Степень превосходства
Шрифт:
Скутер уже был у цели, когда Крейг сказал: «Не понял», — а затем мы услышали какое-то придавленное шипение, как будто он медленно выдохнул сквозь зубы. Потом заорал Малыш.
— Он что, опять свалился со скутера? — спросила Кэт.
— Надеюсь, это произошло над озером, — сказал я.
В эфире раздались нечленораздельные выкрики, и мы забеспокоились. Малыш вопил без перерыва. Крейг пытался что-то вставить и ругал Малыша.
— Что там, Крейг? — позвал я. — Малыш, что происходит? Отвечайте, черт бы вас!..
— Мы ее поймали, Пит, мы ее поймали! — проорал Малыш сквозь висевший в эфире шум. — Мы достали эту гадину, клянусь богом! Сука, сволочь, падла проклятая!..
— Пит? — неуверенно сказал Крейг. — Ты слышишь меня?
— Слышу, слышу, что происходит? На вас напали?
— Пит, мы, кажется, поймали одну из них.
— Что значит — «кажется»?.. «Одну из них» — из кого?
Крейг не успел ответить.
— Ты, старый ворчун! — перебил его Малыш. — Пессимист, жалкий научный червяк! Я говорил тебе!.. Пит, Кэтти, мы поймали гориллу! Вы слышите — Г-О-Р-И-Л-Л-У!!! Заводите «Рейнджер» и бегом сюда!
— Поймали? — переспросил я, стараясь унять нервную дрожь. — Ты уверен, Малыш?
— Да, Пит, это правда, — спокойно сказал Крейг. — Невероятно, но факт — мы таки одну поймали.
Я не стал слушать дальше. Оставив в лагере шумно протестовавшую Кэт, я с разбега упал в пилотское кресло «Рейнджера» и приказал Биасу выжать из машины все что можно. Подлетая к озеру, я еще издали увидел ловушку посреди пляжа, скутер рядом с ней и сидевшего на нем Крейга. Малыш ходил гоголем вкруг обтянутого сеткой куба, поглядывал внутрь и время от времени пускался в пляс.
Я плюхнул катер на пляж чуть в стороне, выскочил наружу и подбежал к ловушке. Сомнений не было. Внутри сидела большая обезьяна, отдаленно похожая на шимпанзе-переростка. Она не пыталась освободиться, только смотрела на нас умными черными глазами.
Горилла оказалась страшно тяжелой, и мы втроем еле втащили ловушку в грузовой отсек катера — второпях я позабыл взять из лагеря роботов. Животное нам не мешало, не бросалось на сетку, просто спокойно сидело внутри. Обратно в лагерь я вел катер куда медленнее, чтобы ничем не обеспокоить драгоценный экземпляр, а Биас включил демпферы[1] на полную мощность.
В лагере нас с нетерпением ждала Кэт.
— Ты просто бессердечный мерзавец, — посетовала она. — Как ты посмел не взять меня с собой?
— Но кто-то должен был присматривать за лагерем, — ответил я.
— Тогда почему не ты? Я лучше вожу катер!
— Утверждение спорно. И ты должна быть мне благодарна — тебе не пришлось корячиться на погрузке.
— Мне и так не пришлось бы! Роботов я бы не забыла!
— Утверждение опять спорно — более чем. Насколько я помню, ты готова была и про катер забыть — еле успел удержать тебя, когда ты помчалась к скутеру. Еще немного — и побежала бы пешком.
— Терпеть тебя не могу! Ну зачем тебе такая хорошая память?..
Пойманная нами обезьяна оказалась самцом — старым, могучего сложения, с сединой в шерсти. Едва взглянув на него, Кэт тут же опознала в нем одного из «начальников караула».
— Тот самый, которому все остальные гориллы уступали дорогу, — сказала она.
— Давайте назовем его Патриархом, — предложил Малыш.
Возражений ни у кого не нашлось.
Первым делом мы перевели пленника в настоящую клетку. По размерам и конструкции она мало чем отличалась от ловушки, но там имелось закрытое спальное отделение, несколько перекладин — на случай, если животное захочет поразмяться и повисеть на них, и, конечно, она была оснащена приборами дистанционного контроля за состоянием животного и системой «кормление-уборка». Ловушку и клетку сдвинули вместе, защелкнули фиксаторы, чтоб животное не смогло раздвинуть стойки и убежать. Потом, подняв
Патриарх вел себя тихо, и по всем признакам вознамерился переносить заключение стоически. Он внимательно оглядел свое новое жилище, ощупал все, что показалось ему интересным, и забрался в спальное отделение, решив отдохнуть.
Малыш энергично промаршировал на месте и от избытка чувств спел первый куплет гимна Федерации.
— Ну, что я вам говорил? — спросил он. — Моя была идея!
— Дуракам всегда везет, — хладнокровно ответил Крейг. — Посмотрим, как пойдет дальше.
Малыш обозвал его мелкой научной козявкой и заявил, что Крейг ничего не смыслит в искусстве охоты.
— Надо понимать психологию приматов, — сказал он с апломбом, явно над нами издеваясь. — И мыслить творчески.
Нам приходилось терпеть, ответить было нечего. Несмотря на едкие замечания в наш адрес, все несказанно радовались. Наконец-то дела сдвинулись с мертвой точки.
Проигнорировав горячие увещевания Малыша, призывавшего нас немедленно снять все ловушки и расставить их вокруг старого лагеря, в первый день мы ограничились тем, что установили там только две. Одну опять поставили на пляже, одну разместили в лесу, на дереве неподалеку.
Между тем вокруг нашего лагеря начался тихий ажиотаж. Триста или четыреста горилл непрерывно перемещались в лесу на равнине, в непосредственной близости от плато, и еще сотни полторы бродили в зарослях на самом плато. Некоторые выходили на открытое пространство перед лагерем и вплотную подбирались к зоне поражения, ограниченной чувствительностью сенсоров сторожевых роботов. Патриарх вел себя по-прежнему, абсолютно не нервничал, и вообще переносил свой плен со спокойствием философа.
Первая удачная поимка нас взбодрила, и теперь мы выполняли скучную ежедневную работу с охотой и воодушевлением. Кэт слетала на «Артемиду» за продуктами, передала Шанкару радостную новость и попросила его добыть дополнительное разрешение на отлов. Я думал, что она уже забыла о своем намерении заиметь оранжевую мартышку, но Кэт если уж вобьет себе что в голову… Донельзя обрадованный нашим успехом, Шанкар спросил, сколько тысяч мартышек она хочет заполучить, и был крайне разочарован, когда Кэт ответила, что ей нужна всего одна особь. Оба понимали, что просьба выдать разрешение на одно животное может вызвать ненужное недоумение чиновников УОП и массу вопросов с их стороны. Поэтому договорились запросить десять — Кэт сможет выбрать любую понравившуюся ей обезьянку, а сам Шанкар заберет остальных в свой личный зверинец на память о нашем плодотворном сотрудничестве.
Шарп высадился на планету с непонятной задержкой в пять суток, более чем в трех тысячах километрах от нас, и прислал свои координаты. Уже через три дня он перенес лагерь на другое место, значительно ближе, и вышел с нами на связь. Мы все были в лагере и сбежались в рубку.
— Клиент поручил мне собрать информацию о поведении горилл на воле, — сказал Шарп, и я заметил на его лице явное облегчение, когда он понял, что мы не собираемся больше интересоваться, кто именно его нанял. — Меньше всего мне бы хотелось действовать вам на нервы, ребята, не говоря уже о том, что вы прибыли сюда первыми. Но мне придется много перемещаться, и на какое-то время мы с вами можем оказаться почти рядом.