Стеклянные куклы
Шрифт:
Федору показалось, он рассмотрел веснушки на носу. Улыбается, смотрит на зрителя, все впереди. Он вздохнул и спросил:
– Я могу взять…
– Берите, если поможет найти. Конечно, берите.
Они распрощались у калитки, и Федор пошел к машине. Клавдия Сергеевна стояла и смотрела ему вслед…
– Полнолуние? Новолуние? – с недоумением повторил капитан Астахов. – Какое, к черту, полнолуние? Ты чего, Алексеев? Какой лунатик? Ты знаешь, сколько этих… лунатиков, – выговорил он с отвращением, – по городу?
Друзья снова сидели в «Тутси», издали на них смотрел толстый усатый Митрич с печальными
– И суперлуние, – добавил Савелий.
– Чего? Супер… что? – поперхнулся Коля.
– Суперлуние. Это когда луна особенно яркая, оно бывает реже, чем полнолуние.
– Ну, вы… делать вам нечего! И по Маргарите Свириденко… И это все твое доказательство, что она четвертая кукла? Пропала в полнолуние, значит, кукла? Я правильно понял? У нас что, семинар по магии? Ты же был опером, ты же знаешь цену таким доказательствам… Не ожидал! Честное слово! Суперлуние… – Капитан фыркнул. – И не похожи они вовсе!
Федор и Савелий переглянулись.
– Я бы все-таки проверил. Отдай криминалистам, – сказал Федор.
Астахов махнул рукой.
– Коля, ты говоришь, что веришь фактам, так? – начал Савелий.
Капитан взглянул остро и промолчал. И ты туда же, говорил его взгляд.
– Но ведь таких совпадений не бывает! У нас есть даты исчезновений всех девушек, но только четыре из них пропали в полнолуние, суперлуние и новолуние, понимаешь? Только эти четверо. Нам были известны три, и логичным было допустить, что четвертая девушка тоже пропала в полнолуние, а такая в твоем списке только одна – Маргарита Свириденко, она же четвертая кукла.
– Я был у нее, – проронил Федор.
Астахов демонстративно молчал.
– Дом заперт, там никто не живет. Мать Маргариты умерла летом, брат выставил дом на продажу. Я говорил с соседкой.
– Он мог лечить зубы в той клинике, – сказал Савелий.
– Ага, лунатик с больными зубами, – буркнул капитан исключительно из духа противоречия.
– Мы ничего не теряем, Коля. Маргарита Свириденко исчезла четырнадцать месяцев назад, и до сих пор никаких следов. Мне не нужна помощь, я сам покопаю.
– Я могу помочь, – встрял Савелий.
– Спасибо, Савелий.
– Терпеть не могу, когда путаются под ногами, – сказал Коля, и это было похоже на капитуляцию.
…Когда они расходились, уже на улице, Астахов сказал, понизив голос:
– Ты, Федя, особенно не светись, он убийца. И не лезь на рожон, понял? И не вздумай таскать за собой Савелия.
Федор кивнул.
Глава 8
Охотничий зал
Гостиница «Братислава» была самой крутой в городе. Прямо с порога все здесь поражало воображение немыслимой красотой: холл размером с городскую площадь, пол розового мрамора, уютные уголки с диванами и креслами серой кожи; цветы и деревья в фаянсовых горшках, расписанных в пейзанском стиле. Запах приятного дезодоранта.
Федор Алексеев подошел к стойке дежурного администратора. Администратором была красивая женщина средних лет с длинными светлыми волосами, и звали ее Марина Валериевна – так было написано на крошечном золотом стенде, стоявшем на стойке. Она взглянула вопросительно. Федор включил обаяние, выдержал паузу, улыбнулся, глядя ей в глаза, и сказал:
– Добрый день, Марина Валериевна. Никогда раньше у вас не был, даже не ожидал, что тут так уютно.
– Да, тут у нас все поменяли после ремонта, кучу денег вбухали. Дизайнер из Франции работал. У вас ко мне дело?
– Меня зовут Федор. Федор Алексеев. Я хочу поговорить с вами о вашей сотруднице, бывшей сотруднице Евгении
– Господи! – всплеснула она руками. – Неужто нашли?
– Пока нет, ищем, Марина Валериевна. Сейчас открылись новые обстоятельства, и я думаю, нам стоит поговорить.
– Можно Марина. Конечно, конечно! Знаете что, я сейчас позвоню, меня заменят… Это ведь ненадолго? И мы спокойно поговорим.
…Они устроились в мягких креслах в холле. Официантка, молоденькая девушка в короткой юбочке, привезла на тележке кофе и сухарики. Споро перегрузила, расставила, застыла, сложив руки на животе.
– Спасибо, Света, это все. Можешь идти.
Девушка сделала реверанс и умчалась. Федор посмотрел ей вслед, и Марина сказала:
– Новенькая, старается. У нас с персоналом строго, но и платят хорошо. Что же вас интересует, Федор?
Она смотрела ему в глаза – красивая блондинка, умело накрашенная; от нее приятно пахло. Он скользнул взглядом по ее короткой юбке, открывающей острые коленки, и подумал, что она одинока. Красивая, знает себе цену, состоятельная и… одинокая. В той стадии одиночества, когда это уже бросается в глаза. Во всем облике – выражении лица, одежде, украшениях – выверенность и безупречность, дают себя знать часы, проведенные у зеркала. Безупречно одета, безупречно причесана, красивые руки и коленки. Выражение лица, приподнятая бровка, легкая улыбка, голова вздернута. Королева. Но… одна. Ни детей, ни мужа, ни любовника, скорее всего. На случайную связь она не пойдет, а постоянные не обламываются. Минимум времени на кухне; не ужинает – диета. Голодные вечера перед телевизором, набившие оскомину сериалы: менты и бедные девушки, которым повезло. Ромашковый чай. Здоровый сон.
– Я вас слушаю, – сказала она. – Что вы хотите знать?
– Что за человек была Евгения? У нас нет данных о ее семье… С кем дружила? С кем была близка?
– Женя была хорошей девушкой, умница, самостоятельная. Сильная. В ней не было бабского… такого, знаете, посплетничать, облить грязью за спиной… – Марина запнулась и помрачнела, видимо, вспомнила что-то личное. – Семьи не было, она из детдома. Может, поэтому постоянная демонстрация характера, игра мускулами. Она как будто говорила всем: попробуй, тронь! Хотя никто и не собирался, у нас коллектив, в общем, дружный. Она все время оборонялась, понимаете? Отсюда жесткость, неулыбчивость. У нас часто бывают всякие летучие междусобойчики, ну, там, день рождения, или ребенок родился, или премию дали, на полчасика, не больше – выпили за здоровье, закусили, посмеялись и разбежались. А Женя никогда! Понимаете, красивая девушка и такая… несъедобная, извините за выражение! – Она усмехнулась. – Я понимаю, может, я не должна так, но ведь вам нужна правда, вы же не некролог пришли писать.
– Вы правы, Марина, мне нужна правда. Она дружила с кем-нибудь?
– Не знаю. – Марина пожала плечами. – По-моему, ни с кем. Мы вообще ничего о ней не знали, она никого к себе не подпускала. Пришла на работу, отсидела и ушла.
– Но вы сказали, она была хорошая…
– Да, она была хорошим человеком. У меня были проблемы по работе, по моей вине, она была моим начальником, я думала, она меня сожрет с потрохами, пришла, покаялась, расплакалась, заявление об уходе в сумочке. А она протягивает мне салфетку… – Марина часто заморгала, удерживая слезы. – И с тех пор я стала к ней по-другому относиться, понимаете? Она была надежная. Просто другая. Конечно, детдом сказался, жизнь там не сахар. Ой! – вдруг вскрикнула она. – А почему «была»? Господи, что это я! Мы тут между собой решили, что она уехала. Взяла и уехала, начала новую жизнь. Или вы уже что-то знаете?