Стая
Шрифт:
– Положусь на твою самоуверенность, - мои слова вызывают у него улыбку. – А там посмотрим, права я была или нет. Надеюсь, ты не сделаешь хуже для стаи.
– Да, моя королева! У нас прогресс на лицо!
За подобное захотелось его треснуть. Между нами сыплются искры. Он и сам оценивает градус наших отношений, держится на расстоянии вытянутой руки, прожигая глазами.
– Тим, прекрати выделываться! – скорчив сердитую мину, уверено шагаю в сторону дороги.
– И это он только начал, - тихо замечает Кит.
Это я тоже знаю. Характер у беты ядреней моего раза в два. … Не, в десять!
Мы
А нет, Тим не отстаёт от меня ни на шаг, замахав руками вместе со мной.
– Типа мы влюблённая парочка путешествующая автостопом?
– Типа? – иронично изогнул бровь Тим, окинув меня тааакииим взглядом.
– Как же мне хочется тебя укусить! – процедила я, скрипнув зубами.
– Жду не дождусь! – протянул он, усмехнувшись, а до меня дошёл двойной смысл моей фразы. Брачующиеся пары вульфенов ставят друг другу метки в виде укусов. Как же ж тут было ему не съязвить.
Фура затормозила и мы полезли в кабину, улыбаясь водителю. Тиму и нужно было лишь поймать его взгляд – и человек попался под влияние дара беты. И вот машина уже стоит столько сколько нужно, чтобы погрузились остальные, забираясь в прицеп, водитель молчит, не задавая лишних вопросов и соглашается остановиться там, где Тим его попросит и даже подождёт нас, чтобы потом отвезти в Саутпорт. Вот такие вот жуткие способности гипноза у бет, оборотней рождающихся реже, чем альфы самки.
– Меня до сих пор передёргивает от твоего дара, - в кабине тепло, я внимательно смотрю на дорогу, альянс мерещится мне буквально везде, под каждым кустом. – Ты ведь знал, что я приду?
– Пятьдесят на пятьдесят.
– Но ты всё равно подчинил волков Эрика. Что ещё входило в их программу, кроме как не дать ему меня остановить? – мы сидим с ним совсем близко, касаясь друг друга. Поворачиваю голову и смотрю прямо в лицо, глядя на то, как расцветает его обаятельная улыбка.
– Ничего больше. Правда.
Очень близко. Сдерживаться больше нет сил да и незачем, тем более когда тело вздрагивает мелкой дрожью от нетерпения. Тим слегка наклоняется. Оценивает, прощупывает меня взглядом. И вот его губы уже накрывают мои. Я не отстраняюсь, напротив, я льну к нему. Эта близость меня успокаивает, ненадолго излечивает.
Поцелуй получился довольно страстным, несмотря на мои взъерошенные чувства и его задетое самолюбие.
– Я скучал, - шепчет Тим.
– Я разбила тебе сердце.
– Разбила бы если бы не пришла, - и Тим снова целует меня, крепко прижимая к себе, будто и не было этого кошмара и месяцев расставания. – Ты моя. Два раза тебя уже увели у меня из-под носа, третьего я не допущу.
– Мы можем не выжить. Альянс попытается истребить всех, кто меня окружает. Тим…, - не дав мне договорить, он прижимает палец к моим губам.
– Ч-ч-ч-ч, - и я цепляюсь за его полный уверенности взгляд.
– Значит, мы нападём первыми. Они конкретно вывели меня из себя, поэтому придётся подключать скрытые резервы.
Сложно любить двоих, я и не думала, что способна на такое. Но я знаю точно, что одна связь обязательно победит другую, оставаясь с Тимом - я вытесню любовь к Эрику в дневник своей памяти. Так нужно и будет лучше для всех. Нужно выяснить более подробней, как долго будет сказываться действие эликсира.
Мы выходим рядом с главной городской площадью, где в самом разгаре кипит ярмарка. Удобно, что здесь несколько кафе-бистро и полно народу.
– А какой сегодня праздник? Какое вообще число? – растеряно верчусь в разные стороны. – Что?! Я потерялась во времени. Плен, бегство, остров, погоня, - отвечаю на недоуменные взгляды своих. – У меня нет ни часов, ни телефонов. Ваша альфа безнадёжно отстала от жизни.
– Люди скоро будут отмечать Рождество, - бросает Тим, сканируя площадь глазами. Сосредоточен и сжат. Но руки моей не отпускает.
– Почему только люди? Я тоже люблю Рождество! – невольно улыбаюсь, вспоминая приятно будоражащую лихорадку этого праздника, он всегда действовал на меня волшебным образом. В этот день я всегда благодарила мироздание за свою жизнь, за мир в котором живу, за надежду, которая у меня всё ещё была.
– Ну, спасибо, что предупредила, у меня ещё будет время поставить ёлку, - ворчит Тим. – Я тоже не прочь запеченных индеек.
- Только чур на камине самый большой носок будет висеть для меня! – восклицаю я, всеми фибрами души желая хоть немного снять напряжение.
Рука Тима обнимает меня за талию, мягко притягивает ближе, и Тим смеясь, целует меня в губы:
– Само собой разумеется, иначе быть не может. Ты даже можешь поставить молоко и печеньки для Санты.
– Вредина.
– Вовсе нет, - снова целует. – Я уже хочу это Рождество. Что ты мне подаришь?
И вся наша компания в неожиданно напавшем на нас дурашливом настроении, вваливается в ближайшее кафе.
Тим отодвинул мне стул, прямо джентльмен ни дать, ни взять. Я присаживаюсь спиной, он напротив меня, лицом к выходу, контролируя входящих и выходящих. Остальные ребята подвигают ещё два столика к нашему. Наконец расселись. И только сейчас понимаю насколько мы все голодны, в животах урчит, в глазах лихорадочный блеск. Почему не говорят «голодный, как тигр или медведь»? Нет, говорят «голодный, как волк»! Потому что это чувство заставляет нас опасно звереть, да так, что волки становятся пострашнее самого голодного царя зверей, мы коварней, выносливей, а если охотимся стаей - у нашей жертвы нет никаких шансов.