Стажер Ли Су Джин
Шрифт:
— Что, совсем никаких мыслей на этот счёт? — насмешливо спросил он у нас. — Ын Хо, может у тебя есть догадки.
Стоя у стола, он постучал пальцем по сложенной стопке бумаг.
— К-контракт? — запнувшись выдавил он из себя.
«Чёрт, ну вот только этого не хватало», — чуть не вырвалось у меня.
Контракты то они зачем сюда притащили? Я практически уверен, что большая половина из нас их даже подписать не могла в силу возраста.
— Именно, — кивнул нам руководитель. — С момента подписания контракта весь ваш рейтинг аннулируется, потому что он больше не имеет никакого
«Ну что-то такое я и предполагал, куча правил и обязательств», — мысленно скривился я, слушая экспрессивную речь господина Бо.
— Вы должны ясно для себя уяснить, что с этого момента вы больше не принадлежите себе, — хлопнул он ладонью по столу. — Вы продукт развлекательного агентства RM. Нашего агентства, — подчеркнул он. — И продукт дорогостоящий, так что в ваших же интересах не доставлять нам проблем и прежде чем получать штрафы, побеспокоиться о том, чтобы для начала выплатить компании хотя бы свой долг.
А вот здесь он поднял довольно интересную тему.
Ещё по прошлому миру я знал, что обучение трейни — действительно дорогостоящий процесс для агентства: помещения, высококвалифицированные преподаватели, оборудование, а также персонал — от уборщиков до юристов — всё это требует значительных затрат. И с учётом того, что далеко не каждый стажёр достигает дебюта, процесс становится ещё и рискованным.
При этом агентства — вовсе не благотворительные организации. Их основная цель — не тратить деньги ради искусства, а зарабатывать. Так что трейни это по умолчанию должник, а его долг часто остаётся абстрактным и зависит от степени честности самого агентства.
Сложно даже навскидку посчитать, сколько пачек сухой лапши съел трейни, который с двенадцати лет живёт в общежитии, или цену за проживание с тратой на электричество. О плавающей сумме самого обучения и затрат на производство уже после дебюта, даже говорить не стоит.
Агентство может просто выдумать эту сумму, взяв её с потолка, и каждый год приплюсовывать к долгу всё больше и больше.
Такие судебные тяжбы могут тянуться годами, а айдол, который деньги даже в руках не держал, сталкивается с перспективой столкнуться в суде с крупной компанией, имеющей в штате команду юристов.
В прошлом мире я часто слышал от корейских коллег истории о том, как даже успешные исполнители, завершив карьеру, могли остаться буквально ни с чем.
Говорили, что агентства перестали доходить до такого уровня жадности только тогда, когда вмешалось правительство, ужесточив контроль за индустрией шоу-бизнеса.
Но всё это я знал лишь на уровне анекдотичных рассказов от знакомых айдолов и коллег. Как обстоят дела в этом мире на самом деле, мне только предстояло узнать. Единственное, что я мог точно сказать, так это то, что государство сейчас вмешивалось в индустрию, ещё сильнее, чем в моём прошлом мире. Об этом говорил как минимум мой контракт и долг, который копился не перед агентством, а перед республикой Корея.
— Ещё раз считаю нужным повторить, —
— Руководитель Бо, — прервал его генеральный директор и поднялся с кресла, после чего по-отечески нам улыбнулся. — Думаю, что ты всё-таки перегибаешь, пусть они и должны знать, кому обязаны своим успехом, но это все же будущие звёздочки нашей компании.
— Как скажите, господин генеральный директор, — слегка поклонился мужчина и сделал шаг в сторону, освободив условный центр для своего руководителя.
— Это ваш контракт, — подняв кипу листов, скреплённых между собой, он прошёлся по ряду и каждому из нас вручил одну из копий документа. — Он стандартный и даёт вам возможность работать в нашей компанией айдолом в течение будущих семи лет. Конечно, из вас только Чун Гук может подписать его лично, но я считаю, это отличным способом обрадовать своих родителей.
— Благодарим вас, господин Вон, — снова синхронный голос моих коллег и поклон.
— … господин Вон, — держа в руках документы, которые я хотел тотчас же выкинуть в мусор, я также поклонился вслед за остальными.
«Ещё семь мать его лет?!»
— Итак… — когда мы снова разогнулись, мы увидели спину генерального директора, который, отдав нам документы, возвращался в кресло, а присев в него поднял на нас взгляд. — У вас есть вопросы?
— Да, — сразу же сказал я, перелистывая бумаги и вскользь пробегаясь по ним взглядом. — А здесь есть пункты контракта, которые являются гибкими и в перспективе подлежат обсуждению?
— …
— …
В комнате повисла оглушительная тишина.
Двое мужчин, просто смотрели на меня словно на невиданную говорящую зверушку, а, обернувшись к трейни, я увидел в их глазах один лишь испуг.
Из примечательного было то, что свои контракты они даже не открыли, прижимая их к себе, словно сокровище.
«Ну давайте, скажите ещё, что мы должны их подписывать в любом виде, в котором нам их подсунут?» — мысленно выругался я, оценив реакцию людей в комнате.
— Су Джин, наверное, шутит… — начал было руководитель Бо, однако его прервал спокойный голос директора.
— Это стандартный контракт, и он не подлежит изменению, — сцепив руки в замок, размеренно произнёс мужчина. — Так как ты несовершеннолетний, его в любом случае прочитают твои родители и, если сочтут нужным, могут проконсультироваться с юристом. Но могу тебя заверить, условия в нём абсолютно уместные и никаких перегибов вы не найдёте.
///
Как только мы вышли с аудитории и за нами закрылась дверь, я сразу же потянулся к телефону.
— Что это, чёрт подери, только что было? — развернувшись ко мне со злой гримасой на лице, начал Ын Хо.
— Сгинь.
Бросив на него раздражённый взгляд, я отпихнул его плечом и направился в сторону пожарной лестницы.
Вот до кого мне точно сейчас не было дело, так это до брата Сары, который ещё в первый день пытался острить в мою сторону.
— Мне срочно нужна твоя консультация, — сразу сказал я, как только оказался на лестнице и мне ответили.