Стекляный лабиринт
Шрифт:
– Часов шесть езды.
– И оттуда шесть. Где бы взять машину?
– На моем "уазике" туда не шесть часов, а за целые сутки не доберешься, - уточнил Колодников.
– А если этим займусь я?
– предложил Юрий.
– Каким образом?
– Ну, попробую. Выйдет, не выйдет. У меня один друган недавно хорошую тачку купил. Сейчас он ее обкатывает. Попрошу его.
– Давай, Юра! Надо их на этом прищемить. А как - надо подумать.
– Прежде всего, убедиться, что машина действительно едет именно туда, куда мы рассчитываем, -
Короткое обсуждение заняло чуть меньше десяти минут, после чего Астафьев спешно покинул больницу.
– А Юрка-то молодец, - сказал Колодников.
– Смотри, как пашет, не за страх, а за совесть. А ты его вечно ругаешь.
– Да, что-то проняло парня. Чтобы раньше он в свой отпуск мотался по делам, это скорее бы снег в июне выпал.
Астафьев спешил к своему дому. Но в квартиру он не поднялся, позвонил в одну из дверей этажом ниже. На естественный вопрос: кто?
– отозвался весело и преувеличенно бодро:
– Это я, Астафьев Юра, Вадик дома?
Дверь загремела, открылась, и выглянула пожилая женщина в красном байковом халате и старомодных очках-велосипедах.
– Это ты, Юра? Вадик только что ушел в гараж, он все с машиной возится. Как купили ему эту штуковину, совсем его дома не видно, все мотается где-то да ездит так быстро...
Бабушка Вадима Долгушина целыми днями находилась дома одна, скучала, поэтому ее монологи были бесконечны, как песни степных акынов.
– Большое спасибо, всего хорошего вам, - поспешно распрощался Юрий и быстро сбежал вниз. Так же бегом он припустился к ближайшему массиву гаражей.
Вадик Долгушин был сыном владельца ресторана и одноименной гостиницы "Русь" Остапа Андреевича Долгушина. И он, и его жена всю свою жизнь проработали в сфере обслуживания, так что их единственное дитя ни в чем не испытывало нужды. В пятнадцать Вадику купили мотоцикл, в семнадцать - пятую модель "Жигулей", года два назад он сменил ее на подержанный, но довольно приличный "форд", и вот теперь, на двадцатипятилетние родственники не поскупились и подарили Вадику "Вольво" светло-коричневого цвета с тонированными стеклами.
Долгушин и Астафьев сдружились еще в песочнице и поддерживали отношения до сих пор. Астафьев и "подорвался" в тот злосчастный понедельник, обмывая накануне чудо "вражеской" индустрии.
"Только бы он не уехал", - молил лейтенант, и Бог услышал его молитвы. Вадик уже выгнал машину из гаража, но, открыв капот, возился в моторе.
– Привет, студент!
– хлопнул его по спине Юрий.
– О, Юрок!
– отозвался хозяин "Вольво", высокий, русоволосый парень, с лицом, не очень соответствующим канонам мужской красоты - с длинным носом, маленькой челюстью, но безмерно обаятельным своей белозубой улыбкой и добротой, данной от природы.
– Ты куда исчез? Совсем что-то пропал. Нельку, рыжую помнишь?
– Ну?
– Достала насчет тебя. Куда да куда пропал? Где его найти, какой
– Значит, ей той ночью понравилось. Еще хочет.
Они дружно заржали, потом Вадим спросил:
– Так куда ты все-таки пропал? Сколько раз к тебе вечером заходил, а тебя нет. С кем это ты сейчас крутишь, признавайся?
– Да если бы! А то ведь все на работе! И не спрашивай, затрахали до изумления. Слышал, у нас тут побег был?
– Ну, как же! Мне бабка все уши прожужжала, говорит, двести уркаганов сбежали.
– Ну не двести, а тридцать, но троих до сих пор не поймали. Так что всех нас на уши поставили, и ночевать пришлось на работе.
– После этого Юрий перешел к главному: - Как тачка-то? Лучше "Запорожца"?
– Да ништяк, я уже масло сменил, модификатор залил.
Он захлопнул капот и, вытирая ветошью руки, озабоченно сказал:
– Только мне кажется, что она не новая.
– Как это?
– А так. У нас же почти все тачки такого класса продают ворованные. Тырят на Западе, в основном в Германии, перебивают номера, отматывают спидометр и гонят сюда как новье.
– Ты думаешь, и твою так же?
– Конечно. Я же чувствую, как она идет. По идее она еще обкатку не прошла, а она тянет на все сто.
– Слушай, Вадик, дело есть.
– Юрий прищурился и уперся руками в капот: - Не хочешь проверить ее на дальнем маршруте?
– На каком это?
– До Зубова и обратно.
– Почему до Зубова?
– удивился Вадик.
– Там есть таможенный переход в Хохляндию, надо мне кое с кем переговорить, а заодно и прокатимся.
Он не очень рассчитывал на успех, но Вадик неожиданно загорелся:
– Слушай, а это идея! Трасса идеальная, двухполюсное движение. Едем! Сейчас залью полный бак, и прокатимся.
Пока Долгушин заправлялся, Астафьев с мобильника Вадима позвонил Колодникову, но его не застал. Набрал номер Паши Зудова.
– Да, Зудов слушает, - как всегда, ровным голосом отозвался капитан.
– Паш, Андрей появится, скажешь ему, что мой план удался, я уехал, вечером буду.
– Тебе тоже послание от Колодникова. Он просил передать, что прапор выехал из города тридцать минут назад направлением на юг.
– Все-таки поехал!
– Как видишь.
– Ладно, передавай ему привет.
– Постой, скажи лучше, когда отпуск твой обмывать будем?
– Какой отпуск?! Пашу как волк.
– Ты уж совсем дошел, хуже Мазурова стал, заразился, что ли?
– С кем поведешься, от того и наберешься.
– И оба дружно засмеялись.
Глава 18
Путешествие было приятным. Юрий откровенно наслаждался мягким удобным креслом, мощным ходом машины. "Вольво" летела по новенькой трассе, как выпущенная кочевником стрела, надрывался стереофонический Рики Мартин, и впервые за эти дни Астафьев немного отключился от милицейских дел.