Стенка на стенку
Шрифт:
Крюков не мог объяснить себе сам, что заставило его молчать о визите к Гаврилову. Одним только чувством стpaxa это нельзя было объяснить. Скорее всего, сработал инстинкт самосохранения: кто знает, в чью мышеловку он попал – а вдруг кто-то имеет зуб на Андрея и расправляется с его компаньонами?…
Крюков лежал, разглядывая на потолке едва заметные трещинки. В самом углу качалась небольшая полупрозрачная сеточка паутины. Паук выбрал не самое удачное место для охоты: за все это время Владилеи Сергеевич не заметил ни одной мухи.
Не было даже вездесущих комаров.
В
В палату тихо вошел высокий мужчина в белом халате. В руках он нес блестящий поднос, накрытый белой салфеткой. За его спиной замаячил здоровенный сержант в камуфляжной форме. Бель и халат обернулся и негромко, но сердито выговорил охраннику:
– Я попрошу вас выйти! Мне нужно сделать больному инъекцию. Следите, пожалуйста, за коридором.
Охранник послушно выскользнул из палаты и прикрыл дверь.
Врач подошел к кровати и поставил поднос на тумбочку. Краем глаза Крюков заметил шприц и бутылочку с какой-то жидкостью.
– Повернитесь на левый бок! – тихо скомандовал врач.
Крюков удивился: когда его привезли сюда, хирург, делавший операцию, настрого приказал ему лежать только на спине и по возможности не двигаться.
– Я не могу… Разве вы не знаете… – слабым голосом проговорил Крюков.
Но врач, ни слова не говоря, откинул одеяло и, взяв в руку шприц, грубовато толкнул Крюкова в бок. Потом без подготовки вонзил иглу в ягодицу – и Крюков ощутил пронзительную боль.
– Больно! – прохрипел – Ничего! Все будет в порядке! – Крюкову почудилось, что врач при этих словах зловеще хмыкнул.
Мужчина в белом халате с подносом вышел из палаты раненого и поспешно зашагал по коридору. Дойдя до двери с табличкой «Ординаторская», он чуть замедлил шаг и прислушался. За дверью гудели женские голоса. Он миновал дверь, зашел за угол и оказался перед дверью с табличкой «Запасной выход». Достав из кармана ключ, он поколдовал над замком, отпер дверь и исчез в полумраке.
Сбегая вниз по лестнице, мужчина стянул с себя белый халат и, скомкав его, бросил в угол, на ходу он вытащил сотовый телефон и, набрав номер, глухо произнес:
– Яков Степанович! Готово! Пять кубиков – клиент заснет вечным сном!
Выбежав на улицу, он огляделся по сторонам и неспешно двинулся по асфальтированной дорожке к воротам.
ЧАСТЬ IV
Глава 31
Второй крупный облом за эти дни – это уже слишком! Сначала зампред горкомитета по имуществу. Теперь гендиректор ГАО «Балторгфлот». Кто-то шел за Филатом по пятам и методично убирал чиновников, с которыми ему удалось войти в контакт. Да и два покушения на его жизнь тоже красноречиво говорили, что кому-то очень не нравится его командировка в Питер…
Филат не мог припомнить, когда бы вор в законе встречал такое яростное сопротивление. Государственные чиновники, едва осознав, что к ним нагрянул
Он решил просмотреть все видеокассеты, которые отдал ему Михалыч, в надежде увидеть там нечто такое, что могло бы хоть как-то намекнуть на то, кто же его противник.
Съемки скрытой камерой производились за городом, причем, как понял Филат по положению камеры, – она находилась внизу, как будто под столом, и частенько упиралась в батареи бутылок и тарелок, – видно, снимал официант. На этот фрагмент Филат раньше не обратил внимания. Старик Гаврилов в отдалении от фуршетного стола тихо вел беседу с высоким полноватым шатеном лет тридцати.
Речь шла о «Балторгфлоте». О конкурсе. Гаврилов наставлял шатена, как надо распределить роли. Да, так он и сказал: «распределить роли». Звук был слабый, микрофон улавливал массу посторонних шумов, даже звяканье вилок о тарелки, но все равно разговор был записан прилично. Филат промотал пленку назад и всмотрелся в лицо собеседника Гаврилова. Шатен, губы полные, капризно изогнуты, под носом родинка. Стоп! Перед мысленным взором Филата встало это лицо. Где-то уже он видел и эту родинку под носом, и эти пронзительные нахальные глаза. Эти капризные губы. И вдруг его осенило: ну конечно, в казино у грека Перикла.
Шатен сидел за соседним столом и играл. При упоминании о флоте он пристально взглянул на Филата… Так. Это уже нечто. В левом нижнем углу высвечивалась дата съемки: 21.15, 25 июля прошлого года. Год назад. Ах, суки, уже год назад они примеривались к приватизации флота. Уже тогда все было известно… Ну, Антон Лаврыч Гаврилов… Ну, бандит, старый лис!
И тут в самом углу кадра он заметил еще одно знакомое лицо.
Филата передернуло, будто он губами ухватился за оголенную электропроводку Не может быть! Картинка уже сменилась, он яростно надавил на клавишу «стоп» и отмотал пленку чуть назад.
И вновь увидел знакомое женское лицо с высоким разлетом бровей; полуголое тело было бесстыдно выставлено напоказ.
На кухне послышался звон посуды – это Рита входила в роль хозяйки дома.
– Рита! – громко позвал Филат.
Из кухни вышла Рита в просторной голубой пижаме.
– Ты звал меня? – проворковала она так, как будто их связывали не три дня знакомства, а годы совместно прожитой жизни.
– Подойди сюда, – как можно спокойнее произнес Филат.
– Рома, ты просто ненасытный мужчина. Не могу же я раздеваться каждые полчаса, – кокетливо ответила Рита.
Она подошла совсем близко, и Филат уловил аромат ее духов. Рита села ему на колени, обхватив мокрыми руками за шею.
– Погоди, – произнес Филат и освободился от сладких объятий.
– Что-нибудь не так?
– А вот это мы сейчас выясним. Посмотри на экран. Эта девица на дальнем плане тебе никого не напоминает? – вежливо поинтересовался Филат, кивнув в сторону застывшего изображения.
С любопытством охотника, загнавшего матерого зверя, он стал наблюдать за реакцией Риты. Первые секунды ее лицо ничего не выражало, но потом застыло, точно воск.