Степь отпоёт (сборник)

Хлебников Виктор

1911–1912

199. «Любовь приходит страшным смерчем…»

I. Тень в саду (поет)

Любовь приходит страшным смерчемНа слишком ясные зеркала.Она вручает меч доверчивымУбийства красного закала.Она летит нежней, чем голубь,Туда, где старая чета,Как рок, приводит деву в пролубьИ сводит с жизнию счета.Ее грома клянут отторженныеОт всех забав, от всех забот,С ней бродят юноши восторженныеВ тени языческих дубров.Она портниха ворожбы,Волшебн<ой> радостной божбы.Ее шагам в сердца «ау»,Кружок голубеньких полосок,Венком украсивших главу,Свирели вешней отголосок.Она внимает звонкой клятве,Резва, как лань, в сердечной жатве.Мудрец, богине благодарствуй,Скажи: «Царица! Нами царствуй.Иди, иди! Тобой я грезил,Тебе престолы я ковал.Когда, ведом тобой, как жезел,Ходил, любил иль тосковал.Я, песни воин прямодушный,Тебе, стыдливой и воздушн<о>й,Во имя ранней красотыДаю дос<п>ехи и мечты».Тогда бродили страсти голоВ земле славянского глагола,И, звонкой кривдой не сочтешь,Была красивей молодежь.Из цветов сплетённый меч,Ты дал силу мне воззвать –Всем алчущим сна лечьНа дикую кровать.И, молвы презрев обузы,Верноподданных союзыЦарства вечной основать.И ниша жизнь еще прелестнейК огням далеким потечет,Когда

воскликнем: «Нет небесней!» –Тебе творя за то почет.Чтоб, благодушно отвечая,Ты нам сказала, не серчая:«Да, вашей рати нет верней!Равно приятны сердцу все вы.Любите, нежные, парней,Любимы ими будьте, девы!»И, быть может, засмеетсяНадевающий свой шлемЗахохочет, улыбнетсяКто был раньше строг и нем.Как прекрасен ее лик!Он не ведает вериг.Разум – строгая гробница,Изваяние на ней.Сердце – жизни вереница,Быстрый лёт живых теней.

(Кончает играть.)

II. Голос из сада

За мной, знамена поцелуя,И, если я паду сражен,Пусть, поцелуй на мне оснуя,Склонится смерть, царица жен.Она с неясным словаремПрекрасных жалоб и моленийСойдет со мной, без царств царем,В чертоги мертвых поколений.

III. Другой голос

Мы потоком звезд одеты.Вокруг нас ночная тьма.Где же клятвы? Где обеты?Чарования ума?Скорый почерк на записке,Что кольцом ладони смята.Знаю, помню, милый близко.Ночь покровом сердцу свята.Милый юноша, ужелиГневный пламень уст потух?Я стою здесь. ПосвежелиСтруи ночи. Чуток слух.

IV. Первый голос

Порок сегодня развеваетСвои могучие знамёнаИ желтой тканью одеваетНочные тусклые времёна.Божниц в ресницах образа,С свирелью скорбные глаза,Вы мне знакомы с молодечества,Я это вам везде ответствовал.И взоров скорбное отечество,Когда страдал, любил и бедствовал.О, это вам, прекрасно-жгучим,Послушны мы, порокам учим.Как дуновенье поздних струйИ сна обещанный покой,Твой обетован поцелуйТвоей объемлемы<й> рукой.

V. Второй голос

Воды тихи; воздух красен,Чуть желтеет он вверху,Чуть журчит ветвями ясень,Веткой дикою во мху.Хоть и низок Севастополь,Целый год крепился он,Я стройна, как гордый тополь,Неприступна с всех сторон.Ах, Казбек давно просилсяПод владычество Москвы,Но позднее оросилсяКровью снег его главы.На усердных богомоловБуду Дибич и Ермолов.Дева, бойся указанийКремля белого Казани.Стены, воином пробиты,Ведь не нужны для защиты.Были ведомы ошибкиИ под Плевной, и на Шипке.Я их встречу, как КутузовРать нестройную французов.Ты, что прелести таила,Право, хрупче Измаила.Нет, как воин у Царьграда,Страх испытывая около,Не возьмешь того, что надо,Резвой волей в сердце сокола.Нет, на строгой битве взоровБуду воин и Суворов!И красавицу СвятославуДам и Нарву, и Полтаву!Я же, выявив отвагу,У Варшавы возьму Прагу!Ныне я и ты, мы воины,Перестанем, успокоенны.Нет, цветущие садыСтарой тайны разум выжег.В небесах уже следыОт подошвы глупых книжек.

VI. Второй голос

Кто сетку из чиселНабросил на мир,Разве он ум наш возвысил?Нет, стал наш ум еще более сир!Останься, странник. Посох брось!Земного шара хочет ось,Чтоб роковому слову «смерть»Игрушкою была в час полночи твердь.Там сумрак, тень, утес и зной,Кусты, трава, приюты гаду.И тополь тонкий и сквознойСтруит вечернюю прохладу.Стоит священный знойный день,Журчит ручья руки кистень.Через каменный дневник,Одеваем в тени тучею,В кружев снежный воротникТы струей бежал гремучею.Ты, как тополь стеклянный,Упав с высоты,О, ручей, за полянойВод качая листы.Здесь пахнут травы-медоносыИ дальни черные утесы.И рядом старый сон громад,Насупив темное чело,Числа твоих брызг, водопад,Само божество не сочло!И синий дроздБежал у камений,И влажный гроздВисит меж растений.Казалось мне, что словом разностопнымРучей пел славу допотопнымСпутникам прошлых миров,Жизнь их, веселие, ужасы, гибели.Те, что от пиршеств столовВ дебри могильные скопами выбыли.Ах, диким конем в полуденный часКатился ручей, в ущелии мчась!Вы, жители нашей звезды,Что пламень лишь в время ночей.Конем без уздыКатился ручей.Вся книга каменного днаГлазам понятна и видна.Вверху прозрачная ухаИз туч, созвездий и светил,Внизу столетий потроха.По ним валы ручей катил.Деревьев черные ножиНа страже двух пустынь межи.Ладьи времен звук слышен гребли,И бьет зеленые млат стебли.Под стеклянной плащаницейДревних мощей вереница.На этом кладбище валов,Ручья свобод на ложе каменном,Носился ящер-рыболовС зрачком удава желтым пламенным.И несся рык,Блестели пасти.Морских владыкБоролись страстиЗа право воздуха глотка,За право поцелуя.Теперь лежат меж плитняка,Живою плотню пустуя.Сих мертвых тел пронзая стаю,Я предостережение читаюВам – царствам и державам,Коварствам, почестям и славам.Теперь же все кругом пустынно,Вверху, внизу утесов тына,Под стеклянным плащом,Меж дубровы с плющом.Из звезд морских, костей и ниток,И ракообразных, и улиток,Многосаженных ужей,Подводных раков и ежейМогильным сводом дикий мостЗдесь выгнула земля,Огнув кольцом высокий ростУтесов стройного кремля.Давно умершее жилище,Красноречивое кладбище,Где высок утесов храмСтарой крепостью лучам.Неутомимая работница,Гробов задумчивая плотница,То тихий отдых, то недуг,Своим внимательная взором,По этим пажитям усталымСвой проведи усталый плуг.Давно обманут кубком малым,Давно разбит я в бурях спором,Давно храню отчаянья звук!Приход той славит, кто устал,Кто прахом был и прахом стал!

VII. Первый голос

Слушай: отчаялось самое мореДонести до чертогов волнуИ умчалося в пропасти, вторяВ вольном беге коню-скакуну.Оно вспомнит и расскажетГромовым своим раскатом,Что чертог был пляской нажитДщерью в рубище лохматом.Вдруг вспорхнула и согнуласьИ, коснувшись рукою о руку,Точно жрец, на других оглянулась,Гусель гулких покорная звуку.Не больше бел зимы снежок,Когда, на пальцах ног держась,Спрямит с землею сапожок,Весенней бабочкой кружась.Она легка; шаги легки.Она и светоч и заря.Кругом ночные мотыльки,В ее сиянии горя.Море вспомнит и расскажетГрозовым своим глаголом,Что чертог был пляской нажит,Пляской в капище веселом.Синеет река,От нас далека.В дымке вечернейВоздух снует.Голос дочернийЗемля подает.Зеленых сосенТрепет слышен.И дышит осень,Ум

возвышен.Рот рассказов,Взор утех.В битве азовВластен грех.Я еще не знаю, кто вы,Вы с загадочным дерзанием,Но потоки тьмы готовыВстретить час за нее лобзанием,Но краса таит расплатуЗа свободу от цепей.В час, когда взойду я к кату,Друг свободы, пой и пей!Вспомни, вспомни,Как погиб!Нет укромнейСтройных лип.Там за этой темной кущейВспомни синий тот ручей,Он, цветуще-бегущий,Из ресниц бежит лучей.Две богини нами правят!Два чела прически давят!Два престола песни славят!Хватая бабра за усыВ стране пустынь златой красы,На севере соседимС белым медведем.

VIII

Как чей-то меч железным звуком,Недавно здесь ударил долг.И, осужденный к долгим мукам,Я головой упал, умолк.На берега отчизны милойБросал я пену и буруны.Теперь поник главою хилой,Тростник главою желтострунный.Храбрее, юноши! НедаромНаш меч. Рассудком сумрак освещайИ в битвах пламенным ударомСвой путь от терний очищай.Я видел широкого буйвола рогИ умирающий глаз носорога.А поодаль стоял весь в прекрасном пророкИ твердил: «В небесах наступает тревога!»Он твердил: «Тот напиток уж выпит,Что рука наливала судьбы,И пророчества те, что начертит Египет,Для всеобщего мира грубы».Он мне поведал: «Забудутся игры,Презрение ляжет на кротость овцы,В душах возникнут суровые тигры,Презреньем одеты свободой вдовцы».Я видел – бабр сидел у рощиИ с улыбкой дышал в ствол свирели.Ходили, как волны, звериные мощи,И надсмешкою брови горели.И с наклоном изящным главыЕму говорила прекрасная дева.Она говорила: «Любимцы травы!Вам не хватает искусства напева!»Ужель не верх земных достоинствБыть единицей светлых воинств?Вас, презираемых мечом,Всех не окровавленных войной,Бичуй, мой слог, секи бичом,Топчи и конь мой вороной.И поток златых кудрейОкровавленного ликаСкажет многих книг мудрей:«Жизнь прекрасна и велика».Нет, не одно тысячелетье,Гонитель туч, суровый Вырей,Когда гнал птиц лететь своею плетью,Гуси тебя знали, летя над Сибирью.Твой лоб молнии били, твою шкуру секли ливни,Ты знал свисты грозы, ведал ревы мышей,Но, как раньше, блистают согнутые бивниНиже упавших на землю ушей.И ты застыл в плащах косматорыжих,Как сей страны нетленный разум,И лишь тунгуз бежит на лыжах,Скользя оленьим легким лазом.О, дикое небо, быть Ермаком,Врага Кучума убивать,Какой-то молнии кускомБросать на темную кровать!Перед тобою, Ян Собеский,Огонь восторга бьется резкий.И русские вы оба,Пускай и «нет» грохочет злоба.Юный лик спешит надвинутьЧерт порочных чёрта сеть.Но пора настала минутьПогремушкою греметь!Пояс казацкий с узорною резьбойМне говорил о серебре далеких рек,Иль вспыхнувший грозно в час ночи разбой –То полнило душу мою, человек.То к свету солнца КупальскогоЯ пел, ударив в струны,То, как конь Пржевальского,Дробил песка буруны.И, как сквозь белый порох, стенБлестят иконы Византии,Так не склоню пред вами я колен,Судители России.Смотрите, я крылом ширяюТуда, в седой мглы белый дол,И вас полетом примиряю –Я, встрепенувшийся орел.Мы юноши. Мечи наши остро отточены.Раздавайте смело пощечины.Юношей сердца смелейОтчизны полей королей!Кумирами грозными, белыми,Ведайте, смелы мы!Мы крепнем дерзко и мужаемПод тяжким бедствий урожаем.Когда в десне судьба резцом прорежет,Несется трусов вой и скрежет.Меч! Ты предмет веселый смеха,Точно серьги для девиц,Резвых юношей утеха,Повергая царства ниц,О мире вечном людской брехниПоклоннику ты скажешь:«Сейчас умрешь! Еще вздохни!» –И холодно на горло ляжешь.Учитель русского семейства,Злодей, карающий злодейство,Блажен, кто страсть тобой владетьДонес до долга рокового.Промолвит рок тебе: «Ответь!» –Ты року скажешь свое слово,А страницы воли звезднойПрочитает лязг железный.Он то враг, то брат свободы, –Меч, опоясавший народы.Когда отчизна взглядом гонит,Моей души князь ПонятовскийБросался с дерзостью чертовской,Верхом плывет и в водах тонет…Военная песнь, греми же всё ближе!Греми же! Звени же!

IX

Из отдыха и вздохаВеселый мотылекНа край чертополохаЗадумчиво прилег.Летит его подругаИз радуги и блеска,Два шелковые круга,Из кружева нарезка.И юных два желанья,Поднявшихся столбом,Сошлися на свиданьеИ тонут в голубом.На закон меча намекЭтот нежный мотылек.Ах, юнак молодой,Дай тебе венок надену!Ты забудешь разбой,Ты забудешь измену.

X

Но пусть свобод твоих становищаОбляжет сильных войск змея.Так из чугунного чудовищаЛетит высокая струя.Мы жребия войн будем искать,Жребия войны, земле неизвестного,И кровью войны будем плескатьВ лики свода небесного.Ведь взоры воинов морозны,А их уста немы и грозны.Из меди и стали стянут кушак,А на голове стоит шишак.Мы устали звездам выкать,Научились звездам тыкать,Мы узнали сладость рыкать.Пусть в ресницах подруг,Как прежде, блистает таинственное.Пусть труды и досугЮношей – страсть воинственная.Все ходит сокол околоПрямых и гладких стен.В походке странной соколаПокой предчувствием смятен.Он ходит, пока ловНе кончен дикой смерти,И телом мертвых соколовПокой темницы смерьте.1911–1912

200. Гибель Атлантиды

1

«Мы боги», – мрачно жрец сказалИ на далекие чертогиРукою сонно указал.«Холодным скрежетом пилыРаспались трупы на суставы,И мною взнузданы орлыВзять в клювы звездные уставы.Давно зверь, сильный над косулей,Стал без власти божеством.Давно не бьем о землю лбом,Увидя рощу или улей.Походы мрачные пехот,Копьем убийство короляПослушны числам, как заход,Дождь звезд и синие поля.Года войны, ковры чумеСложил и вычел я в уме.И уважение к числуРастет, ручьи ведя к руслу.В его холодные чертогиИдут изгнанницы тревоги.И мы стоим миров двух между,Несем туда огнем надежду.Все же самозванцем поцелуйным,Перед восшествием чумы,Был назван век рассудком буйным.Смеется шут, молчат умы.Наукой гордые потомкиЗабыли кладбищей обломки.И пусть нам поступь четверенекДавно забыта и чужда,Но я законов неба пленник,Я самому себе изменник,Отсюда смута и вражда.Венком божеств наш ум венчается,Но, кто в надеждах жил, отчается.Ты – звездный раб,Род человеческий!» –Сказал, не слаб,Рассудок жреческий.«И юность и отроки нашиПьют жизнь из отравленной чаши.С петлею протянутой столбИ бегство в смерти юных толп,Все громче, неистовей возгласы похотиВ словесном мерцающем хохоте.О, каменный нож,Каменных досок!– Пламенный мозг,– То молодежь!Трудился я. Но не у оконченного зданияБросаю свой железный лом!Туда, к престолу мироздания,Хочу лететь вдвоем с орлом!Чтобы, склонив чело у ног,Сказать: устал и изнемог!Пусть сиротеет борозда,Жреца прийми к себе, звезда».