Стена глаз. Земля - пустыня. Флаг в тумане
Шрифт:
Если социальная тематика произведений Мацумото нашла своё продолжение в творчестве Тоору Миёси, то психологизм ряда его произведений имеет перекличку с творчеством писателя Сэйити Моримура. Вспомним хотя бы такой его рассказ, как «Снежный светлячок» (1977), в котором делается попытка проникнуть в тайны японского женского характера. Главная героиня замышляет убийство любовницы своего мужа, успешно осуществляет его, после чего следует совершенно непредсказуемый финал. Тщательная психологическая мотивированность поступков героини делает всю эту совершенно немыслимую по жестокости ситуацию (любовница беременна) предельно достоверной. Автор приоткрывает бездны женской души. Возвышенный строй
Сэйити Моримура продолжил и антивоенные тенденции, заложенные, скажем, в таком романе Сэйтё Мацумото, как «Поблекший мундир». Действие повести Моримура «Смертельная любовь камикадзе» развивается в двух временных пластах. В первом из них содержится повествование о спецотряде камикадзе. Это повествование построено на контрастирующих сценах юношеской любви, мечтаний о мирной послевоенной жизни и сценах беспощадной муштры, солдафонской грубости начальства. Любовь (к женщине, к жизни вообще) и смерть — лейтмотив этого временного пласта повести.
Лейтмотив второго временного пласта, переносящего читателя в наши дни, — возмездие за совершённые военные преступления. Один из героев, бывший юноша-камикадзе Одзаки, ставший через тридцать лет после войны главой крупного концерна, случайно встречает своего бывшего начальника, омерзительного капитана Нодо, расстрелявшего в самом конце войны друга героя — тоже камикадзе, летевшего на задание и попытавшегося спастись на своём самолёте вместе с возлюбленной, ждавшей от него ребёнка. Встреча с Нодо, уже обрюзгшим и облысевшим, всколыхнула в душе Одзаки воспоминания юности и вызвала в нём неотвратимое желание отомстить… По ряду своих художественных особенностей эта повесть продолжает лучшие антимилитаристские традиции послевоенной японской литературы, а необходимый детективный элемент, мастерски вкраплённый в повествование, делает почти символические образы героев ещё рельефнее и достовернее.
Надеюсь, нам хотя бы отчасти удалось показать читателю, насколько многообразна японская детективная литература. Надо сказать, многие её аспекты остались за рамками этого короткого послесловия — скажем, интереснейший пласт повестей и рассказов так называемой «шпионской» серии, посвящённых, например, «тайной войне» на Ближнем Востоке или в регионе Юго-Восточной Азии (Тайвань, Макао, Гонконг).
И всё-таки в заключение можно попытаться сжато сформулировать основные художественные принципы японского детектива, в чём нам может помочь интервью, которое дал Мацумото журналу «Бунгэй» («Художественная литература»). Писателя попросили дать определение своего творческого кредо, и он коротко ответил: «Не красота, но правда».
Георгий Свиридов
Земля - пустыня
1
Сэцуко Асимура сошла с электрички на станции Нисиноке.
Прошло немало лет с тех пор, как
Небо начали заволакивать тучи, подул пронизывающий холодный ветер, но на душе у Сэцуко было приятно и легко. Давно она не ходила по этой дороге, давно не посещала храм, куда сейчас шла.
До Киото она ехала вместе с мужем, которому весь день предстояло провести на заседании научного конгресса. Уже несколько лет они никуда не выезжали вместе и еще в Токио договорились, что Сэцуко съездит в Нару в те часы, когда муж будет занят на конгрессе.
Миновав ворота, Сэцуко остановилась перед храмом. Она вспомнила, как была огорчена в прошлый приезд, когда пагоды ремонтировали. Теперь они стояли во всей красе, и это обрадовало Сэцуко.
Сегодня, как обычно, посетителей в храме почти не было. Приезжавшие в Нару туристы сюда не добирались.
Когда Сэцуко, вдоволь налюбовавшись искусной резьбой в главном храме, вышла наружу, было уже за полдень.
Дорога, соединявшая храм Якусидзи с храмом Тоседайдзи, была у Сэцуко одной из самых любимых. Восемь лет назад она приезжала сюда в конце весны, когда ярко светило солнце и за глинобитной оградой, тянувшейся вдоль дороги, цвели магнолии.
Сейчас дорога была безлюдна, с полуразрушенной ограды свисали плети дикого плюща.
Подойдя к храму Тоседайдзи, Сэцуко заметила, что ворота храма основательно подновлены. В прошлый приезд ей сразу бросилось в глаза, что воротные столбы растрескались, их нижняя часть подгнила, а опирающаяся на столбы крыша ворот, крытая старой черепицей, — поросла мхом и угрожающе накренилась. Еще ей тогда запомнилось удивительное сочетание цветов росшей здесь дикой вишни и блекло-красной краски, сохранившейся на столбах и вызывавшей ощущение чего-то очень древнего.
Длинная дорожка, по обе стороны которой росли высокие деревья, привела ее к храму. Она заглянула в маленький киоск у входа в храм, где были разложены цветные открытки и сувениры. В киоске сидел тот же старый привратник, который был здесь и в прошлый ее приезд.
Сэцуко остановилась перед храмом и долго любовалась его неповторимой архитектурой. Любовь к древним храмам привил ей покойный дядя, Кэнъитиро Ногами, младший брат матери. Он был дипломатом, во время войны занимал пост первого секретаря в японском представительстве в одной нейтральной стране и перед самым концом войны внезапно там заболел и умер.
Сэцуко помнила, что мать страшно горевала и удивлялась, как это могло случиться — ведь Кэнъитиро был такой здоровый мужчина. И теперь, как только она вспоминала дядю, в ее памяти всплывали эти слова матери.
В самом деле, Ногами был удивительно здоровым человеком, занимался дзю-до еще в средней школе, а в университете уже имел третий дан. Он выехал из Японии к месту назначения, когда война была в самом разгаре. Сэцуко с матерью приехали проводить его на токийский вокзал. Вокзал был едва освещен: власти ввели правила светомаскировки.
В ту пору в Европу можно было попасть только через Сибирь. Америка вела маневренную войну и наносила Японии чувствительные удары. В Европе Германия и Италия терпели одно поражение за другим. Сэцуко думала, что за дядю можно не беспокоиться, только бы добрался до места службы — до нейтральной страны. Но нежданно-негаданно именно там его и настигла смерть.