Стена
Шрифт:
Интересно, что удастся выведать от этого Ботса? Президент! Ничего себе добыча. Борода умел читать и из книг, найденных в лабиринте, знал, что раньше так называли главу большого государства. Когда-то на Земле были государства. И одно из них находилось в этих горах. Развалины городов кое-где сохранились. И под развалинами еще гнездились люди. Как в этой долине внизу.
Это было непостижимо. Почему сразу все изменилось? Океан пламени, пронесшийся над этими горами и всем миром. Откуда он? Что было его причиной: злая воля безумцев, роковая ошибка или?.. Или это "конец света", как твердил тот старик?
Борода невольно вздрогнул.
Солнце - самый страшный и смертельный враг тех, кто уцелел. Его лучи безжалостно убивают все живое. Они убили растения, иссушили реки. Наверно, и на месте синей морской дали теперь бесконечная, сожженная солнцем пустыня. Может быть, причина в солнце? Изменилось оно, а люди ни в чем не виноваты?
Но почему Хромой утверждал иное? Всем, что Борода знает, он обязан Хромому. Хромой научил их жить в этих подземельях. Указал цель жизни: понять и пытаться поправить то, что случилось. Он был убежден, что катастрофа - дело рук людей, тех самых не-прин-ци-пи-аль-ных ученых, которых Хромой так ненавидел. С Одноглазым и учениками Борода теперь продолжает дело, начатое Хромым. Удастся ли им понять что-нибудь? Стариков остается все меньше, все чаще они умирают, так и не начав вспоминать. Да и хранит ли чья-нибудь уснувшая память воспоминания, которые они ищут?
Одноглазый, шедший впереди, негромко выругался.
– Что там?
– спросил Борода.
– Светильники гаснут. Видишь, почти не светят. Водяные машины, которые нам удалось пустить в ход с таким трудом, выходят из строя. Они дают все меньше энергии. Что будем делать потом?
– Надо добыть новые лопатки для колес.
– Где?
– Ну, попытаться сделать самим.
– Легко сказать! Из чего и как? Мы еще можем кое-как наладить старые машины, но сделать что-то заново... Это искусство утрачено навсегда, Борода.
– Вздор! Все эти машины сделали люди, такие же, как ты и я.
– Не совсем такие, Борода. Они знали то, чего мы не знаем. Нас ведь никто не учил. Мы до всего должны доходить сами.
– Значит, должны дойти и до этого: начать строить новые машины.
– Пожалуй, давай заниматься этим. И оставим то, над чем трудились до сих пор.
– Нельзя. Машины пока не главное, они только помощь в нашем основном деле. Надо думать и об одном и о другом.
– Знаешь, Борода, если Ботс нам сегодня ничего не скажет, похоже, мы проиграли... Ничего у нас не получится.
– И ты начал сомневаться!
– Давно, только не хотел говорить,
– Одного?
– Конечно. Если я уйду, уйдут и ребята. Наверно, уйдут все...
– Куда вы пойдете? Ты слышал, что говорил старик?
– Можно пойти вдоль гор, не обязательно углубляться в пустыню. Пойдем ночами при свете луны. Днем будем прятаться в пещерах. Если где-нибудь найдем женщин, отобьем их, заложим новое поселение. Коли хочешь, пойдем с нами.
– Это уже решено?
– Да. Если тот ничего не скажет.
– А если скажет?
– Тогда еще посмотрим.
– Так...
Больше они не проронили ни слова, идя по длинным, плохо освещенным скальным коридорам.
"В сущности, этого надо было ждать давно, - думал Борода.
– Ребятам все осточертело, а главное, им нужны женщины. Одно знание их не увлекает. В их телах сохранился первобытный инстинкт продолжения рода. А впрочем, все это тоже бессмысленно: женщины давно бесплодны. В пещерах и в глубине развалин рождались лишь дети, зачатые до катастрофы. И если мы ничего не сможем изменить, мы станем последним поколением этой проклятой земли".
Старик лежал на столе. Веревки, которыми он был привязан, глубоко впились в иссохшее, худое тело. Голова запрокинулась назад, и острый клип бороды торчал вверх, отбрасывая резкую тень на побеленной известкой стене. При виде Бороды и Одноглазого старик шевельнулся, и из его впалой груди вырвался не то вздох, но то скрип.
– Развяжите его, - приказал Борода. Парии, стоящие у дверей, бросились исполнять приказание. Когда путы были сняты, старик, кряхтя, приподнялся и сел.
– Посадите его в кресло.
Парии подняли старика и перенесли в потертое кожаное кресло посреди помещения. Над креслом с потолка свисал блестящий металлический шар, от которого тянулись нити проводов.
Старик не сопротивлялся. Посаженный в кресло, он попытался устроиться поудобнее и принялся растирать затекшие кисти рук.
Борода и Одноглазый присели напротив на грубо сколоченные табуреты.
– Ну, здравствуй, президент Ботс, - сказал Борода, - приветствую тебя в нашей исследовательской лаборатории.
– А я совсем не президент, - довольно спокойно возразил старик, - и никто до сих пор не называл меня Ботсом.
– Он твердит это с самого начала, - заметил Одноглазый.
– Врет, конечно, как они все.
– Значит, не Ботс, - кивнул Борода.
– Возможно, мы ошиблись. Тогда кто же ты?
– Достаточно того, что не Ботс. Если вам нужен Ботс, отпустите меня.
– Не раньше, чем ты сможешь доказать, что ты не Ботс.
– Как же я это сделаю?
– А если не можешь, значит, ты и есть президент Ботс.
– Хитро придумано, - старик потер пальцами свою козлиную бороду и задумался.
– Что вам нужно от меня?
– А вот это другой разговор. Ты достаточно стар и, конечно, помнишь, как это произошло.
– Что именно?
– Ты не понял?..
– Огонь, который пожрал все?
– Да.
– Не знаю. И никто не знает.
– А ты помнишь, что было до этого?
– Нет. Помню себя с тех пор, как открыл глаза во мраке среди развалин.
– Слушай, Ботс...
– Я не Ботс.