Стеклянная тень
Шрифт:
— Выпей. У тебя усталый вид. Эти мерзавцы мне так и не позвонили.
Паршин выпил, этого ему сейчас очень не хватало.
— У меня плохие новости.
— Я уже ко всему готов. Ты меня предупреждал.
После рассказа детектива повисла пауза. Нарушать ее Паршин и не думал. Человеку надо переварить информацию, а удары держать он умел. Только лицо стало серым, как на экране черно-белого телевизора.
— Так ты сомневаешься в том, что это Маша?
— Не берусь утверждать. Завтра опознание, будьте внимательны. — Паршин ничего не сказал о вырезе над копчиком и спросил: — У жены были
— Тату на спине. Цветная татуировка в виде розы в клюве орла.
— Татуировку вырезали.
— Зачем?
— Чтобы не опознали. Если у нее есть родственники, надо сделать анализ ДНК.
— Ее отец умер совсем недавно. Я слышал, что есть сводная сестра по отцовской линии, но никогда ее не видел и даже не знаю, как ее зовут. Они не общались.
— У кого она лечилась?
— У Генриха Флярковского. Толковый врач, но обращалась она к нему редко.
— Надо бы его пригласить на опознание. Или ознакомить с результатами вскрытия.
— Я ему позвоню утром. Одно я тебе могу сказать, Андрей. Если нам подбросили чей-то труп, то Маша находится в лапах похитителей до сих пор. И она в опасности.
— Я думаю, они будут прокручивать этот вариант еще не раз и всегда подбрасывать трупы разных женщин, пока однажды вы не перестанете платить им. Тогда они ее убьют по-настоящему.
— Ты меня правильно понял, Андрюша.
Паршин не стал предлагать версию, по которой Мезенцева могла играть первую скрипку в отлаженном оркестре. В конце концов ему платили за работу, а не за версии, не имеющие конкретных подтверждений. Как только Мезенцев опознает тело, работа будет закончена.
7
Доктор Флярковский отдыхал на Средиземном море и прибыть в морг не сумел, на опознание приехали Мезенцев и я. Там нас уже поджидал Шкляров. Сегодня он был в форме подполковника юстиции.
— Следователь по особо важным делам Шкляров Илья Наумович, — представился он Мезенцеву. Тот холодно глянул на него и не подал руки.
— Куда идти? Ведите.
Тело выкатили на каталке в зал, где обычно родственники прощаются с покойниками, так как не решились сопровождать важную персону в кошмарный подвал, заполненный трупами. Это только с виду город казался процветающим. То, что творилось за «кулисами», старались не обнародовать. Газетами владели те, из-за которых и происходили несчастья. О притонах, наркоманах, проституции, перестрелках в их изданиях не упоминалось, но где снять шлюху на ночь или на час, каждый знал, купить кокаинчик — тоже нет проблем. Чистый героин — дефицит, поэтому за ночь городской морг переполнялся трупами. Люди гибли от передозировки наркотиками или отравления ими.
Санитар отбросил простыню, оголив женское тело, голову оставил прикрытой полотенцем. Мезенцев побледнел. Несколько секунд он не шевелился, потом нагнулся и внимательно осмотрел кисть правой руки покойницы.
— Это она, — тихо сказал вдовец.
Шкляров кивнул санитарам, тело накрыли и увезли.
— Вам надо подписать бумаги, — скорбно произнес следователь и указал на столик у окна. На нем лежали какие-то документы. Мезенцев подошел и расписался на нескольких листах, не читая их.
Мне Шкляров
— А вас, Андрей Михалыч, я просил бы проехать со мной в управление для подписания протоколов.
— Хорошо, — кивнул я, — провожу Дмитрия Антоновича до машины и буду вас ждать на улице.
— Еще секундочку.
Шкляров поднял с пола портфель и достал целлофановый пакет с драгоценностями.
— Это вещи вашей жены?
— Сами не убедились? Взгляните на обручальное кольцо. Там гравировка «Марии в знак вечной любви! Дима».
— Мы видели, но обязаны соблюдать протокольные формальности.
— А гарнитур из браслета, кольца и серег я подарил ей на последний день рождения. Он сделан на заказ ювелиром Петрухиным. Странно, что убийца его не забрал. Больших денег стоит.
— Мы вам все вернем, когда закроем дело.
Направляясь к «Мерседесу» Мезенцева, возле которого стоял шофер, готовый открыть дверцу, я достал из кармана пачку денег и протянул своему нанимателю. Потрачено было только двести долларов на фишки в казино, и то две из них все еще валялись в моем кармане.
— Обошлось без затрат, — тихо произнес я.
Мезенцев отвел мою руку.
— Ищи Машу, Андрей. Я знаю, ты сможешь найти.
— Но вы только что опознали ее тело и подписали протоколы…
— Мало того, я устрою грандиозные похороны и дам некрологи во всех газетах. Следующий раз, когда они потребуют выкуп, я, в свою очередь, потребую доказательств того, что моя жена жива. Пусть доказывают возле ее памятника на кладбище. А еще я не хочу, чтобы в мои дела совали нос менты и прочая шушера.
— Вы уверены в том, что видели труп другой женщины?
— У Маши был шрам между указательным и средним пальцами. Ножом поранилась. Готовила свое фирменное блюдо после двух бутылок шампанского. Шрам остался небольшой и почти незаметный, но она замазывала его тональным кремом.
— Ну а как у чужой женщины оказались драгоценности вашей жены?
— Ты что же, думаешь, она им всем набила морду и не отдала свои цацки? Настоящий убийца вырезал у трупа татуировку, но почему-то забыл взять гарнитур из темно-зеленых изумрудов и именное обручальное кольцо. Мне стыдно говорить тебе о таких вещах, ты же умный парень. Никакой татуировки на теле убитой не было. В этом вся проблема. Побрякушки надели специально. Только ты ментам об этом не говори, у них мозгов немного.
Мы подошли к машине.
— Обдумай план действий, Андрей, и приезжай. О деньгах не думай, я тебе еще дам, а машина твоя.
Он протянул мне доверенность.
— С этими номерами у тебя нигде проблем не возникнет.
Мезенцев сел на заднее сиденье, шофер захлопнул дверцу и занял свое место. «Да, — подумал детектив, — у этого человека есть чему поучиться».
8
В милицейское управление мы ехали на машине Шклярова. Похоже, его жена тоже была миллионершей, разъезжал он на четырехлитровой «Вольво» последнего выпуска. Говорить человеку со стажем службы в милиции о честных служителях закона то же, что рассказывать писателю содержание его книги. Если ты работаешь в зараженной системе, непременно заболеешь.