Стены молчания
Шрифт:
— Нет. — Его голос был непривычно суровым. — Мне кажется, ты упустил из виду некоторые документы.
Нет, я все сделал. Целый день я просидел за столом, заваленным бумагами, и Радж это знал. Радж говорил мне что-то, и я чувствовал, что он был не один.
— Хорошо, — сказал я.
— Тебе понравились рыбаки? — Он говорил весело, словно предавался милым воспоминаниям о нашей прогулке по пляжу.
— Конечно.
Он вздохнул:
— Я спросил друга, можно ли рыбачить ночью. И, оказалось, что я был не прав, когда сказал, что рыбачат только днем. Ночь — это лучшее время для рыбалки.
Удачливая
— Подумай об этом, — сказал он. — Тысячи лет они знали, в какое время лучше ловить рыбу. Люди с Запада могли бы многому у них научиться.
— Ты абсолютно прав, Радж, — сказал я. Чувствовалось, как через трубку лилось успокоение. — Я всегда буду помнить этих рыбаков. Ты же знаешь, что я уезжаю из Бомбея?
— Да, — проговорил Радж как-то отстраненно. Я представил себе, как он подергивал себя за бородку.
Я засмеялся:
— Возможно, завтра утром. Я просто не успею упаковать все сувениры, чтобы улететь сегодня.
— Да, да. — Его голос был спокоен. Ночная рыбалка была хорошей возможностью.
— Мы увидимся позже? — спросил я.
Пауза.
— Я так не думаю. Мы сможем поговорить, после того как ты приземлишься, и обсудить все нерешенные вопросы.
— Ну, Радж, мне было очень приятно работать с тобой. И я уверен, что мы скоро встретимся.
— Несомненно, — сухо сказал он. — И будь хорошим мальчиком, ага?
Будь к этому готов. Хороший совет.
— Идет, — сказал я.
Мэндип хотел, чтобы я был в Лондоне. Я хотел быть в Нью-Йорке. Никто из нас не хотел быть в Бомбее.
Я позвонил в «Дельта Эйрлайнс». Их расписание мне совсем не подходило. Я позвонил в «Эйр Индия». Были рейсы и в Нью-Йорк, и в Лондон практически в одно и то же время. Нью-Йорк в семь десять. В Лондон в пять пятьдесят пять. Это меня устраивало.
— Я пока не знаю, куда именно полечу — в Лондон или Нью-Йорк, — объяснил я. — Я могу заказать два билета?
— Конечно, сэр. Если вы оплатите два места.
Это было логично.
Я обменял свой билет первым классом до Нью-Йорка на билет до Лондона. И купил билет до Нью-Йорка туристическим классом по кредитке. Сказал, что заберу билеты прямо в аэропорту.
Ну все. Теперь я все устроил.
Я принял душ, переоделся и позвонил Поле. Опять занято. Позвонил матери. Она так и не отвечала.
Я позвонил консьержу и заказал машину до аэропорта на следующее утро. Я не хотел ехать в машине Аскари. Если Радж попал в неприятности, тогда и я мог оказаться в беде. Я заказал машину на два часа ночи, чтобы попасть на рейс до Лондона.
Потом я вызвал другую машину. Прямо сейчас. Никакой оплаты. Это можно записать на мой счет в отеле.
— Куда вы поедете? — спросили меня.
— Ферозшах Марг, Баллард Эстейт и Доктор Дадабхой.
— «Мерседес» подойдет, сэр?
Прекрасно. Прекрасно, чтобы ехать искать свастики.
35
Когда я вышел из магазина «Букпойнт», так ничего и не найдя, начал накрапывать дождик. В «Стренде» тоже не было ничего, что могло бы помочь мне. Да, разыскать свастику в этом городе будет сложно.
Для западных людей свастика означала нацизм, для
Я вспомнил библиотеку моего отца. Раннее издание Киплинга, такое же, как у Бабы Мамы. Наверное, если у нее было собрание сочинений Киплинга, то у нее тоже была книга «Черное и Белое». Это означало, что у троих людей была одна и та же книга: у Мэндипа в дипломате, у Эрни Монкса в его номере и у Бабы Мамы в борделе. И книга, которую все они выбрали, была не так известна, как другие произведения Киплинга, например «Книга Джунглей» или «Ким». Эта книга была для продвинутых людей, чудо в мягкой обложке. На ней даже не было свастики. Но, очевидно, эта книга означала для всех них нечто особенное, и только Богу известно, что именно.
— Улица Доктор Дадабхой, пожалуйста, — сказал я водителю.
Мы медленно ехали в плотном потоке машин. Я почувствовал себя очень усталым и задремал. На этот раз мне ничего не снилось.
Мы поехали еще медленнее. Перед нами была толпа. Люди смотрели в одну сторону, шеи у всех были выгнуты, словно они хотели увидеть хоть кусочек действа. Может быть, случилось что-то плохое.
Мы проехали еще немного вперед. Вдруг я увидел ослепительный свет софитов и целый строй металлических стоек с огромными зонтами. Множество людей бегало с досками для объявлений. Они отгоняли зевак и кричали в рации. Из грузовика, который стоял поблизости, тянулись змеи кабелей, и он тарахтел, как самолет, который вот-вот оторвется от земли.
— А, — взволнованно сказал водитель, — снимают фильм.
Он остановил машину. Я всмотрелся в центр всего этого хаоса. Свет, камеры, но практически никакого действа. Актеров вообще не было видно.
Водитель повернулся ко мне. Лекция о Болливуде? Я заткнул его.
Мы выбрались из этого места, и водитель не проронил ни слова, пока мы не остановились.
— Здесь, — сказал он и указал на мрачную арку, в которую входило огромное количество людей. Рядом на стене здания висела большая желтая буква «М» — символ «Макдоналдса». Да, это явно была не великая александрийская библиотека.
И все же…
Я сказал водителю, чтобы он подождал меня, и присоединился к процессии людей, входивших в арку.
По обеим сторонам улицы тянулись ряды лавок. Была только пара лавок со старыми книгами, остальные торговали солнечными очками, устаревшим электронным оборудованием, монетами, фонариками, ремнями, постерами с изображениями божеств, индийских звезд эстрады, Бритни Спирс. Перед теми, кто продавал книги, по большей части лежали какие-то обувные коробки с заплесневелыми обрывками книг. Еще пара человек были более смелыми и торговали толстыми справочниками по уже устаревшим компьютерным программам. Казалось, популярность здесь означало количество: к одному или двум столикам вообще было не пробиться, перед ними толпилось несметное количество людей. Пройдя чуть дальше, я увидел книжные полки из тикового дерева, на которых книги были расставлены в алфавитном порядке. Около них стоял пожилой человек в белой рубашке и покрикивал на проходивших мимо людей, хотевших прихватить с собой какую-нибудь книгу.