Стеклянная тара
Шрифт:
Надо же. Крохотный осколок стекла. Он осторожно прилепил его к пальцу и поднёс к глазам.
Сильно удивиться Денис не успел. Раздались быстрые шаги, и в лицо ударил яркий свет. Денис прикрылся рукой, одновременно пытаясь встать.
– Надо же, знакомые все лица, – вкрадчиво сказал знакомый голос. – Бык, хорош, в него светить. Включи лампу.
Комната на секунду ушла во тьму и тут же наполнилась мягким, но ярким светом. Такие фонари выдавали ремонтникам. Можно светить лучом, а можно включить лампочки на корпусе, и будет светильник.
Из троицы выделилась худая лысая фигура и подошла к Денису. Иванов, из той самой бригады, которая ходит и проверяет за всеми. На фоне светящейся лампы он казался чудовищем. Не большим и угрожающим, а противным, тонким и опасным. Двое из его «команды» тоже подошли. Низкий, с вечно выпученными глазами и жирными губами, Шелютов, сразу же зашёл Денису за спину. Он почувствовал, как предательски задрожали руки. Второй, Быков, хмуро смотрел на Дениса из-под кустистых бровей. Этого взгляда хватало для испуга.
– Слышь, Иваныч, – с наглецой в голосе сказал Шелютов. – Вот кто наш схрон обнёс.
– Закройся! – цыкнул Иванов, внимательно смотря на Дениса. Он, видимо, не хотел сообщать Денису слово «схрон». – Как тебя там зовут…? Баркин? Это твой двор?
– Бардин, – ответил Денис. – За мной закреплён.
– Слушай, дворник, а чего ты сюда забрёл? Проблемы в подвале? Хотя, тут замок просто так висел. Из-за этого полез?
– Я его заменил, – Денис очень старался унять дрожавший голос. – А, вообще, пошёл проверить вонь, жильцы жаловались. Ну и нашёл комнату.
Иванов сверкнул взглядом на Шелютова. Затем секунд десять помолчал. Подошёл к Денису довольно близко, чуть ли не воткнулся носом. Дениса обдало вонью изо рта мужика.
– Слушай, э-э-э, как тебя зовут? Денис вроде? Так вот, Денис, тут ситуация получается. У нас тут сумочка лежала. Такая, знаешь, звякающая. С нашими вещичками. Мы вот вчера приходим – а её нет. А сегодня ты есть.
Он замолчал, давая Денису время подумать. Или время осознать опасность.
– Да я только пришёл. Ничего не трогал. Я только сегодня этот закоулок, вообще, нашёл.
– Ага, езди-езди по ушам, щенок, – Шелютов жутко ухмыльнулся и вытер рукавом губы, будто собирался Дениса съесть. – Я ж говорю, Иваныч, кто-то стырил. Ты зря наехал на Шишу и приказал…
Шелютов не договорил, сообразив, что снова болтает лишнее. Иванов глубоко вздохнул, покосился на болтуна и аккуратно, двумя пальцами, взял за край куртки Дениса. Будто ткань в магазине выбирает.
– Нехорошо получается, Денис. У нас тут товарищ… пожертвовал собой ради этой сумки. А тут оказывается, ещё и левый человек шастает по нашим местам. Согласись, некрасиво.
Иванов сверлил Дениса взглядом и еле заметно улыбался.
– Так это… это ваши места? – Денис сам понимал, что несёт ерунду, но он совершенно растерялся. Адреналин бил в виски, заставляя тело чуть ли не вибрировать.
– Наши, – кивнул Иванов. – Ты же не будешь никому про них рассказывать?
Денис молчал.
– Ну и молодец, – по-своему понял это молчание Иванов и отпустил Денисову куртку. – Мы же не звери, Денис. Мы люди, и хотим жить по-людски. А разве красть у своих – это по-людски?
Денису тут же захотелось спросить – а как же бутылки? Где они их взяли? Но Иванов его опередил. Он мотнул головой в сторону пола.
– Мы нашли эти бутылки. Сам знаешь – народ у нас всякий есть. Стало страшновато за них. Сразу отнести в переработку не успели, вот и решили положить пока здесь, в укромном уголке.
От всех этих откровений становилось всё напряжённее. Чего это Иванов так перед ним распинается? Хотят сильно избить? Убить?
– Ну, так вот, Денис, тару надо вернуть, – совершенно спокойно сообщил Иванов. Он так по-доброму смотрел на Дениса, что становилось жутко. Сбоку противно щерился Шелютов, а Быков так и продолжал хмуриться, сжимая-разжимая кулаки.
– Так… я не брал, – неуверенно сказал Денис. – У меня же ничего нет.
– Денис, – скорчил физиономию, будто съел кислую ягоду, Иванов. – Ну, мы же, вроде, договорились – по-людски. Ну что мне тебя, пугать что ли? Ты же из другого города?
– Да, интернатовский крысёныш, по распределению, – вставил Шелютов. – Овцой невинной прикидывался.
– Ну, так вот, хоть ты и одиночка, но мы за своё готовы постоять, Денис. Ты на опасной работе находишься. Всякое бывает. Ты знаешь, как людям ломают ноги контейнеры, как напарываются на вилы. По неосторожности. Бывает, случайно руки суют в машину для пережигания листьев.
Денис не знал, но тут же, всё это себе представил.
– В общем, давай ты нам вернёшь наши двадцать бутылок и всё. Вопрос будет закрыт.
– Да где же я…
– Есть места. Я даже тебе подскажу, где лучше попробовать взять.
– Так, а в кредитах…
– Бутылки, Денис, бутылки.
– Я же не смогу…
– Найдёшь! – снова встрял Шелютов. – А не то мы тебя найдём. Слышь, Иваныч, чё он тут…
– Короче, – отрезал Иванов, – иди, Денис, домой. Подумай. Как нас найти – знаешь. Жду после праздника. Я тебя провожу и расскажу. Бык, пропусти человека. А то он стесняется тебя попросить.
Быков отошёл, продолжая угрожать Денису взглядом. Ноги не гнулись, и он даже боялся, что выглядит комично. Нашёл чего бояться. Когда Денис вышел, Иванов подошёл вплотную к Шелютову. У того с лица исчезла улыбка.
– Что ж ты, козлина, двери не закрываешь?
– Да я ж думал, что вот вернёмся…
– А что за вонь наверху? Почему этот мелкий припёрся?
– Да я Шишины вещи забрал. Ну, хотел спалить, как ты сказал. Они ж провонялись, пока он лежал. На хрена нам, вообще, этот щенок? Популярно бы ему объяснили про молчание и всё.