Стеклянный дом
Шрифт:
– Подожди-ка, ты говоришь, кто-то видел ее на таком сайте? Что за сайт?
– Не знаю.
– Перестань придуриваться! Ты сама вот сейчас сказала, что вы заходили на эту страницу.
Элин вздохнула:
– Кажется, она называлась «Dreams come true» или что-то в этом духе. Я с тех пор туда не заглядывала. Думаю, и другие тоже.
– Тот, кто обнаружил ее на этом сайте, заходил туда в поисках услуг такого рода?
– Что? О нет, не думаю.
– Значит, он или она случайно забрел на эту страницу и увидел знакомое лицо?
– Он. Он юрист и писал работу о новом законе, запрещающем пользоваться сексуальными
Наконец-то!
– Как зовут твоего приятеля?
– Он мне не приятель. Его все недолюбливают. И мне показалось, он пожалел, что вообще завел разговор на эту тему. Даже пытался взять все это назад, но было уже поздно. После этого поползли слухи. Не то чтобы мы поверили, но…
– Но?
– Но он все же видел ее на этой странице.
Молчание.
– Мне нужно его имя.
– Хокан Нильссон.
Встревоженным взглядом Малена Брумберг следила за сюжетами, мелькавшими на экране во время вечерней программы теленовостей. Обычно она не смотрела новости, однако заголовки газет загнали ее на диван перед телевизором. Она была счастлива, что не работает в этот день – в доме престарелых не всегда удавалось посмотреть телевизор.
Новостей передавали много. Землетрясение в стране, где она никогда не бывала, напряженная ситуация в автомобилестроении, новое предложение правительства, направленное на развитие малого бизнеса. Все это ее совершенно не интересовало. Единственное, о чем она хотела узнать, – так это о женщине, которую нашли мертвой в Мидсоммаркрансене. Минут через пятнадцать ее молитва была услышана.
– Полиция по-прежнему молчит по поводу деталей обнаружения пропавшей два года назад Ребекки Тролле, – сообщил диктор. – Расследование убийства идет полным ходом, и в распоряжение руководителя оперативной группы предоставлены значительные ресурсы. На момент исчезновения Ребекке Тролле было двадцать три года, в последний раз ее видели в районе парка Ярдет в Стокгольме.
Раскаяние сдавило сердце Малены Брумберг. Ребекку Тролле она узнала сразу – еще когда по телевизору впервые показали фотографию. Радостная улыбка, веснушчатый носик. Сама Малена так и не поняла, почему та девушка была так важна. Она лишь однажды посетила дом престарелых и больше не возвращалась.
На следующий день он позвонил ей:
– Кто-нибудь приходил?
И впервые за все это время она ответила утвердительно. Да, кое-кто приходил. Молодая девушка. Пробыла полчаса, попила кофе с писательницей Теа Альдрин и ушла. Он потребовал фамилию и телефон посетительницы, сказал, что должен связаться с ней. Малена долго медлила, мучилась и желала провалиться сквозь землю.
Ребекка Тролле. Так ее зовут.
Прошла неделя. Потом еще. Затем появились газетные заголовки. Ребекка Тролле, приходившая в дом престарелых, исчезла. Через неделю нервы Малены не выдержали, она села на больничный. Он звонил ей каждый день, терпеливо объяснял, что у нее будут большие неприятности, если она хоть кому-нибудь заикнется об их сотрудничестве.
– У нас нет никакого сотрудничества, – крикнула она в трубку.
Швырнула телефон в стену. Несколько дней не решалась выйти на улицу.
А когда впервые осмелилась покинуть дом, он поджидал ее. Вдруг возник ниоткуда у нее за
Ей до сих пор становилось не по себе, когда она вспоминала его лицо – как он посмотрел на нее, уходя, после того, как сутки продержал взаперти. Он был явно доволен собой и тем, что сделал. Его последние слова чуть не свели ее с ума.
– Малена, ты очень красивая в жизни. Но еще лучше ты смотришься в кино.
Списки по результатам проверки были готовы как раз к тому моменту, когда Петер Рюд собрался домой. Эллен Линд, администратор группы, постучала в его дверь.
– Я проверила по нашим реестрам всех центральных фигурантов старого дела, – сказала она.
– Что-нибудь интересное?
– Да, кое-что есть. Но прежде всего двое. Ее научный руководитель в университете и дирижер церковного хора.
Петер почувствовал легкий приступ паники. Еще два имени! У них и так уже зацепок выше крыши!
Эллен положила списки на стол и вышла. Петеру показалось, что она округлилась. Может, беременна? Лучше не поздравлять заранее, пока сама не рассказала.
Бросив взгляд на часы, Петер решил, что может посидеть еще немного. Совсем немного. В коридоре послышался громкий возмущенный голос Алекса. Тот работал день и ночь. Петер уже несколько раз подумывал над тем, не пригласить ли начальника к себе на ужин, но слова застревали в горле. Что делать Алексу дома у Петера?
Списки жгли ему руки. Он уже не знал, что и думать. Хокан Нильссон представлялся ему все более подозрительной фигурой. В голове звенели слова Элин, сказанные на допросе: «Он мне не приятель. Его все недолюбливают».
Петер не видел логики в поведении Хокана. Если он сам и есть убийца, то зачем завел разговоры о том, что видел Ребекку на сайте сексуальных услуг? Чтобы отвлечь от себя внимание? А если он не убийца, то почему за все время общения с полицией ни разу не обмолвился, что ее там видел? Петер обсудил вопрос с Алексом, и они решили не вызывать Хокана на допрос, пока не будут готовы анализы ДНК. Тем временем служба наружного наблюдения будет продолжать следить за ним, к тому же Алекс получил разрешение прокурора на прослушивание его телефона. Само прослушивание в лучшем случае могло начаться вечером того же дня.
Петер просмотрел результаты работы Эллен. За последние полтора года сожительница дирижера церковного хора, в котором пела Ребекка, дважды заявляла на него в полицию за избиение. Для суда доказательств не хватило, и, по данным жилищного учета, пара продолжала жить вместе.
Во время предыдущего расследования дирижера сочли неинтересным. Поскольку он был относительно молод, рассматривалась версия о том, что он мог быть новым бойфрендом Ребекки. Однако ничто на это не указывало. У дирижера уже была сожительница, а анализ активности мобильного телефона Ребекки показал, что в последние недели перед ее исчезновением они созванивались всего однажды. Его имя не встречалось ни в ее электронной почте, ни в друзьях на ее страничке в «Фейсбуке», ни в ее зашифрованном календаре. Поэтому Петер решил, что поступившие позднее данные об избиении сожительницы в текущем расследовании ничего не меняли. Дирижер по-прежнему оставался вне подозрений.