Стена
Шрифт:
— Повторите еще раз, Хью. Вы нашли живую альпинистку?
— Ее зовут Кьюба, — сказал Хью. — Она жива, но у нее кровотечение, и она без сознания.
Он не стал говорить, что кровотечение представляет собой обычную менструацию, умолчал также и о галоперидоле, который вкатил ей Огастин. Пусть представляют все в самом мрачном свете. Главное, заставить их поскорее примчаться сюда.
— У нее могут быть и другие повреждения. Я еще не смог досконально оценить обстановку. Она сидит, обмотанная веревками. Перед несчастным случаем женщины устроили подвесной бивак, но он в значительной степени разрушен.
— Подождите, пожалуйста, Хью.
Он услышал приглушенные голоса. Как он и надеялся, услышав новости, штаб принялся вновь обсуждать ситуацию.
— Скажите, Хью, откуда идет кровь?
— Не могу точно сказать. В области паха. Похоже, полостное, — добавил он, чуть помолчав. Он знал от Льюиса, что спасатели больше всего на свете боялись полостных кровотечений.
— Огастин оценил состояние Кьюбы?
— Нет. Ответ отрицательный. Он… — Хью судорожно подыскивал нейтральное слово, какое угодно, только не «спятил» или «впал в прострацию». Ведь Огастин находился совсем рядом и слушал его.
— В шоке? — пришла ему на помощь диспетчер.
— Глубоком, — подтвердил Хью.
— Все ясно, Хью. Вершинная группа обсуждает варианты. Не отключайтесь, пожалуйста.
— Имеется только один вариант, — сказал Хью, вложив в голос панические интонации.
— Поняла вас, Хью. Вы можете сосчитать ее пульс?
— У меня нет часов.
— Вы умеете измерять артериальное давление?
Он умел. И стетоскоп, и тонометр находились у него под рукой, в аптечке. Но Хью решил не помогать им. Кьюба казалась достаточно сильной, даже учитывая перенесенное испытание. И вообще, его план мог сработать лишь в том случае, если он будет постоянно держать пистолет у виска штаба спасателей.
— Необходимо срочно вытащить нас отсюда, — повторил он.
— Вы все делаете правильно, Хью. — Она откровенно тянула время. Он был тем самым пресловутым пассажиром, забравшимся в грузовой отсек, и сейчас все, кому положено, пытались решить, как посадить самолет и никому не навредить. — Дыхательные пути у нее свободны?
— Да.
— Кровотечение остановилось?
— Не могу сказать.
В динамике раздался другой голос — мужской, глубокий, уверенный. Новый собеседник представился дежурным руководителем спасательной службы. Надежды Хью сразу окрепли.
— Мы все вас внимательно слушали, — сказал он. — Теперь представляю вам реальное положение. Скоро наступит ночь. Начинается буря. Наша спасательная группа разобрала якорь, установленный на вершине, и уже находится на полпути в Долину. Я знаю, что у вас тяжелое положение. Но я хочу, чтобы вы постарались успокоиться. Оцените вашу ситуацию трезво. Вы можете зафиксировать раненую? Можете как-то защитить от непогоды ваш лагерь? Сможете пережить шторм?
— О каком времени идет речь?
— Не буду морочить вам голову. Может быть, мы доберемся до вас через два дня. Может быть, за три.
— А если попробовать вертолетом? — спросил Хью.
— В такой каше? У нас нулевая видимость. С одной стороны, буря разгонит дым. С другой стороны, вертушки не летают при сильном ветре. Так что операция может быть только сухопутной. Моим людям придется сильно рисковать. Вы меня понимаете? Я должен знать — вы в состоянии переждать непогоду?
Хью прекрасно понимал, какого решения от него ждут. При иных обстоятельствах он смог бы без особого труда просидеть здесь и два, и три дня. Но сейчас он чувствовал вполне реальную опасность. Это было нечто большее, чем вся та мистика, что обрушилась на
— Ответ отрицательный, — сказал он. — Мы сидим в тонущей лодке.
Наступила тишина, нарушаемая лишь треском статического электричества. Он отлично знал, что эффектной спасательной операции в духе Джона Уэйна [35] ждать не приходится. Никто не станет жертвовать собственной жизнью, чтобы добраться сюда. Но лазейка все же оставалась, иначе они сейчас не толковали бы с ним по радио, допытываясь, способен ли он крепко привязаться к скале.
35
Уэйн, Джон (1907–1979) — американский киноактер, прославившийся исполнением многочисленных ролей героических ковбоев и солдат.
Вновь раздался мужской голос.
— Мы нашли добровольца, готового спуститься с носилками. Команда возвращается на вершину. Потребуется время для подготовки. Держите рацию включенной. Мы будем связываться с вами по ходу операции. — Связь прервалась.
Хью засунул рацию в чехол и повесил на стену.
— Они идут за нами, — сообщил он Огастину.
Ответа не последовало. Слышалось лишь посвистывание ветра в сломанных алюминиевых трубках.
Он посмотрел вниз, перегнувшись через край, и почувствовал, что заглянул в палату сумасшедшего дома. Огастин плел гнездо из веревки, чтобы прикрепить тело Анди к стене. Словно паук, он ползал из стороны в сторону, молча цепляя камалоты и задвижки и завязывая множество узлов.
Хью почувствовал, что его прошиб холодный пот. Это был приступ той же самой паранойи, которая напала на Кьюбу. Мужчина, суетившийся внизу, один к одному копировал ее бестолковый якорь. Он явно готовился отбиваться от натиска чудовищ.
— Вы меня слышали? — окликнул его Хью. — Они идут к нам.
— Ветер усиливается, — сказал в ответ Огастин и вернулся к своему занятию.
26
Теперь, когда спасательная операция началась вновь, Хью повел себя так, будто вовсе не ожидает ее. Носилки могли спуститься и через несколько часов, и через неделю. В любой момент что-то могло сорваться.
Когда дело касалось таких вещей, он становился крайне осторожным. Ему доводилось слышать пословицы о старых альпинистах, о самоуверенных альпинистах, но о старых самоуверенных альпинистах не говорил никто и никогда. Где бы он ни находился, Хью всегда строил планы наперед, скрупулезно взвешивая все за и против, сделал привычкой загодя вычислить риск против награды [36] и никогда не полагался на других. Одно из его правил гласило: всегда знай, где твоя вода. Готовься к худшему. Именно это являлось этикой выживания.
36
Риск против награды — финансовый принцип предосторожности, когда анализируется, оправдан ли возможный доход тем риском, с которым он будет связан.