Стена
Шрифт:
– Ты говоришь о полленмашинах, – проговорил он мрачно. – А болты на полу – тоже полленмашины?
– О нет, они слишком большие. Это просто чистящие приспособления. Ползая взад-вперед, они поддерживают в этом помещении безупречную чистоту – очень простые устройства. Полленмашины куда сложнее. Однако я вижу, что передо мной стоит более сложная задача, чем я думал. Вот что, скажи-ка мне, мой ясноглазый молодой человек, насколько высока, по-твоему, стена?
– Как высока?
– Да. Высотою в сотни миль? Или может быть,
Раньше, в деревне, Тигхи часто задумывался именно над этим вопросом.
– От основания до самого верха? – сказал он. – Тысячи.
– Мы могли бы подняться вверх, – предложил Чародей. – В моей машине, если ты не прочь предпринять такое путешествие. Мы могли бы подняться вверх по стене на тысячи миль. Я уже делал это.
У Тигхи перехватило дыхание.
– Ты был на верхушке стены? – выдохнул он почти беззвучно. – Ты поднялся до самого верха? И это правда? Бог действительно живет там или все же внизу?
– У стены нет никакого верха, – ответил Чародей. – Можно подниматься вверх бесконечно… или опускаться.
Тигхи немного помолчал, переваривая услышанное.
– Значит, у стены нет конца, – как бы подытожил он. Это было необъяснимо, по крайней мере пока, но почему-то теория показалась ему верной, разрешая, наконец, тайну стены. – Но откуда ты знаешь, что она бесконечна? – спросил он. – Ты же не мог вечно подниматься вдоль стены. И еще, – ему в голову пришла еще одна мысль, – если у стены нет ни верха, ни низа, где же тогда обитает Бог?
– Ах, Бог, – как бы вспомнил Чародей. – Однако, по-моему, мы все трое проголодались.
Он вытащил пакет из сумки, висевшей у него на животе, и развернул его. Там оказался вкусный мясной пирог. Затем извлек металлическую фляжку, точно такую же, какую Тигхи нашел в шкафчике под панелью управления. Чародей быстро разделил пищу на три части и самую маленькую подал ма. Она съела свою порцию с отсутствующим видом.
Тигхи в два приема расправился с пирогом и сделал глубокий глоток освежающей жидкости, слегка отдававшей горечью. От еды юноша немного осоловел, но вскоре к нему опять вернулась ясность мысли. Сам Чародей ел без особого аппетита отламывая маленькие кусочки пирога и точными, размеренными движениями отправляя их в рот.
– Что случилось с моей ма, мастер Чародей? – спросил Тигхи, снова перейдя на имперский из уважения к собеседнику. – Она сама не своя.
– Ты, сам того не зная, изрекаешь правду, – сказал Чародей. – Произошло, ну, скажем так: сжатие коры головного мозга. Вынужденная необходимость. Она не испытывает боли, и это очень важно. Однако мне очень трудно объяснить тебе суть черепно-мозговой операции по вживлению микрочипов в ее мозжечок. – Он поднес фляжку к губам, и из горлышка в его рот полилась тоненькая струйка жидкости. – Так на чем я остановился? – спросил Чародей, опять принимаясь за пирог.
– Не знаю, мастер Чародей, – ответил Тигхи. – Мне
Юноша говорил на имперском языке, надеясь подольститься к Чародею, но кожистое лицо тут же исказилось гримасой недовольства.
– Не болтай зря на имперском, – раздраженно произнес он на деревенском языке. – Мне и без того трудно объяснять тебе все это. Не хватало еще, чтобы ты мысленно переводил такие сложные категории на иностранный язык! Говори на родном языке, мальчик!
Еще один кусочек пирога отправился в его рот.
– Давай поговорим гравитации, мой сын, – сказал Чародей. – Гравитация. Нет никакой другой силы, которая делала бы мир таким опасным местом. Кстати, опасность или риск – необходимое условие существования. Мои старания избежать опасности и определяют судьбу остального человечества. Его большинства, должен сказать, ибо ни я, ни мой Возлюбленный не ограничены этим риском.
Тигхи удивленно вскинул голову. Мысль о том, что такая уродливая личность могла иметь возлюбленных, показалась ему совершенно неуместной.
– Твой возлюбленный, мастер Чародей? – спросил он.
Чародей кивнул:
– Ты удивлен потому, что находишь мое лицо отвратительным. Это твой недостаток, мой хорошенький, а не мой. У меня несколько возлюбленных, и все они сосредоточены во мне самом. Мы летим к Восточному Полюсу, потому что именно там лучше всего можно укрыться от них. В особенности от того, кто твердо намерен уничтожить меня. Как будто он способен сделать это. Ведь тогда он уничтожил бы и себя. Мы – едины. Но, – Чародей недовольно покачал головой, – мы говорим не о моем Возлюбленном, какой бы увлекательной я ни находил эту тему. Мы, мой дорогой мальчик, говорим о гравитации.
– Гравитация, – повторил Тигхи.
– Ты понимаешь, что такое гравитация? – недоверчиво спросил Чародей.
Тигхи сглотнул слюну. Вкус мясного пирога уже почти исчез с его языка, и юноша очень сожалел об этом.
– Я понимаю это слово, Чародей, – ответил он.
Ответ, похоже, пришелся Чародею по вкусу. Он опять выдавил из себя смешок и кивнул.
– Великолепный ответ, моя юная обезьяна, – сказал он, – за него не жалко отдать премию философа. Да, человеческие существа всю жизнь пытались постичь суть гравитации. И все же она ограничивает нас. Кто построил стену?
Сначала Тигхи воспринял вопрос как чисто риторический и потому не стал отвечать на него. Он усердно трудился, кончиком своего языка доставая последние крошки мяса, застрявшие между зубов. Чародей замолчал, и тогда до Тигхи дошло, что вопрос все же был адресован ему. Юноша поднял голову:
– Прошу прощения, Чародей?
– Кто построил стену, мальчик?
– Бог, – механически ответил Тигхи.
– Человек, – возразил Чародей. – Человек построил стену. Мы построили ее.
Тигхи поразмыслил, затем ответил: