Степи Евразии в эпоху средневековья

Плетнева Светлана Александровна

Древнехакасская культура чаатас VI–IX вв.

Памятники древнехакасской культуры чаатас известны с XVIII в. благодаря научным экспедициям в бассейн среднего Енисея Д.Г. Мессершмидта, Г.Ф. Миллера, И.Г. Гмелина и П.С. Палласа. Первые курганы этой культуры раскопаны В.В. Радловым в 1863 г. Но выделены эти памятники из общей массы были в 80-е годы XIX в. А.В. Адриановым и Д.А. Клеменцем, которые ввели в науку народное хакасское название погребальных сооружений определенного вида — «чаатас» [Адрианов А.В., 1886, 1888; 1902–1924; Клеменц Д.А., 1886; Aspelin I.R., 1889]. Чаатас означает «камень войны». Так хакасы называют

группы каменных курганов, густо обставленных высокими плитами. По народному объяснению, это — места, где древние богатыри устраивали побоища, осыпая друг друга обломками скал, в беспорядке врезавшимися в землю.

В 1886 г. А.В. Адрианов опубликовал сообщение об Уйбатском чаатасе с приложением рисунков некоторых его изваяний. В 1888 г. он же напечатал описание и план Сырского чаатаса вместе с изображением древних рисунков, имевшихся на его плитах [Адрианов А.В., 1886, с. 63, табл. I, рис. 1–9; 1888, с. 392, табл. II, рис. 1 и 24]. Первые научно зафиксированные курганы культуры чаатас были раскопаны А.О. Гейкелем в 1889 г. на Ташебинском чаатасе [Heikel А.О., 1912] и А.В. Адриановым в 1894 г. в логу Джесос близ д. Листвяговой на правом берегу р. Тубы [Адрианов А.В., 1902–1924].

Дальнейшие исследования Д.А. Клеменца и А.В. Адрианова в 1889–1898 гг., И.Р. Аспелина в 1887–1889 гг. [Appelgren-Kivalo Н, 1931] были посвящены работам на четырех чаатасах: Уйбатском, Ташебинском, Джесосском и Кызылкульском [ОАК за 1889 г., с. 80–83; ОАК за 1890 г., с 70–72; ОАК за 1894 г., с 104–114; ОАК за 1895 г., с. 44–47, 141–151; ОАК за 1897, с. 54–56; ОАК за 1898 г., с. 60–61; Адрианов А.В., 1902–1924, с 41–44, 53–54, 58–60, 68; Толстой И.И., Кондаков Н.П., 1890, рис. 34; Aspelin I.R., 1889; 1912; Heikel А.О., 1912; Appellgren-Kivalo Н., 1931].

Поскольку на стелах чаатасов встречались рисунки и рунические надписи, ученые справедливо считали, что чаатасы сооружались древними хакасами — тюркоязычным народом, сведения о котором содержат танские династийные хроники [Попов Н.И., 1874; Ядринцев Н.М., 1885; Спицин А.А., 1899; ср. Бичурин Н.Я., 1950].

В 20-е годы небольшие раскопки на чаатасах в Гришкином логу и Уйбатском произвел С.А. Теплоухов. В своей классификации он поместил курганы культуры чаатас в раздел памятников V–VII вв., неудачно объединив в шестом разделе своей таблицы вещи из чаатасов с предметами предшествующей таштыкской культуры. Однако С.А. Теплоухов также связал эти курганы с древними хакасами-кыргызами [Теплоухов С.А., 1929, с. 54–57 и табл. II, VI].

В 30-е годы курганы культуры чаатас раскапывались М.М. Герасимовым, С.В. Киселевым и Л.А. Евтюховой на Уйбатском чаатасе и в могильнике под Георгиевской горой на р. Тубе, а В.П. Левашевой — в могильнике Капчалы I [Евтюхова Л.А., 1939; Герасимов М.М., 1941; Левашева В.П., 1952].

Выдающиеся результаты принесли раскопки С.В. Киселева и Л.А. Евтюховой в 1939–1940 гг. на Копёнском чаатасе. Находки из этого крупного некрополя древнехакасских бегов приобрели мировую известность [Евтюхова Л.А., Киселев С.В., 1940; Евтюхова Л.А., 1948; Киселев С.В., 1949, 1951].

В 1950–1956 гг. экспедиция Московского университета произвела раскопки на Сырском, Изыхском, Утинском (Койбальском), Абаканском и Чульском чаатасах. Этой экспедицией открыто около 32 ранее не известных чаатасов и составлена карта их распространения. В 60-е годы раскопки чаатасов в Гришкином логу, близ д. Абакано-Перевоз, в пункте Барсучиха IV, у д. Новой Черной и около горы Тепсей производила Красноярская экспедиция.

Исследованы чаатасы далеко не полно. Ни один из них не раскопан полностью современными методами, со всеми прилегающими к нему сооружениями. Препятствием тому служат

разграбленность могил и сильное разрушение надмогильных сооружений, совершенные профессиональными грабителями, так называемыми бугровщиками, в первой половине XVIII в.

Памятники культуры чаатас расположены в Хакасско-Минусинской котловине по обоим берегам рек Енисея, Абакана, Черного и Белого Июсов и по их притокам. По Чулыму, за исключением р. Кии, и в Красноярском районе они неизвестны. Погребальные сооружения типа чаатас расположены цепочками, вытянутыми с юга (юго-востока) на север (северо-запад), реже — с юго-запада на северо-восток. Они представляют собой наземные мавзолеи квадратной или шестигранной формы, стенки которых построены из плашмя уложенных плит. Некоторые сооружения имеют с юго-западной стороны как бы входы, обозначенные плитами (рис. 28, А). Эти «жилища» мертвых сооружены по форме жилища живых — наземных квадратных изб и граненых деревянных юрт. Внутри входы и сами сооружения заложены сплошь плитняком. Снаружи они ограждены вертикально установленными с большими промежутками 8, 10 или 12 менгирами. Эти каменные столбы врыты в землю, повторяя квадратную или граненую фигуру основного сооружения. На плитах нередко выбиты тамги, рисунки или эпитафии на енисейской письменности. Последние всегда начертаны на юго-восточных стелах. Нередко в качестве менгиров использованы древние энеолитические изваяния или стелы с рисунками таштыкского времени.

Сооружения типа чаатас над могилами знати окружены «курганами» рядового населения. Последние также представляют собой квадратные каменные платформы, но лишенные ограждений из вертикальных плит (рис. 28, В). Реже это отдельные курганные группы (например, Капчалы I, Георгиевская гора, «Над Поляной» и др.) из небольших округлых каменных курганчиков диаметром от 1,5 до 6 м. [Евтюхова Л.А., 1939; 1948; В.П. Левашева, 1952; А.А. Гаврилова, 1968].

Все могилы обычно имеют кубические или прямоугольные ямы, обставленные по стенкам вертикальными деревянными столбиками. Ямы перекрыты жердочками, а поверх них — плитняком. Дно могил нередко выстлано берестяными полотнищами, на которых располагается кучка пережженных косточек человека, стоят два-три сосуда, лежат немногочисленные предметы погребального инвентаря. Иногда трупосожжения захоронены в урнах — в берестяных или баночных сосудах. Основное место в могиле занимают кости домашних животных, остающиеся от обильной мясной жертвенной пищи. Это остатки передних и задних частей тушек овец, барашков, коров или свиней и поросят.

Трупосожжение было обязательным обрядом для взрослых обоего пола. Не сжигали только умерших детей не старше 10 лет. Их хоронили под аналогичными квадратными или округлыми сооружениями из камней, но в прямоугольных ямах, на спине в вытянутом положении, головой чаще на запад. Иногда детские могилы устроены вплотную к курганам взрослых, похороненных по обряду сожжения. В головах детей ставили жидкую пищу в лепных банках «типа чаатас». Маленьких детей до одного года, по-видимому, хоронили в расщелинах скал окружающих гор.

Некоторые археологи сообщают об изредка попадавшихся нм скелетах взрослых людей, лежавших на накатах основных могил или в насыпи, без вещей. Так как подобные скелеты оказывались разбросанными при давнем ограблении могил или же их расположение не было точно зафиксировано чертежами, то затруднительно установить, являются ли подобные погребения поздними впускными захоронениями или же дополнительными погребениями слуг, неравноправных людей, а может быть, иноземных наложниц. Этот вопрос должен быть разрешен при дальнейших раскопках.