Стеклянный сад. Щит царя Леонида
Шрифт:
Прямо скажем, странное место для проведения съемок телешоу! Наверняка здесь что-то не так – либо она перепутала адрес, либо это приглашение на съемки – чья-то жестокая шутка, чей-то идиотский розыгрыш…
Вдруг водитель ударил по тормозам. Автомобиль резко остановился.
– Все, дальше я не поеду! – заявил водитель раздраженно.
– Что, разве уже приехали?
– Не знаю, как ты, а я точно приехал!
Маша огляделась и увидела на одном из серых корпусов выцветшую табличку: «3-я Промышленная улица,
– Эй, постойте, мне нужно дальше!
– Дальше не поеду! Дальше – сама, ножками! Я и так чуть из-за тебя машину не угробил! А дальше мне и вовсе не проехать, у меня все же машина, а не вертолет! И даже не гусеничный вездеход! Видела, что впереди?
Действительно, впереди на дороге была огромная яма, на дне которой темнела вода. Вдоль этой ямы тянулись узкие мостки.
– Дальше не поеду! Вылезай!
От злости водитель снова перешел на «ты», но Маша не стала заедаться. С каждой минутой она все больше сомневалась, что приняла правильное решение. Она представила, как будет выбираться отсюда, из этого глухого угла, если не найдет нужную компанию, и умоляюще поглядела на водителя:
– Я вас очень прошу, не уезжайте, подождите меня здесь! Хоть полчаса! Ну, пожалуйста!
– Ладно, полчаса подожду! Только расплатись сейчас! А то сбежишь, не заплатив…
Маша удивилась, с чего он стал таким покладистым. Она заплатила, выбралась из машины и пошла вперед по мосткам.
Мостки под ней скрипели и качались, она боялась, что они подломятся и она провалится в яму с грязной водой. Однако ей удалось благополучно перейти на другую сторону…
И тут сзади послышался шум мотора.
Оглянувшись, Маша увидела задние огни уезжающей машины.
Теперь ей стала понятна неожиданная сговорчивость водителя – он и не думал ее дожидаться, просто не хотел конфликтовать, пока не получит свои деньги.
Маша тяжело вздохнула.
Похоже, она влипла по полной. Перед ней было два пути: возвращаться прямо сейчас или все же найти нужный адрес и убедиться, что там нет никакой телекомпании.
И она выбрала второй вариант – чтобы потом не корить себя, что не довела дело до конца. Тем более что до времени, указанного в приглашении, оставалось всего полчаса.
Она шла вперед по грязной, разбитой, безлюдной улице мимо одинаковых темных корпусов и мысленно ругала себя. Надо же, захотела зачеркнуть свою прежнюю жизнь, начать все с чистого листа – и в итоге оказалась в полной заднице… Нет, новая жизнь – это не для нее! Придется возвращаться в свой повседневный ад – к мужу, свекрови и командировкам в Металлопрокат… Но как же не хочется…
И тут она увидела на очередном бетонном корпусе заляпанную грязью табличку:
«3-я Промышленная улица, дом 7».
А чуть ниже к стене была прикреплена картонка, на которой крупными буквами от руки было написано:
«Последняя
И стрелка, которая указывала налево.
Последняя надежда… только сейчас Маша поняла, насколько символично название конкурса, насколько точно оно отображает ее собственную жизненную ситуацию.
Ну что ж, во всяком случае, она, кажется, не ошиблась с адресом…
Маша пошла туда, куда показывала стрелка, – и скоро увидела в бетонной стене железную дверь, к которой снова вели шаткие деревянные мостки, перекинутые через глубокую канаву.
На двери было написано опять-таки от руки: «Строение 4», хотя никакого отдельного строения Маша не заметила.
Неловко балансируя, она перешла по мосткам, толкнула дверь.
Дверь была заперта.
Только этого не хватало!
Маша чуть не разрыдалась от бессилия и безысходности – но тут из невидимого динамика донесся женский голос:
– Куда?
– На съемки шоу «Последняя надежда»! – выпалила Маша, понимая, как глупо это звучит.
– Имя?
– Фелина! – проговорила она, вспомнив слово, от руки вписанное в приглашение.
Раздался щелчок, и дверь открылась.
Маша проскользнула внутрь и перевела дыхание.
Неизвестно, чем все это закончится, но она, по крайней мере, нашла нужное место и прибыла в него вовремя.
Она увидела, что дверь за ее спиной медленно закрывается, повинуясь доводчику, и осознала только теперь, что перешла некоторую границу и что ее скучная монотонная жизнь закончилась. Хуже будет дальше или лучше, она не знает, но прошлое не вернется никогда.
С чего у нее возникла такая уверенность, Маша предпочла не уточнять.
Она огляделась.
Узкий полутемный коридор вел от двери в глубину здания. Стены его были выкрашены унылой темно-зеленой краской, на полу лежал такой же унылый зеленый линолеум. Маша пошла вперед, поскольку больше ничего не оставалось.
Вскоре коридор раздвоился. Ей показалось, что справа промелькнула какая-то фигура, и она хотела было повернуть в ту сторону, но тут увидела на стене знакомую картонку с надписью «Последняя надежда» и жирной стрелкой, указывающей налево.
Сомнения отпали.
Она пошла налево, и вскоре оказалась перед стойкой вроде гостиничного ресепшена. За этой стойкой сидела женщина средних лет в строгом черном костюме, с коротко остриженными черными волосами, с сильно подведенными глазами и без тени улыбки на лице. Плотно сомкнутые губы превратились в узкую малиновую линию, словно прорезанную бритвой.
– Слава богу, я вас наконец нашла! – проговорила Маша с неуверенным облегчением и выдала робкую, заискивающую улыбку.
– Приглашение! – процедила женщина за стойкой, не озаботившись ответной улыбкой. И не поздоровалась и даже, кажется, на Машу и не взглянула.