Степень вины
Шрифт:
Похвала, не лишенная двусмысленности, заставила Шелтон улыбнуться, а Шарп замереть на мгновение и бросить на Кэролайн Мастерс испытующий взгляд. Когда Шарп снова заговорила, Пэйджит почувствовал, что в ее голосе нет прежней уверенности:
– Не могли бы вы сказать, какие пороховые следы должны были остаться в этом случае?
– Да. Оружие – "вальтер-380", пуля с серебряным наконечником – высокоточного исполнения, кстати. После выстрела с двух или трех дюймов из этого пистолета, этой пулей на груди убитого остался бы отчетливо видимый черно-серый
– И какой вывод вы делаете из этого?
– Начнем с такого факта: чтобы не осталось следов, выстрел должен быть произведен с расстояния не менее двух футов, скорее даже трех футов. – Шелтон обернулась к Марии. – Из чего мы заключили, что мисс Карелли стреляла в мистера Ренсома не с двух-трех дюймов, а с двух или более футов.
Взгляды Марии и Шелтон встретились. Находившаяся между ними Шарп медленно покачала головой, как бы не в силах говорить, подавленная только что услышанным. Потом она кротко спросила:
– А как с историей мисс Карелли о борьбе за пистолет? Шелтон продолжала смотреть на Марию.
– Никаких следов, – тем же ровным тоном отвечала она. – Ни отпечатков пальцев. Ни следов пороха на руках мистера Ренсома. Ничего, позволяющего предположить, что была борьба.
Зал замер. Пэйджит знал почему: жесткое, решительное выступление Шелтон, ее спокойное поведение пагубны для положения Марии Карелли. Для Пэйджита было мучением сидеть и делать вид, что ничего не произошло.
– На кассете, – снова раздался голос Шарп, – мисс Карелли говорит, что постаралась позвонить по 911 как можно скорее. Вы помните это?
– Да.
– А сколько времени прошло после этого звонка до вашего прибытия в отель?
– Немного. Минут пятнадцать.
Шарп помедлила.
– А как вы считаете, за сколько времени до вашего прибытия скончался мистер Ренсом?
– Точно трудно сказать. Но самое меньшее – за час.
– А почему вы так считаете?
– Его кровь уже стала скапливаться в грудной полости. Когда сердце перестает качать кровь, она стенает в самые низкие точки тела и остается там. Все дело в силе тяжести. Но это происходит не сразу. Бледность кожи мистера Ренсома позволяет, на мой взгляд, сделать вывод, что процесс этот был в развитии.
– Из чего вы заключили?..
– Что он умер самое малое за полчаса до того, как мисс Карелли позвонила по 911. Никак не меньше.
– А вы не знаете, что мисс Карелли делала между тем моментом, когда она застрелила Марка Ренсома, и ее звонком по 911?
Шелтон все еще смотрела на Марию. Тихо сказала:
– Могу только догадываться.
– Ну вот мы и подошли, – Шарп сделала эффектную паузу, – к царапинам на ягодицах мистера Ренсома. Вы можете дать о них медицинское заключение?
Шелтон бросила быстрый взгляд на судью и тут же отвела глаза. Когда та направила на нее свой взгляд, она уже смотрела в сторону.
– Да, – медленно ответила она. – Могу. После долгих раздумий.
– Так в чем же суть этого заключения?
Медэксперт
– Что царапины эти появились после смерти мистера Ренсома.
Гул в зале снова усилился, колеблясь между крещендо и диминуэндо, подкрепленный новыми голосами, новыми вопросами.
Грохнул судейский молоток.
– Здесь зал суда, – резко заявила Мастерс, – а не спектакль. Если кто-то не может этого понять, он будет смотреть по телевизору, вместе с остальными.
Она грозно взглянула на Шарп, как будто во всем было виновато обвинение.
– Продолжайте.
– На чем, – спросила Шарп, – основывается ваше заключение?
Шелтон снова повернулась к Марии, на этот раз ее взгляд был почти извиняющимся.
– На самих царапинах. В отличие от обычных царапин, таких, как у мисс Карелли, например, там не было разорванных капилляров или иных признаков кровотечения. – Шелтон вздохнула. – Из чего я сделала вывод, что уже произошел отток крови от ягодиц. Потому что сердце его перестало биться.
Зал снова затих. Впервые Кэролайн Мастерс смотрела не на Элизабет Шелтон, а на Марию Карелли. Та сидела с закрытыми глазами.
– Давайте вернемся назад, – говорила между тем Шарп, – и с других позиций посмотрим на данные медэкспертизы. Постараемся разобраться в том, что на самом деле происходило, а не в том, что рассказывала Мария Карелли.
Поднялся Пэйджит.
– Можно считать это вопросом, – осведомился он, – или мисс Шарп готова взять на себя более высокую миссию?
Судья взглянула на него:
– Вы заявляете протест?
– Да, Ваша Честь, по форме вопроса. – Пэйджит выступил вперед. – Я без протестов позволял мисс Шарп вести допрос. Но когда она начинает высказываться, как Чарльз Лоутон в "Свидетеле обвинения" [36] , кто-то должен напомнить ей, что она не свидетель и что речи не факты.
– Вы позволяли мисс Шарп вести допрос, – заметила Мастерс, – поскольку ее вопросы не могли вызвать возражений. Другое дело – выступления.
Она обернулась к Шарп:
36
Лоутон Чарльз (1899–1962) – англо-американский актер, исполнитель одной из главных ролей в фильме "Свидетель обвинения" (по Агате Кристи).
– Никаких речей!
– Хорошо, Ваша Честь. – Марни снова повернулась к Шелтон: – Данные медицинской экспертизы говорят о том, что мисс Карелли выстрелила в мистера Ренсома с расстояния в несколько футов, это так?
– Да.
– Значит, с вашей точки зрения, не исключена вероятность того, что синяк на лице мисс Карелли появился не при попытке оказать сопротивление, а при иных обстоятельствах.
– Протестую, – выкрикнул Пэйджит. – Это предположение, а не вопрос.
– Согласна, – сказала судья Мастерс. – Но, возможно, в этом есть нечто заслуживающее внимания, и я бы послушала предположение доктора Шелтон.