Стеклянные дети
Шрифт:
Вот Симона всегда находит правильные слова!
– Может быть, – согласился парень. – Наверное, это и правда случайность. – И он протянул руку, как взрослый.
– Аладдин, – представился он. – Рад знакомству!
Билли не сдержалась и захихикала. Ну кто в их возрасте говорит «рад знакомству»? Чтобы парень не подумал ничего плохого, Билли поскорее пожала протянутую руку и сказала:
– Билли. А это моя подруга Симона.
– Билл? Разве это не мальчиковое имя?
– Билли с «и» на конце – девочковое.
– Ага. –
Его и правда звали Аладдин: он приехал из Турции, хотя едва её помнил. Родители Аладдина перебрались в Швецию, когда ему было всего два года.
– У нас в Швеции родня, – объяснил Аладдин, когда они шли мимо нарядных яхточек. – Папа решил разбогатеть – готовит еду для шведов.
– Какую еду? – спросила Симона.
– Кебаб, мясо на гриле и всякое такое. Теперь у него настоящий ресторан.
– Так это твой папа – хозяин ресторана «Турок в башне»? – изумилась Билли.
– Точно! – гордо подтвердил Аладдин.
«Турок в башне», лучший ресторан в Охусе, располагался в старой водонапорной башне.
– Вы когда-нибудь у нас ели? – спросил Аладдин.
– Всего один раз, – призналась Билли.
– Два раза, – сказала Симона. – Когда отмечали папино сорокалетие и когда брат получил водительские права.
Папа и брат. У Билли не было ни того, ни другого, и она замолчала.
– Вот здесь мы и живём. – Аладдин показал на большую лодку-дом у причала.
Домик показался Билли похожим на обувную коробку.
– Здесь? – удивилась она.
– Ага. Во всяком случае, летом. Зимой мы живём в доме возле ресторана.
– Вот это да! – выдохнула Симона. – В смысле лодка-дом!
Кажется, Аладдин вёл интереснейшую жизнь. Родители с рестораном, лодка-дом в порту… Билли почувствовала, как в ней зашевелилась зависть. Ну почему именно она должна жить в развалюхе с привидениями?
– Нам пора домой, – сказала она.
– Заходите как-нибудь, – пригласил Аладдин. – Я почти всё время дома.
Он улыбнулся. Да он постоянно улыбался. Билли пришлось улыбнуться в ответ. Может, ей будет легче в Охусе, если у неё появится хоть один друг?
Они с мамой устроили Симоне постель на матрасе в комнате Билли. Мама принесла простыню и полотенце и несколько раз спросила, не нужно ли ещё чего-нибудь. И Симона, и Билли замотали головами – нет, дальше они сами. Когда мама, пожелав им спокойной ночи, закрыла дверь, девочки долго лежали и разговаривали. О приятелях, оставшихся в Кристианстаде, о шестом классе, в который они пойдут осенью. Симона сказала, что они с родителями поедут на Готланд, а Билли – что мама решила всё лето провести в Охусе.
Когда они потушили свет и приготовились спать, Билли подумала о книгах, которые стояли на полках в её комнате. Из всего, что оставили в доме прежние хозяева, Билли чаще всего думала именно о книгах. Кто же уезжает, бросив свои книги?
Глава
Билли не сразу поняла, что за звук её разбудил. В доме стояла абсолютная тишина. Не слышно было даже птиц, которые вечно скребли когтями по крыше. Билли сжалась под одеялом в комок, изо всех сил прислушиваясь. Наконец она услышала, как Симона ворочается в постели.
– Ты спишь? – прошептала Симона.
– Нет, – прошептала в ответ Билли. – Что это сейчас было?
Она увидела тёмный силуэт – это Симона встала с матраса.
– Как будто в окно постучали.
Симона говорила так тихо, что Билли еле расслышала её слова.
– Но это же невозможно, – прошипела она. – Даже самый высокий человек не сможет постучать в окно второго этажа.
И тут звук послышался снова. Симона была права. Кто-то как будто стучал в окно над кроватью Билли. Осторожно, короткими, лёгкими постукиваниями. Билли так испугалась, что чуть не заплакала.
– Надо позвать маму, – прошептала она.
– Ш-ш-ш! – шикнула Симона.
Может, просто птица? Билли едва решилась покоситься на окно, хотя рулонная штора, которую прикрутила мама, была опущена. Что, если там, за окном, кто-то стоит? На длинной лестнице?
Симона подкралась к окну.
– Тише, – прошептала Билли.
И тут постукивания прекратились. Девочки замерли. Несколько минут они ждали, что стук повторится, но ничего не происходило. Симона медленно подошла к окну, взялась за край шторы, немного отвела её от стекла и осторожно заглянула в щель.
– Ничего не вижу, – сказала она.
На улице стояла темень. Было уже глубоко за полночь, и в соседних домах вряд ли кто-то не спал. Ни одно окно не светилось, везде было тихо. Симона схватила край шторы и дёрнула. Штора тут же взвилась под потолок со стуком, от которого девочки подскочили. От напряжения обе рассмеялись.
– Мы сейчас маму разбудим! – Билли уткнулась лицом в подушку: смех так и рвался наружу.
Симона снова выглянула в окно. Билли встала рядом с ней. Сначала она ничего не видела, но потом, когда глаза привыкли к темноте, различила деревья на участке, а поодаль – соседний дом с тёмными окнами.
– Наверное, просто птица, – решительно сказала Симона. – Сюда никто не достанет.
Билли снова опустила штору.
– Просто птица, – эхом повторила она. – Давай спать.
Сердце билось спокойнее каждый раз, когда она произносила слово «птица». Ясно, это была птица. Что же ещё?
– Мне надо в туалет, – объявила Симона, когда Билли только-только улеглась.
– Я с тобой! – Билли резко отбросила одеяло.
После того, что случилось, бродить по дому в одиночку не стоило. Билли осторожно, чтобы скрип не разбудил маму, открыла дверь. Симона стала на цыпочках красться вниз по лестнице, Билли – за ней по пятам. Ей тоже требовалось заглянуть в туалет.