Стеклянный шар
Шрифт:
И вот, как высший дар – беременность. Жизнь Ивана, как следующий щедрый подарок судьбы, за который Лида не ведала, как благодарить провидение. Потому просто позволяла себе быть отчаянно счастливой, звенящей, как капель под полуденным солнцем Швейцарии.
Оторвавшись, наконец, от пейзажа, вышла из комнаты. Прошла по коридору, остановилась у комнаты Марселя, услышав голос Димки Мизурина, для его ученика – Дмитрия Сергеевича. Марсель вернулся в частную школу, сразу перешёл на экстернат. Вскоре Лида выяснила, что у талантливого математика провалы по большинству гуманитарных предметов, пожалуй, кроме иностранных языков. Французского, потому
Пришлось нагонять. Лида взяла под свой контроль занятия, изо всех сил старясь балансировать на грани между дружескими отношениями и опекой. Сложно найти подход к умному подростку, имеющему на всё происходящее своё обоснованное мнение, но… у Лиды получилось.
Лиде тоже постоянно требовалась помощь Марселя. Так и жили, она помогала парню с гуманитарными предметами, благо программа в средней школе несложная, всегда можно обратиться к специалисту. Марсель оказывал Лиде поддержку в быту. Поначалу она в магазин не могла выйти без помощи.
Заикнись она Ивану, ей мгновенно приставили бы переводчика, носильщика, пару охранников во главе с Игнатом Станиславовичем, но просить ослабевшего после операций Ваню не хотелось. На помощь пришёл Марсель. Сначала Лида его искренне попросила несколько раз, позже он сам вызывался стать провожатым. По пути болтал, делился планами, нехитрыми секретами. Под Верье познакомил со своими друзьями-приятелями. Оказалось, в Швейцарии у него есть знакомцы, с которыми он с большим удовольствием общался. С некоторыми дружил с самого крохотного возраста, с того времени, когда проводил в этом месте рядом с бабушкой по полгода. Именно одному из них, как стало известно впоследствии, звонил Марсель в день своего злосчастного побега через школьное окно. Обычная мальчишеская беседа.
Окончательно сблизила Марселя и Лиду забота о Борще. Подросшего пса доставили самолётом, не просто так, а личным, в сопровождении кинолога. У хвостатого не стояло необходимой прививки, а у одиннадцатилетнего хозяина не хватило терпения ждать. Щенка посадили на карантин. Изворотливый Милославский сделал всё, чтобы щенка обустроили как можно ближе к месту жительства Фроловых, и каждый день Марсель и Лида навещали Борща. Во время поездки и игр с питомцем всегда находилась тема для разговоров, так, на мягких, вернее, суетливых лапах здоровенного щенка, Лида нашла общий язык с Марселем.
Мамой Марсель её не считал, и никогда считать не начнёт. Взрослый не по годам, воспитанный отцом и дедом, он здраво смотрел на окружающий мир. Время от времени, из чувства юношеского противоречия, пытался с ним бороться. Юный, противоречащий сам себе и миру Дон Кихот.
Марсель отлично знал, кто его мать. После эмоционального выступления Мишель Ришар в холле особняка Фроловых осталось неприятное, склизкое послевкусие.
Первое время все были озадачены здоровьем Ивана, не вспоминали о Мишель, постепенно страсти утихли, жизнь налаживалась, вопрос отношений Марселя и Мишель повисли в воздухе.
Лида была той, кто предложил Ивану устроить встречу Марселя с матерью. Выходило, что Иван всегда говорил правду, Мишель действительно отказалась от сына, не думала, не вспоминала о нём почти десять лет. Объявилась лишь тогда, когда забрезжило огромное наследство
Иван взял на раздумье сутки, на следующий день долго разговаривал с Марселем. Лида не вмешивалась в приватную беседу отца и сына, не считала корректным. Через несколько дней Мишель Ришар прилетела в Швейцарию для встречи с сыном. Они провели вместе целый день. О чём говорили, Лида не знала, если Марсель поделился впечатлениями, то с отцом. У неё ещё была не та степень доверия, Лида это понимала и не обижалась. Напротив, считала такое положение вещей правильным: самый важный поверенный сына – единственный родитель, который никогда, ни при каких обстоятельствах не подорвёт его доверия.
Несколько дней после злополучной встречи парнишка был похож на встревоженного ежонка. Лиде хотелось подойти, пригладить взъерошенные иголки, но она уважала личное пространство Марселя, терпеливо ждала, когда он сам заговорит о случившемся.
И он заговорил. По пути к Борщу.
– Хорошо, что у моего брата или сестры будет мама, – вдруг сказал он. – Психологи пишут – маленькому ребёнку сильно мама нужна.
Снова пытался решить внутренние противоречия с помощью специализированной литературы – догадалась Лида.
– А тебе… нужна мама? – осторожно спросила Лида, словно встала на противопехотную мину.
– Я не маленький ребёнок, – отсёк Марсель. – И у меня есть мать, – продолжил, выбрав слово «мать», не «мама». – Мне нужно было понять кое-что, обязательно понять. Совсем скоро я буду иметь право принимать решения, значит, только я отвечаю за свои действия.
– Логично, – Лида кивнула.
– Я сказал Мишель Ришар, что не могу считать её мамой. Мне непонятно, почему родители бросают детей, но здорово, что она бросила меня. И здорово, если моего брата или сестру никто из родителей не бросит. Хочу, чтобы мелкий рос в полной семье, – вдруг добавил он. – Научу его в шахматы играть, появится в семье тот, кто мне проигрывает! – увёл он сложный разговор в сторону, давая понять – дальше запретная территория.
Лида засмеялась, отдавая должное дипломатическим способностям Марселя, его чувству юмора. Шахматы были печалью парня. Виртуально он выигрывал почти у всех соперников, а дома, в кругу семьи, стабильно терпел поражение от отца и деда. Она даже разок попросила Ивана поддаться мальчику. Что за принципиальность, в самом деле? Неужели сложно уступить ребёнку? В Лиде поднимала голову мать-наседка, та самая, которую часто приходилось осаживать в других женщинах, работая детским психологом.
– Как, по-твоему, он научится играть, если ему поддаваться?
– Проигрыш не мотивирует, Ваня!
– Проигрыш не мотивирует слабаков. Марсель – сильный, умный парень. Он научится играть, главное, выигрывать.
– Иногда мне страшно рожать тебе мальчика, – фыркнула Лида.
– Роди девочку, обещаю всегда проигрывать ей в шахматы, разрешать кормить меня из кукольной посудки тортом из песка и скупать половину Миланской недели моды. А знаешь что, лучше две девочки!
– Там точно один ребёнок, – улыбнулась Лида на неожиданное предложение.
– Позже. Суррогатное материнство, если второй раз не выйдет естественным путём или ты больше не захочешь проходить через беременность и роды. Подумай над этим.