Стеклянное море
Шрифт:
— Отрешенные — раса, достигшая предела. Отрешенные — цивилизация будущего, стоящая над временем и пространством. Отрешенные — потомки фангов.
— Нет, — сказал я. — Нет, фанг. Ты лжешь.
— Отрешенные, — словно в трансе продолжал Нес, — не имеют постоянного тела и не нуждаются в нем. Они — наблюдатели, прежде всего. Их не волнует происходящее в нашем мире — для них это прошлое, которое уже свершилось…
«Как и для Сеятелей в двадцатом веке, — мелькнула непрошеная мысль. — Он не врет».
— Для Отрешенных
— Ты запугиваешь меня, фанг, — прошипел я. — Вонючая тварь…
Нес опять улыбнулся. И невозмутимо спросил:
— Разве мой запах неприятен? Мы меняли химическую формулу шерсти, добиваясь наиболее привлекательного для людей запаха.
— Зачем?
— Чтобы вам было приятнее общаться с нами.
Я чувствовал, как кружится голова. Мой полуголый пленник вел себя так, словно был хозяином положения.
— Почему вы воюете? Почему вы жестоки? Мы хотели мира с вами!
Фанг внезапно стал серьезен. Более чем серьезен. Шерстка на его лице встала дыбом. Бледно-желтая радужка глаз потемнела. В слабом солнечном свете я не мог разобрать выражения лица — да и вряд ли оно помогло бы понять эмоции фанга.
— Землянин Сергей, пришедший из прошлого, я отвечу тебе наполовину. Лишь потому, что ты пришел из минувших веков. Лишь потому, что ты более важен для истории, чем думаешь. Отрешенные вмешиваются в твою судьбу. Они никогда не делали этого… А исключение из правил всегда красиво.
Он замолчал — как-то уж очень резко. Бластер плясал в моих руках с грацией перепившего матроса. Фанг, Нес, тварь… Как тебя ни называй — ты врешь. Ты усыпляешь мой разум — я не поддамся. Я готов убить тебя. Ты врешь. У вас нет таких могущественных союзников. Ты врешь.
Совру и я.
— Сергей, слушай и запоминай. Мы хотели быть правильными — как все фанги прошлых веков. Мы узнали вас — и выбора не осталось. Вы были правы — всегда. Мы ошибались. И для нас остался один путь — уничтожить людей или погибнуть самим. Мы вступили на этот путь. Мы идем так, как велит наша природа. Наша — людей и фангов. Мы восхищены вами. Фанги делают то, что красиво для вас. Люди открыли фангам новую правду.
— О чем ты? — я растерялся. — Что ты несешь? Вы делаете то, что нравится людям?
— Да, — невозмутимо подтвердил фанг.
— Идиоты! То что вы делаете — отвратительно! Вы жестоки и подлы! Люди ненавидят вас!
Фанг молчал чуть дольше обычного. Потом сказал — очень тихо:
— Слова могут лгать. Слова могут быть уродливы. Мысль — права. Истина красива… Сергей, я сказал одно и то же разными словами — чтобы ты понял. Теперь я требую свободу — это правильно. Я вернусь на Фанг — у меня есть то, что люди называют гиперкатапультой.
— Возвращайся к дьяволу! — крикнул я. И нажал
Лазерный луч пронзил воздух там, где только что стоял Нес. Фанг отпрыгнул с недоступной человеку скоростью. Через мгновение пистолет был выбит из моей руки, а сам я оказался под тяжелым, пахнущим не то имбирем, не то корицей телом. Да, запах фанга приятен для человека.
— Все было честно, Сергей? — поинтересовался фанг. Мои кисти он спокойно прижимал к земле одной ладонью. Огромной пятипалой ладонью, поросшей шерстью… Даже у земных обезьян на ладонях не бывает волос.
— Нет, я был нечестен, — прошептал я, тщетно пытаясь высвободиться. — Но не раскаиваюсь в этом, фанг. Это… правильно. Моя ложь была необходимой.
— Твои слова абсурдны, — тихо сказал Нес. На этот раз без всякой паузы. — Это непредставимо. Черное не белое, верно?
— Верно, — согласился я. — Жаль, что я тебя не убил. Это было бы красиво… хоть и подло.
Нес отпустил меня и отпрыгнул на шаг назад. Ослепительный свет Дьявольской Звезды ударил в глаза. Крошечная точка в небе почти не грела и не разгоняла сумрака. Но смотреть на нее было больно.
Я потянулся за мечом. Ха! Атомарника не было — Нес сорвал его, когда повалил меня.
— Ты странный, Сергей. — Фанг был спокоен, лишь огромные глаза поблескивали нездоровым блеском. — Не зря Отрешенные отступили от своих правил. Ты можешь изменить ход истории, верно?
— Не знаю, — я приподнялся на локтях, пряча глаза от смертоносного света Дьявольской Звезды и не пытаясь броситься на фанга. Это бесполезно — фанг намного сильнее человека. Я ощутил его физическую мощь в полной мере. Врукопашную с фангом не сразиться… А в комбинезоне, включенном в режиме мускульного усиления? Живая ткань не выстоит против псевдомышц.
— Наверное, можешь. — Фанг сидел передо мной на корточках — задумавшийся о чем-то пёс. — Странно. Отрешенные не могут отказаться от своих правил до конца. Не могут убить тебя сами, хоть это проще всего. Они вынуждены просить нас… И они не ошибаются — мы знаем их правоту. Но…
Моя рука замерла на полпути к сенсору мышечного усиления. Если фанг поймет, что я делаю, он убьет меня голыми руками. С его-то реакцией…
— Но ты сказал странные слова, Сергей. Похоже, ты в них веришь. Я оставлю тебя в живых — и уйду.
Я коснулся сенсора и почувствовал, как ткань комбинезона плотно обжимает тело. Режим усиления работал.
— Ты никуда не уйдешь, фанг, — я прыгнул к нему. Ноги распрямились сами, увлекаемые твердым как сталь комбинезоном, едва лишь я подумал о прыжке. Руки метнулись к горлу Неса, как только я представил захват. Фанг ударил меня в грудь — сильно, молниеносно, но комбинезон под его кулаком затвердел, остановив удар.
Несколько мгновений он пытался высвободиться, потом затих, со свистом втягивая воздух. Я спросил: