Стая
Шрифт:
— Во дворе, что ли?
— Не. В переулочке.
— Когда ж это было?
Виктору все больше не нравились эти настойчивые вопросы. «Чего ему надо?—подумал он.—Крутит что-то».
— Поздно было. От ребят шел. Тебе-то, между прочим, не все равно?
— Петька до него искал, не нашел. А этот, выходит, нашел,— ни к кому не обращаясь, произнес смуглый, на миг блеснув хитрыми черными глазами из-под своей челки.
— Дело какое,— с наигранной беспечностью сказал Федька.— В снег ее небось затолкали. Найдешь тут.
Но Виктор уловил в его тоне беспокойство.
Стоявший позади
— А ты не тявкай. Понял? Твое дело сторона.
И Федька растерянно пробормотал:
— Да я так... Почем я знаю...
Между тем Длинный, смерив Виктора насмешливым взглядом, спросил:
— Ты что ж, снег-то там носом рыл, что ль?
— Носом я других учу рыть,— спокойно ответил Виктор.— Козырек из снега торчал, я и потянул. Драка, между прочим, там была.
Он чувствовал, что парни насторожены и проверяют его. И То, что Петька, то есть Гусиная Лапа, потом вернулся на место драки, искал там кепку и не нашел ее, еще больше усилило их подозрительность. Оказывается, он вернулся! Разве можно было такое предусмотреть? Разве вообще можно предусмотреть все, любую мелочь, которая еще ждет его впереди? А ведь любая такая мелочь может неожиданно обернуться провалом. Как же вести себя дальше? Ясно одно: пока надо выждать, надо посмотреть, как повернется дальше этот опасный разговор, понять, куда они клонят, и постараться узнать хоть что-нибудь о Гусиной Лапе.
— А ты сам-то где вкалываешь? — снова спросил Длинный.— Работяга небось?
«Так, начинается,—подумал Виктор.— Все ближе, все горячее».
— Ну, допустим, работяга,— ответил он.— Допустим, слесарю помаленьку. Устраивает? — и в свою очередь спросил: — Выходит, хозяина кепочки тут нет? А то идти мне надо.
— Ишь какой. Идти ему надо,— опять ни к кому не обращаясь, усмехнулся смуглый парень и лениво вытянул из кармана пальто сигареты.
Длинный тоже усмехнулся.
— Зачем к нам из Москвы прикатил? — небрежно спросил он и потянулся к смуглому за сигаретой.
«Вот сейчас самый раз и ударить его,— подумал Виктор.— Если бы не тот, сзади». Но он знал, что и в этом случае не ударил бы. Они ему не нужны, эти парни, пока не нужны. Ему нужен Гусиная Лапа, только он. И если тот не удрал, они должны привести к нему. Но как это сделать? А узел между тем затягивался все туже, Длинный ждал ответа.
— К тетке приехал,— нехотя сказал Виктор.
И Длинный быстро, в упор, уже без усмешки, спросил:
— Где живет?
Виктор никогда раньше не был в этом городке. Он знал тут только один адрес, одну улицу. Там помещался горотдел милиции. Это была, пожалуй, единственная улица, которую ни в коем случае сейчас не следовало называть. А больше называть было нечего. И Виктор грубовато ответил:
— Где жила, там и живет.— Потом, решившись, прибавил:— А вообще резину тянуть нечего. Понятно? Не для того я к вам притопал.
— А для чего же? — поинтересовался смуглый парень.— На кепочке решил подработать?
Виктор усмехнулся и туманно пояснил:
— Кого что интересует, между прочим: кого блохи, кого сапоги.
Это было рискованно хотя бы потому, что могло вызвать удивление у Федьки. Виктор рассчитывал лишь на то, что Федька сейчас напуган
Но Федька прореагировал самым неожиданным образом. Он вдруг хлопнул себя по лбу и с отчаянием воскликнул:
— Братцы! Я же на работу опоздал!..
«Если он выйдет отсюда один, без меня, Глеб начнет действовать,— подумал Виктор.— И черт его знает, что он придумает. А ведь я еще ничего не узнал».
Парни между тем многозначительно переглянулись, потом Длинный вопросительно посмотрел куда-то мимо Виктора, видимо, на того, третьего, который стоял за ним, и, ухмыльнувшись, сказал:
— Кепочка-то, конечно, наша. А вот ты...
В этот момент Федька торопливо произнес:
— Я, братцы, побежал, как хотите. Черт с ней, с этой кепкой.
Он уже повернулся, чтобы уйти, когда смуглый парень сказал:
— Стой. Сейчас все потопаем,— и добавил, обращаясь уже к Длинному и словно споря с ним: — А чего? Пускай Петька ее и заберет. Знаешь, как обрадуется? —потом неопределенно добавил: — И вообще, посмотрим.
Длинный согласился не сразу. Он в сомнении почесал за ухом, не спеша затянулся зажатой в кулак сигаретой, что-то соображая про себя, и только потом сказал, махнув рукой:
— А, давай. Потопали.
«Выходит, здесь он еще!—с облегчением подумал Виктор.— Не удрал, значит». Но сейчас он оказался перед новой, нелегкой задачей. Идти с этими парнями к Гусиной Лапе или под каким-нибудь предлогом отказаться, вернуться к Устинову и наблюдать за ними издали и таким образом узнать место, где скрывается этот опасный человек? А что, если они не пойдут без него туда? Нет, тут рисковать нельзя. Нельзя? Но идти туда — это тоже риск. И кстати, немалый. Для него самого, конечно. Впрочем, когда они выйдут из дома, их увидит Глеб. Значит, все будет в порядке. Виктору останется только подать сигнал, если обстановка осложнится и понадобится помощь.
Все эти мысли промелькнули у него в голове. И он насмешливо сказал, выдерживая. роль бывалого парня, неизвестно каким образом попавшего в эту историю с кепкой.
— Так-то оно вроде понятнее, между прочим. А то бери ее себе — и дело с кондом.— Он протянул кепку Длинному.
— Отдашь хозяину,— с ударением ответил тот, и это прозвучало так, будто человек, к которому они направлялись, был хозяином не только кепки, но и чего-то большего.
На улице появлялось все больше прохожих, и Глебу стало ясно, что надо искать другое место для наблюдения. Уже несколько человек оглянулись на высокого парня, с беззаботным видом прислонившегося к забору возле толстой сосны. И не пьяный вроде и на работу не торопится. В общем, странно.
Кроме того, Глеб начинал не на шутку беспокоиться. Прошло уже не меньше получаса, как Виктор вслед за тем парнем вошел в дом. Там он должен встретиться с Гусиной Лапой. Как же произошла эта встреча? Неужели там что-нибудь стряслось? Почему Виктор не возвращается?
Глеб, наконец, оторвался от забора и по тропинке среди сугробов перебрался на другую сторону улицы. Стараясь не упускать из виду калитку, в которую вошел Виктор, он принялся внимательно рассматривать номера домов, словно отыскивая нужный ему адрес.