показались солдаты.
— Что такое? — спросила Люся.
— Тиммелин, — потупила взор главная горничная. — Вас хочет видеть капитан стражи.
— Тиммелин Антарбель! — выкрикнул капитан Литл де Гер. — Вы обвиняетесь в убийстве горожанина Сэйта Нидринта.
— Нет! — вскочил Тиммелин. — Я этого не делал!
— Если вы этого не делали, то почему же труп гражданина Сэйта Нидринга, почтенного мужа, отца троих детей, образцового гражданина и патриота империи Винтермир висел впечатанный в потолок с размозженным черепом?
— Это всё он? — Тиммелин тыкнул пальцем в Эдика. — Он!
— Может хватить обвинять детей! — рассмеялся капитан. — А ещё называется хускарл.
— Как тебе не стыдно врать! — притворился, что заплакал Эдик. Он закасал рукав, показывая субтильную руку. — Разве я мог сделать такое? Ты же знаешь какой я слабый!
— Он врёт! — закричал Тиммелин. — Это этот малец. На
— Стража, взять его! — приказал капитан.
— Стойте! — прокричал Тиммелин, подняв открытые ладони. — Разве свидетели не говорят о том, что пьяницу убил малец.
— Нет, — пожал плечами капитан. — Были, конечно, кто утверждал обратное, но к моменту допроса они были уже в доску пьяны. Да и разве мог тощий мальчишка врезать так дородному мужику?
Он рассмеялся.
— Он брат великого героя!
— А ты хускарл! — посмотрел на него капитан стражи. — А в хускарлы поди кого не берут. Берут только свирепых и сильных бойцов.
— Нет! — вскричал Тиммелин.
Стражники заковали его в кандалы и вывели его во двор.
— Когда будет суд? — спросила побледневшая Ульрика.
— Через неделю, — бросил капитан стражи, удаляясь.
Когда солдаты ушли, в комнате повисло молчание.
«Так и надо этому дураку! — думал Эдик, сжав кулаки. — Похоже, справедливость наконец-то восторжествовала!»
— Что теперь будет с Тимом? — поинтересовалась Люся.
— Скорее всего его казнят, — вздохнула Ульрика.
— Казнят! — открыла рот бабушка. — За что?
— Я давно слышала, что после исчезновения сира Эдика ярл хотел прибрать к рукам его особняк и богатства. Так что видимо он наконец-то нашёл для этого повод. Тиммелина казнят, а поскольку наследников у сира Эдика нет, то дом будет передан ярлу.
У Эдика выпала челюсть.
— Почему так! — завизжала Люся.
— Обязанность хускарла следить за домом своего тана и защищать его. Поэтому всё это время он считался управляющим. После его казни, скорее всего, сира Эдика объявят умершим и дом заберут.
«Нет, — про себя кричал Эдик. — Не может быть! Теперь у меня всё отнимут!»
— Но до суда ещё семь дней, так что можно что-то придумать, — улыбнулась Ульрика и ушла наверх.
Эдик последовал её примеру, и долго ходил по комнате, думая, что сделать.
«Этот поганый ярл! Сколько же я сделал для него! — сжимал кулаки Эдик. — Сколько я старался. Я даже хотел спасти его дочку. А в итоге, чем он мне отплатил? Он хочет отобрать у меня дом, который я купил на полученные у него деньги! Я это так не оставлю!»
И он начал думать, что он может сделать. Но понял, что сделать ничего не может. Это в игре он бы понёсся в замок к ярлу, вынес бы стражу, а затем и самого ярла. После чего, часть сюжетной ветки была бы навеки утеряна, он бы получил статус злодея, и кампания стала бы развиваться в другом ключе. Те персонажи, которые должны бы были давать ему задания, потеряли бы к нему интерес, а те которые раньше жили по ту сторону жизни в мире тьмы стали бы лояльней к нему.
Но сейчас он прекрасно понимал, что он не пойдёт к ярлу. И судья уже скорее всего подкуплен. Осознание собственного бессилия ввергло Эдика в уныние. Ему стало тяжело стоять. Он заплакал. Он опять беспомощен, он опять слаб. У него опять отнимают последнее.