Стечение обстоятельств
Шрифт:
Я выкурила вторую сигарету и совсем успокоилась, ко мне даже вернулась память, Заперли входную дверь, но ведь в доме есть еще одна, стеклянная, ведущая из столовой на террасу. Раньше в этой двери решетки не было, интересно, как сейчас-Теперь я уже настолько пришла в себя, что почувствовала раздражение и даже злость. На мужиков. Что за народ! Спятить с ними можно! То из-за одного, то из-за другого попадаю в совершенно идиотские ситуации, жизнью рискую. Нет, не позволю так с собой обращаться!
Однако не время сейчас предаваться абстрактным и явно запоздалым сожалениям, перейдем к конкретике. И я двинулась к террасе, чутко прислушиваясь, не набежит ли откуда сторожевая
Я уже сидела раскорякой на подоконнике, собираясь спрыгнуть внутрь дома, когда услышала шум мотора. Он приближался, вот уже и свет фар стал виден сквозь деревья; по дорожке, ведущей к участку, ехала машина. Легковая, не «нисса», судя по звуку двигателя. Не хватало еще, чтобы меня застигли в такой идиотской позиции! Я быстренько протиснулась в окошко и свалилась на пол чуланчика. Вовремя! Уже в следующую секунду фары осветили дом. Автомашина остановилась перед воротами. Фары потухли, мотор затих, наступила тишина.
В кромешной тьме — фонарик зажигать не рекомендовалось — я потихоньку попыталась подняться с пола, выбираясь из груды чего-то, наваленного здесь. Дура, не сообразила предварительно рассмотреть место, куда прыгать буду! А теперь вот и шуршать опасно.
Хлопнула дверца автомобиля, значит, из него кто-то вышел. Забренчало железо, щелкнул запор — отперли ворота. Вот они заскрипели, и я услышала скрип гравия под осторожными шагами. Вроде шел один человек. Так, посмотрим, что будет дальше.
А дальше ничего не было. Человек затаился, я его больше не слышала. Езус-Мария, что это значит? Кто он? Зачем ночью приехал? Почему так крадется? И что делает сейчас, может, увидел свет моего фанарика и сейчас подкрадывается, чтобы захватить меня врасплох? Это не рабочие, те уехали на «ниссе», фургонетку я всегда узнаю по звуку двигателя...
Звук, раздавшийся во дворе, там, куда приближался неизвестный, заставил волосы на голове подняться дыбом. Звук какой-то потусторонний, жуткий, ни на что не похожий. Кто-то совершенно нечеловеческим голосом заорал хрипло и пронзительно, и так как-то на одну букву «е». Звук приближался, делался все громче и страшнее, И тут я услышала, как кто-то уже человеческим голосом в ярости прошептал:
— Пошла прочь, холера! Брысь! Ай!
Поскольку непонятные звуки заглушали все вокруг, я смелее выбралась из кучи какого-то тряпья и бумаг, наваленных на полу, и осторожно выглянула в окошечко.
Езус-Мария, коза! Коза, лопнуть мне на этом месте!
Большая черная коза с агрессивно нацеленными рогами, устрашающе мекая, атаковала какого-то незнакомого мужчину. Ну, чистый сюрреализм! Мужчина прыгал перед ней, пытаясь увернуться от острых рогов, отчаянно отмахивался, но почему-то не кричал, не звал на помощь. А агрессивное животное во что бы то ни стало пыталось вонзить в него свои большие, почти прямые рога. Не знаю, откуда здесь взялась коза. Может, самостоятельно пришла из близлежащей
Неприятель, похоже, изнемогал. Он уже из последних сил хрипел:
— Пошла прочь, свинья! Чего привязалась! Чтоб ты сдохла, скотина проклятая! Вот как дам в лоб! Отцепись, зараза!
Лампа у ворот светила ярко, и я могла в подробностях рассмотреть всю эту захватывающую, нетипичную корриду, с трудом сдерживая смех. Потом спохватилась-что же я теряю время? Мужчина, отбиваясь от козы, явно стремился продвинуться к двери дома, если войдет в дом, как тогда проникнуть в подпол? А вдруг он тут намерен заночевать? Оба они с козой производили достаточно шума, чтобы под этот шумок я могла безопасно пробраться к люку в подвал. Думаю, и посветить себе под ноги могу, он теперь не видит ничего, кроме воинственно нацеленных на него длинных прямых рогов.
Где на ощупь, а где посвечивая себе под ноги, пробралась я в прихожую, оттуда по лестнице спустилась в цокольный этаж и сквозь завалы стекловаты и какие-то трубы пробилась к каморке, где, как я знала, находился потайной ход в подземелье. Прежде чем спуститься, я остановилась и прислушалась. Из крошечного окошка под потолком доносились звуки продолжающейся корриды.
Судя по звукам, война шла уже рядом с входной дверью. Сквозь яростные, приглушенные проклятия жертвы агрессии и яростного мемеканья агрессора явственно различила я бряканье замка. Наверное, мужчина одной рукой отбивался от козы, а другой нащупывал замок и пытался вставить в него ключ. Ага, и ворота открыл ключом, и от входной двери у него был ключ, значит, явился сюда легально, не так, как я...
Вот несчастный наконец ворвался внутрь дома и грохнул дверью, отгораживаясь от козы. Уфф! А потом я услышала его шаги на той самой лестнице, ведущей в цокольный этаж, по которой только что сама спустилась. На ходу он продолжал извергать проклятия по адресу дикой бестии и ее безмозглых хозяев, которые не сажают ее на цепь, а пускают разгуливать по поселку. На его месте я бы так не разорялась. При его брюхе — а я видела в окно, какой он толстый, — такие физкультурные упражения пойдут лишь на пользу, наоборот, специально следует упражняться с козой.
Ох, да что мне за дело до его кондиции? Сейчас он будет здесь и увидит меня. Где спрятаться? Хламу вокруг много, но все мелкий, под ногами. Господи, куда же деваться?
В панике бросилась я в угол, где стояли прислоненные к стене доски, и попыталась спрятаться за ними, но моментально отскочила, потому что не только запуталась в паутине, заполнившей весь угол густой сетью, но и почувствовала на шее, на руках, в вырезе блузки вместе с паутиной и бесчисленных пауков. Нет, я не из тех женщин, которые визжат при виде самого невинного паучка, но столь неожиданный, прямой контакт с ними оказался сильнее меня.