Стажёр
Шрифт:
От хохота, казалось, рухнет крыша. Ник не заметил, как стал смеяться вместе со всеми. В кругу этих простых, беззлобных, но мужественных людей он на время перестал ощущать свое одиночество.
– Жаль, конечно, что празднования Первого Исхода не увидим, – чуть погодя, когда все отсмеялись, произнес кто-то из охотников. – Но, может, вам повезет. Есть где в Городе-то остановиться?
– Да найдутся люди добрые, – как всегда уклончиво ответил Шептун. – А где твоя дочь? – обратился он уже к хозяину. – Я ей настой целебный приготовил и мазь кое-какую привез.
По лицу хозяина промелькнула
– Лола, будь добра, позови-ка сюда Нийю.
– Ты знаешь, сколько времени? Дети уже спят давно! – набросилась она на него.
«Я уж начал думать, что она немая», – про себя подумал Ник. И словно подслушав его мысли, женщина накинулась на охотников.
– Вы что тут, до утра пьянствовать собираетесь? Завтра вас не добудишься!
– Лола, ты что, нас первый год знаешь, что ли? – раздались одновременные голоса охотников. – Ну у тебя она и бой-баба, Пак! Как ты с ней уживаешься-то столько лет?
В этот момент Ник почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он повернулся и увидел девочку. Та стояла под лестницей, скрытая ее тенью, и внимательно смотрела прямо на него. Ник поежился. Ее облик был необычен. Большая грушеподобная голова и маленькое хрупкое тельце настолько не гармонировали между собой, что он не смог скрыть своего удивления. Но что больше всего его поразило, так это ее огромные, в пол-лица глаза. У девочки была длинная коса, и Ник с запозданием сообразил, что это, вероятно, и есть дочь хозяев.
– Нийя, девочка, иди сюда! – Шептун тоже ее заметил. – Не обращай внимание на этих дремучих лесовиков, – кивнул он на охотников. Те одобрительно загоготали, но сразу смолкли, увидев ее.
Девочка, нисколько не смущаясь, подошла к столу и, глядя прямо в глаза одному из охотников, сказала:
– То, что везешь из Города, выбрось. А лучше закопай подальше от жилища людей.
Тот, несмотря на хмель, прямо позеленел на глазах.
– Нийя, опять ты за свое, хватит честных людей пугать, – тут же вмешалась Лола.
– То, что в Городе добро, здесь зло! – упрямо повторила девочка. – Закопай.
– Да, хозяйка, ты права, что-то мы и впрямь засиделись, – проговорил один из охотников, поднимаясь, – пойдемте, мужики, завтра ни свет ни заря в путь.
Охотники, бормоча слова благодарности хозяйке, один за другим загрохотали по лестнице. Тот, кого предостерегла от чего-то девочка, ни слова не говоря, вышел во двор. Рон, сославшись на хмель в голове, поднялся к себе, предварительно поручив Ситу проверить перед сном ленивцев. Воспользовавшись моментом, Валу с хозяином, прихватив недопитый бурдюк, устроились в углу залы.
– Ну вот, Нийя, как всегда! – всплеснула руками Лола. – Не даешь добрым людям отдохнуть по-человечески.
Похоже было, что она уже забыла, как минуту назад сама разгоняла захмелевших от медовухи охотников. Лола чмокнула дочку в ее несуразно большую головку и отправилась убирать со столов.
Они остались втроем. Нийя залезла Шептуну на коленки и внимательно посмотрела на Ника. В ее взгляде он прочел непонятный интерес, даже скорее узнавание вперемежку с недоверием. Ник не знал, как реагировать, и просто улыбнулся ей в ответ. Вдруг девочка резко вздохнула, словно только
– Так вот ты какой, Большой человек.
Ник бросил недоуменный взгляд на Шептуна, словно ища у него поддержки. Старик сидел с отсутствующим видом, по своему обыкновению прикрыв глаза.
Ник не умел общаться с детьми. У него не было ни братьев, ни сестер. Возможно, его родители так и не решились завести второго ребенка из-за длительных командировок отца. Он опять улыбнулся и сказал:
– И где же мы с тобой встречались, маленькая леди?
– Мы с тобой не встречались, Большой человек, – спокойно глядя на него, ответила Нийя.
Вдруг Ника прошиб холодный пот: до него дошло, что он произнес последнюю фразу по-русски. Видимо, на него так подействовала медовуха, что он непроизвольно перешел на родной язык.
– Что ты сказала? – Ник впился в нее глазами.
Нийя все так же спокойно смотрела на него. Ее огромные глаза, казалось, затягивали его в свою бездну. Он резко тряхнул головой, сбрасывая наваждение.
– Да, это ты, – загадочно проговорила девчонка.
– Кто я? – глупо переспросил Ник.
Вместо ответа Нийя взяла его руку и, сжав ее своими маленькими ладошками, умоляюще посмотрела на него.
– Покажи мне их. Я знаю, они есть. Иногда я вижу их отблеск в своих снах.
Ник внутренне запаниковал. Он никак не мог взять в толк, чего хочет от него эта странная девочка.
– Они дальше Доминии и дальше самого Орфиуса, они так далеко, что их свет еще не озарил это небо.
– Звёзды? Ты хочешь увидеть звезды? – Ник был ошарашен. Хорошо, что рядом не было Сита. Мальчик бы точно решил, что он безнадежно болен. Ник даже не заметил, как опять перешел на русский. Нийя молча кивнула. Ник на всякий случай посмотрел по сторонам. Не розыгрыш ли это? Валу с хозяином о чем-то оживленно спорили в углу. Похоже, что они распечатали еще один бурдюк и их кроме него ничего вокруг не интересовало. Шептун все так же сидел, откинувшись на спинку стула. Лола что-то напевала на кухне.
– Покажи! – с какой-то мольбой в голосе произнесла девочка.
– А черт с этим со всем! – решился Ник. Звёзды? Хорошо. Звезды, так звезды. Он прикрыл глаза. На память сразу пришла их открытая терраса на Алтае. Последний семейный ужин. Это было в прошлом году, а казалось, прошла уже вечность. Он в тот вечер как раз и объявил родным о своем поступлении в Военную космическую академию. Он думал, что мама будет шокирована его решением, и полагался на заступничество отца. Ну и ожидал, конечно, поддержки от бабушки. Но все оказалось наоборот. Мама, всплеснув руками, сразу заявила, что она давно мечтала о такой карьере для своего сына. По ее глубокому убеждению, мужчины, так или иначе не связавшие свою работу с Космосом, априори не могут быть интересны. И она просто не представляет себе своего сына, протирающего штаны в какой-нибудь земной лаборатории. Бабушка была более сдержанна. Покачав головой, она просто напомнила, что этот хваленый Космос забрал навсегда его деда и родного дядю по их линии. Не говоря уже об его отце, который потерял родителей, когда ему не было и десяти лет. Отец же просто назвал его болваном.