Стекляный лабиринт
Шрифт:
Ковчугин вышел из здания управления, спустился с крыльца и скрылся в темной аллее. Прошло несколько секунд, и в темноте блеснула вспышка выстрела.
ГЛАВА 36
В это утро Лариса Онищенко поднялась в беспричинно хорошем настроении. Весело напевая, она приготовила вкусный завтрак, благо вчера выдали наконец-то долгожданный аванс, и пошла, будить Алешку. Сын словно почувствовал настроение матери - не
До больницы Лариса летела как на крыльях, даже проскакала по квадратикам классиков, и ни у кого это не вызвало удивления. Ни комплекция, ни манеры Ларисы не выдавали в ней мать-одиночку с трехлетним стажем. Она скорее походила на восьмиклассницу - худенькая, голенастая, с несерьезным хвостиком русых волос на затылке.
В больнице все было так же замечательно. Она в первый раз за два года пришла раньше положенного времени. Но все это непонятное счастье длилось до того момента, пока Лариса не услышала громкий, странно знакомый ей голос.
– С-суки, костоломы, я вас всех за яйца подвешу!
– неслось по коридору.
– Мне же больно!
Лариса не поверила своим ушам и пошла на голос. Он доносился из процедурной, и, осторожно заглянув внутрь, она увидела только затылок крикливого пациента. Но и этого ей было достаточно, чтобы узнать того страшного человека, еще сутки назад заставлявшего ее убить Ольгу Орлову. Эти волосы цвета ржавчины с двумя завитками на затылке могли принадлежать только Вадиму Гусеву.
Лариса прижалась спиной к стене и, слушая, что происходит в процедурной, думала: "У меня две тысячи. Я их не хотела расходовать, хотела отдать ему обратно. А ведь это шубка для Алешки, валеночки ему, может, и я выкроила бы себе на осенние сапоги... Но надо отдать, а то так и будут приставать всю жизнь, требовать то одно, то другое".
Внезапно обожгла мысль о двух шприцах, лежащих у нее в шкафчике.
"Выбросить, - решила она.
– И немедленно!"
Птицей она пролетела по коридору, ворвалась в раздевалку, открыла свой шкафчик и, осторожно взяв два шприца, положила их в карман халата. После этого уже шагом пошла к туалету, с твердым намерением избавиться от страшных предметов. Около процедурной она сбавила шаг, прислушалась и заглянула в приоткрытую дверь. Судя по тому, что Гусь перестал кричать, дело шло к завершению, это было видно и по движениям рук Богомолова.
– Ну вот, все готово, а ты орал как недорезанный кабан, - сказал врач, вытирая со лба пот.
– Ага, посмотрим, как ты бы орал, когда тебе самому так крутили ноги, - заявил, приподнимаясь со стола, Гусев. Лариса чуть было не убежала, она боялась, что сейчас тот встанет и увидит ее. Но Богомолов держал строптивого клиента. А Лариса никак не могла пройти мимо двери, она боялась всех, кто сейчас находился в процедурной. Тот же Богомолов мог позвать ее, невольно подставив девушку под взгляд этих пристальных, невыносимых глаз
– Лежи-лежи, куда это ты с двумя переломанными ногами идти собрался? Сейчас позовем санитаров, и тебя перевезут в палату.
Гусев чертыхнулся:
– Вы бы лучше сказали, чтобы мне укольчик сделали, а то терпеть сил нет.
– Ну вот, а еще мужчина. Ладно, Макарьевна, сделай ему но-шпу с анальгином, - велел Богомолов медсестре.
– Мне бы лучше морфенольчика, - заявил Гусев.
– Ишь, размечтался! Морфенольчика ему. Это тебе не онкология, здесь такого не водится.
Вадим приуныл. Кайф от последней дозы давно прошел, боль в раздробленных костях гармонично накладывалась на первый прилив ломки.
– Давай хоть чего-нибудь, - взмолился он.
– Невмочь терпеть!
– Ну, ладно-ладно, не стони. Лежи спокойно, сейчас тебе сделают укол, то, что надо, - и обратился к медсестре: - Приказано поместить его в седьмую, там кроме этих ментов сейчас никого больше нет.
Врач с медсестрой вышли из процедурной и, пройдя мимо прижавшейся к стенке Ларисы, отправились в ординаторскую.
– Где сейчас санитаров для этого борова найдешь?
– на ходу рассуждал Богомолов.
– Поди, гуляют все после вчерашнего аванса.
– Думаю, да, - согласилась Анна Макаровна.
Лариса все же добралась до туалета, но он оказался занят. Она снова вышла в коридор, но тут ее окликнула старшая медсестра.
– Лариска! Где ты шляешься?! Опять опоздала?
– Да я сегодня вовремя пришла.
– Вовремя! Вижу я, как ты вовремя пришла! На вот!
– она сунула девушке готовый шприц.
– Иди в перевязочную, там лежит пациент в гипсе, вколи ему но-шпу с анальгином.
И она сунула в руку Ларисе готовый шприц и ваточку со спиртом. Та развернулась, и на ватных ногах отправилась в сторону перевязочной. На ходу она еще оглянулась назад, но Анна Макаровна, стояла и наблюдала за ней.
– Давно бы уволила эту размазню, да работать некому, - пробормотала старшая медсестра.
Мысль о том, что ей придется встретиться с глазу на глаз с этим страшным человеком, привела Ларису в ужас. Тогда ей пришла в голову мысль одеть на лицо хотя бы повязку. Она остановилась, сунула шприц в карман, одела повязку, и вошла в кабинет.
Гусев в это время сквозь боль пытался поймать кайф от воспоминания о последней встрече с бывшим другом и подельником Аркадием. Когда Вадима поднесли к "скорой", уже достаточно рассвело, и он увидел стоящее в сторонке семейство Антоновых. Татьяна все так же куталась в плед, Аркадий держал на руках спящего сына. Гусева на носилках начали запихивать в салон "скорой", но он рукой улепился за край машины и проорал в сторону святого семейства:
– Антоша, ты только не думай, что я тебе это все спущу! Василька-то ты убил вместе со мной, да, ты тоже стрелял. Считай, что я на тебя уже заявил! Так что вместе сядем, и надолго!