Степан Бандера. «Икона» украинского национализма

Смыслов Олег Сергеевич

Он просил меня прощупать настроение Бандеры по этому вопросу.

Мне с большой трудностью удалось встретиться с Бандерои. Он, выслушав моё сообщение, пожелал, чтобы Ярослав Горбовой лично прибыл к нему.

Передать желание Бандеры Гербовому Ярославу мне не удалось, так как в это время Горбовой был, кажется, в Саноке арестован немцами и отправлен в Освенцим, где вскоре умер…»

В документах же, переданных Украинцем по делу Барановского, ситуация выглядит ещё более красочно. Обвинив Барановского в «измене», бандеровцы в течение 6 месяцев не могли предоставить документы и только 16 августа 1940 г. передали фотокопии документов. Мельник отправил дело в трибунал ОУН, отстранив Барановского от дел

и назначив экспертизу. Однако, по словам мельниковцев, назначенные в трибунал представители от бандеровцев всячески саботировали его открытие. В конце концов трибунал состоялся.

История Барановских в истории борьбы Бандеры в ОУН за своё лидерство любопытна.

Роман Барановский был старше своего брата Ярослава на два года. Из смешанной семьи, что было тогда не редкостью в Галичине. Мать — полька, отец — украинец. В Украинскую военную организацию оба вступили в период учёбы в гимназии. Вскоре становятся активистами подпольной группы боевиков («Летучей бригады» сотника Ю. Головинского), целью которой были дерзкие нападения на почтовые дилижансы, кассы и банки. Всё это делалось, понятно, для пополнения революционной кассы.

В 1926-м братья Барановские предстают перед польским судом, но получают минимально возможное наказание. Как самый младший, Ярослав освобождается быстрее и вскоре уезжает в Прагу, где ему поручают Центральный исполнительный совет украинских студентов. А Роман остаётся во Львове, устроившись к обычную контору и пытаясь вылечить полученный в тюрьме туберкулёз.

Проходят годы, и вслед за рождением ОУН Ярослав становится одним из трёх ближайших соратников Вождя — Коновальца. Его друзья — Е. Сеник и О. Ольжич. Скрытый враг — Рико Ярый. Словом, Ярослав сделал блестящую карьеру и устроился в жизни не самым худшим образом. Зато брат продолжал мучаться со своей болезнью, которая давала о себе знать невыносимыми приступами.

В 1928 году он вновь восстанавливает свои контакты с Головинским, который для отвода глаз купил автобус и занимался частным извозом. Поддерживая сотника, Роман выезжает в Цюрих к Коновалыгу и добивается смещения Р. Сушко на посту руководителя УВО на территории Западной Украины. Таким образом, Головинский возвращает свой пост — краевого командира. Старший Барановский, соответственно, становится его ближайшим сотрудником.

Летом 1930-го после очередного нападения на почтовый дилижанс Головинского арестовывают, а затем во время следственного эксперимента его убивают при попытке к бегству.

Боевую рефентуру доверяют возглавить Барановскому-старшему. Вообще-то Роман собирался порвать с организацией. Ему не хватало средств для лечения, и он всё чаще пропадал на курортах. Однако это учтено не было. Да и тех денег, которые просил Барановский, ему не дали.

Поэтому после очередного приступа и нескольких дней, проведённых в бреду, Роман передаёт записку львовскому комиссару полиции Чеховскому и просит о встрече.

Она состоялась, как и положено в таких случаях в ресторанчике. Барановский получил на лечение деньги и стал тайным информатором комиссара. А тот, в свою очередь, оговорил с агентом варианты контактов и не стал информировать своих начальников.

Выполняя фактически роль Азефа, Барановский выполнял все задания Чеховского, при этом выдавая исполнителей. Взаимовыгодная сделка действовала эффективно.

Но однажды комиссар перестал платить и жёстко потребовал выдать всю сеть боевиков ОУН в Галичине. И Барановскому ничего не оставалось, как организовать теракт против самого комиссара. Его убили 22 марта 1932 года в львовском парке два боевика. Одним из них был Шухевич, а другим Березинский.

Кандидат исторических наук К. Бондаренко в одной из своих статей говорит, что во время проведённого расследования полиция нашла расписки Романа Барановского, который

тщательно документировал суммы, полученные от Чеховского. «Барановский был задержан и допрошен с пристрастием. Во время следствия он сразу же признался в том, что сотрудничал с польской полицией. Это признание стало настоящей бомбой. Украинская и польская общественность взорвалась! Сотни мифов и стереотипов были моментально разрушены. Семья Романа Барановского выступила с заявлением о том, что они отказываются от своего сына. Ярослав долгое время не мог прийти в себя и поверить в достоверность информации, он считал это провокацией. Но во время проведения показательного процесса в Самборе по делу об убийстве Голуфко Роман Барановский подтвердил свои показания. Сомнений не было — он оказался предателем. Позже, в 1936 году, он умрёт в тюрьме при невыясненных обстоятельствах. По одним данным, он умер от туберкулёза, по другим — был застрелен при попытке бегства.

Ярослав Барановский — к тому времени член Провода ОУН — явился к Коновальцу и потребовал, чтобы его, Ярослава, исключили из высшего руководящего органа Организации. Коновалец ответил отказом и подтвердил, что и в дальнейшем ему доверяют. Ярослав — несмотря на предательство брата — стал генеральным секретарём ОУН.

В это же время у него наметился ещё один конфликт. На личной почве. В 1933 году Ярослав сделал предложение красавице брюнетке Анне Чемеринской, которая также была активистской ОУН. Анна согласилась, и вскоре молодожёны поселились в Вене. Незадолго до этого у Анны появился другой ухажёр — Степан Бандера. Внешние данные и социальный статус Барановского были явно выигрышны. Высокий стройный красавец атлетического телосложения, с потрясающим чувством юмора и галантными манерами, не последний человек в националистической организации, который мог бы после провозглашения независимости претендовать на пост министра иностранных дел Украины… И как противовес ему — маленький, с большой головой и фанатическим блеском в глазах студент Бандера, мало чем пока выделяющийся из среды таких же, как он, революционеров-боевиков, «пушечного мяса» Организации».

Забегая вперёд, лишь отметим — в 1941 году Барановский отойдёт от активной деятельности, а в 1943 году будет убит бандеровцами. Бандера не простил ему многого, в том числе и Анны Череминской.

Но вернёмся к интересному рассказу О. Россова и Е. Назарова.

«Бандера же продолжал свою линию, создав в противовес проводу украинских националистов (ПУН) во главе с Мельником Революционный провод украинских националистов (РПУН) во главе с самим собой и своими друзьями по годам обучения во Львове, подпольно-террористической работе на территории Западной Украины и тюремным заключениям.

Ещё более красочная характеристика раскола даётся в другом документе зарубежного агента НКВД: «…Чтобы понять сущность конфликта между Проводом ОУН мельниковцев и Революционным проводом ОУН бандеровцев, необходимо знать, что конфликт в ОУН начался не с 1940 года, а с самого начала её существования.

Конфликты в ОУН с самого же начала существования имеются не только в Главном проводе, но и во всех отраслях и степенях. Конфликты имеются равно как в Краевом проводе ОУН, так же и в маленьком селе, где есть одно звено ОУН…

В Главном проводе ОУН конфликт начался ещё задолго до 1940 года, только ПУН, будучи чрезвычайно сильным, не допускал ревизии.

В 1938–1939 гг. Краевой провод ОУН достаточно хорошо противопоставлял себя ПУН. Не хватало только некоторых энергичных людей возглавить это движение. И случилось, Польское государство пало, из тюрьмы вышли матёрые оуновцы, которые в прошлом являлись проводниками, они не могли забыть Главному проводу то, что они сидели в тюрьме, а члены Главного провода гуляли себе безопасно в других государствах, где им абсолютно ничем не грозило.