Стая гадких утят (сборник)
Шрифт:
– Желание гостя – закон.
– Злых собак нет? – уточнила Яна.
– Никаких нет, ни злых, ни добрых, – заверил Евгений и поспешил от дома по ухоженной аллее.
Яна хмыкнула и, гремя ключами, пошла к коттеджу. Открыла калитку и сделала буквально три шага до каменного крыльца. Двора фактически не было. Территория – не то чтобы ухоженная, но чистая. Яна наугад вычленила из связки ключ, который должен подойти к двери, и не ошиблась.
Интерьер произвел на Яну двоякое впечатление. С одной стороны, ей нравилось незахламленное пространство, когда в помещении мало
С другой стороны, жилище было обезличено, ничто не сообщало, например, о вкусах или характере владельца дома. А что могло сообщить, если в доме не было мебели. То есть не было вообще! Яна прошлась по паркету первого этажа, слыша собственные шаги, эхом отзывающиеся в пустых комнатах. Пахло строительной пылью и одиночеством. На глаза ей попались компьютер на специальном столе, раскладушка, явно видавшая лучшие моменты своей жизни, пара картонных коробок с какой-то техникой, печальный торшер и сколоченные на скорую руку стеллажи.
У Яны мгновенно пропало желание подниматься на второй этаж, и она нашла кухню, смело совмещенную с будущей столовой. Здесь все-таки обнаружились и современный большой стол, и стулья, и полный комплект встраиваемой техники. Видимо, Евгений уделял большое внимание еде, а уж потом всему остальному. Смущала больничная стерильность, словно человек здесь и не жил, и не питался. Но у каждой женщины в крови заложено быть хозяйкой на кухне, даже на чужой. Яна хотела поднять собственную самооценку на подсознательном уровне, раз уж потерпела фиаско на любовном фронте.
Огромный современный холодильник, который сам задавал режим охлаждения продуктов, на каждой полке свой. Холодильник имел встроенный компьютер и не требовал специальной разморозки, не допуская тотального обледенения морозильной камеры. Яна еще помнила времена, когда советские холодильники ЗИЛ больше напоминали инопланетные корабли, а по шуму, производимому при работе, походили на гоночные авто. А судя по тому, как они себя вели, так и правда их можно было назвать не подвластными человеческому разуму инопланетными существами. Периодически морозильная камера покрывалась толстым слоем льда и снега, словно на Северном полюсе. И тогда бабушка произносила сакраментальную фразу: «Надо размораживать холодильник!»
Это звучало как призыв к секретной миссии. То есть к этому необходимо было готовиться, собираться морально и физически. Обычно холодильник отключали к ночи, съев предварительно все продукты, хочешь этого или нет. То, что съесть сразу было жалко, или то, что приобрели члены семьи, которые не знали о принятом стратегическом решении – разморозке, относили к соседям или вывешивали в авоське за окно, если на улице властвовала зима. И дальше всю ночь и весь последующий день надо было бегать с половыми тряпками подтирать пол и слушать устрашающие, грохочущие звуки откалывания льда от морозильной камеры.
Так вот… Суперскому холодильнику Евгения все это не требовалось, он сам контролировал свой климат, сам размораживался, сам ароматизировал свои внутренности и
Яна не очень дружила со сложной техникой.
«Не хватало ему, то есть холодильнику, еще отвечать на телефонные звонки и сообщать подошедшим к нему людям, сколько кусочков колбасы и сыра осталось у него внутри. А также спрашивать: «Вы помыли руки?» А еще по сенсорным контактам на ручке определять, правду ли сказал человек, и принимать решение, открываться или нет. К тому же была бы очень удачная разработка для тех, кто на диете, чтобы холодильник не открывался для них вовсе, сканируя избыток жира на бедрах и животе», – раздраженно подумала Яна.
Для такого большого холодильника с огромными полками продуктов в нем было катастрофически мало. Но Яна все же нашла пачку пельменей и пару яиц – то, что ей было надо. Она разрезала каждую пельменину пополам и быстро на сковородке обжарила с двух сторон, в конце залив слегка взбитым яйцом. На все это ушло не больше пятнадцати минут, и она как раз успела к возвращению Евгения. Его размашистые шаги громким эхом разнеслись по всему первому этажу. Он вошел на кухню, нагруженный пакетами.
– Ого! Ты уже здесь хозяйничаешь? И пахнет так приятно… да и выглядит аппетитно. Неужели нашла у меня что-то съестное? Что это?
– Похоже, кухня вообще забыла, что такое запахи еды, – ответила Яна. – А это всего лишь пельмени с яйцом по моему фирменному рецепту. Это то, что я нашла у тебя в холодильнике. У меня был один знакомый, который, когда хотел есть, а есть было нечего, метал на сковороду все, что видел: лук, картофель, хлеб, любые овощи, и все это «связывал» яйцом. И когда был голодный, такое блюдо уходило за милую душу. Ничего вкуснее я не ела, а уж по ресторанам походила, не сомневайся… У меня даже бывший муж владел рестораном, – сообщила Яна, разрезая румяную лепешку из мяса, теста и яйца на две части. – Присаживайся.
– Спасибо, – ответил Евгений, быстро разгружая пакеты.
Он, как истинный холостяк, принес много колбасы, сыра и прочих, уже готовых продуктов, к тому же еще и нарезанных на тоненькие одинаковые ломтики. Вскоре его большой стол стал просто ломиться от еды.
– Просто пиршество какое-то! – обрадовалась Яна. – Праздник! Елки-палки, Новый год!
– Сразу чувствуется, что в доме появилась женщина, – ответил Женя. – Я строил этот дом с мыслями о Гале, о нашей семье. Хотел минимум троих детей. Такие банально простые планы, и такое большое разочарование…
Яна покосилась на бутылку дорогого коньяка – Женя не забыл ее просьбу.
– Наливай, Женя! Жизнь не закончена, поверь мне… Поверь, половину из того, что ты сказал, еще очень даже можно осуществить. Я имею в виду не часть про Галю, а часть про троих детей.
Ее просьба по разлитию спиртного была незамедлительно исполнена.
– За нас! – подняла коньячный бокал Яна.
– У меня хороший дом? – спросил хозяин, поддерживая беседу.
– Мне нравится, – откликнулась Яна, – только он какой-то… как бы это выразиться?