Стеклянные цветы
Шрифт:
Попросила его не особенно распространяться насчет Рене.
— Ясно. Развод — дело житейское! — ответил Эрни с видом умудренного опытом старца.
Когда он ступил на ленту эскалатора, обернулся и помахал рукой, Бруни стало ужасно тоскливо — что же это за день прощаний такой сегодня! Она молча доплелась до машины, села на заднее сидение. Филипп, не дожидаясь указаний, тронулся с места.
Нужно было срочно как-то «перешибить» эту хандру. Разумеется, помог бы косячок: пара затяжек —
Бруни неприязненно взглянула на возвышавшийся над спинкой переднего сидения белобрысый затылок, потом посмотрела сквозь ветровое стекло — а куда, собственно, они едут? И с некоторым негодованием обнаружила, что машина мчится по объездному шоссе.
Он что — домой направляется? С ума сошел, время-то детское!
Не-ет! Дудки! Развлекаться — и на всю катушку!
— Эй, на перекрестке направо сверни — поедем в «Дискобол»! — потеребила она Филиппа за плечо.
А что, самое то: музыку послушать, поплясать, выпить пару-тройку коктейлей. Может, и сигаретку «заряженную» удастся добыть!
Спорить Филипп не стал, начал перестраиваться в правый ряд.
— Слушай, — снова подергала Бруни его за плечо, — как ты думаешь, этот мужик не староват для нее?
— Мы с ним примерно ровесники, — объяснил Филипп, сразу поняв, о ком она спрашивает. — А если ты его волосы в виду имеешь, так это парик.
— Чего?
— Он загримирован. На самом деле он и моложе, и седины никакой… усы, похоже, тоже ненастоящие.
— А ты откуда знаешь?! — не поверила Бруни.
— Ты забываешь, что я телохранителем работал и такие вещи просто обязан замечать. Кстати, ты можешь мне объяснить, чего твоя подруга так боится? Кто ее муж — мафиози, что ли?!
— Да нет, какой мафиози! Обыкновенная сволочь! Но он сейчас президент фирмы, а если Рене его пошлет подальше — снова никем станет, фирма-то ее! Так что он будет носом землю рыть, чтобы не допустить этого, вплоть до того, что может объявить ее сумасшедшей, врачей подкупить. Поэтому она и хочет где-то отсидеться пару недель, пока документы для развода подготовит.
Разговаривать с затылком было неудобно. Бруни жалела, что не села на переднее сидение, и то и дело поглядывала в зеркальце, чтобы убедиться, что Филипп слушает.
К тому времени, как они доехали до «Дискобола», она успела рассказать и про замужество Рене (ведь говорила она ей, говорила: не надо за Виктора выходить!), и — как-то само собой получилось — про то, как училась кататься на лыжах. Дело в том, что в школе зимой их по уик-эндам возили на лыжную базу, и когда повезли в первый раз, то оказалось, что все девчонки на лыжах стоять хоть как-то умели — а Бруни нет. Что поделать, если она с десяти лет жила
Учиться прилюдно, чтобы все над ней смеялись, ей категорически не хотелось. Поэтому она тренировалась по ночам — когда все засыпали, тихонько вставала и шла на склон. Поначалу падала, вся в синяках была — но через месяц уже лихо скатывалась с окрестных склонов.
Закончив повествование на этой оптимистичной ноте, Бруни потребовала:
— Теперь ты расскажи чего-нибудь — а то все я да я!
Филипп пожал плечами. Это означало: «Ну что я могу тебе рассказать?!»
— Ну вот ты на лыжах кататься умеешь?
— Не очень. То есть, конечно, нас этому в армии учили, но настоящим горнолыжником меня не назовешь.
— А ты вообще каким-нибудь спортом занимался?
— Да нет…
О чем бы его еще спросить — поинтереснее…
— Слушай, Филипп, а… а сколько тебе было лет, когда ты впервые трахнулся?
В зеркальце отразилась иронически приподнятая бровь. «Так я тебе и сказал!» — «перевела» Бруни.
— Приехали! — в голосе тоже чувствовалась ирония. Машина плавно сбавила ход. — Прошу вас, госпожа баронесса!
Бруни оглянулась — в десятке метров от них на стене переливался сине-зелеными огнями неоновый силуэт дискобола.
Филипп отдал ключи пареньку-парковщику, подошел, взял ее под руку.
Проходя через вестибюль, Бруни взглянула на себя в зеркало и лишний раз убедилась, что выглядит превосходно. И блузка-пончо ей к лицу — а она еще сомневалась, покупать или нет. Филипп тоже смотрелся вполне «комильфо»: темно-серый костюм, галстук в голубую полоску… нет, что ни говори, а чувство стиля у мужика есть!
— А сколько тебе все-таки тогда было лет? — спросила она снова, едва они сели за столик.
В ответном взгляде так и читалось: «Ну чего пристала, липучка?!»
— Ну расскажи-и! — заныла Бруни. Она давно поняла, что не такой уж он непробиваемый: если долго нудиться, то хоть на часть вопросов, да ответит.
— Семнадцать, — неохотно буркнул Филипп.
— А ей?
— Тридцать восемь.
— Чего ты такую старую выбрал?! — возмутилась Бруни.
— Да ну тебя! — неожиданно рассмеялся он. — Это она меня выбрала, а не я ее. И я ей за это до сих пор благодарен, если хочешь знать!
— Почему?!
— Потому что за те полгода, что продолжались наши отношения, она меня много чему научила. Я благодаря ей потом уже никогда себя с женщинами неуверенно не чувствовал. А то при моей внешности, да если бы я еще неумелым любовником был, то вообще… — он усмехнулся и махнул рукой.
— А что — внешность как внешность! Мне ты, например, нравишься! А кто она была?