Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время
Шрифт:
На уровне погребенной почвы строили обычно обширные каменные гробницы, в конструкции которых входило и дерево, главным образом для перекрытия. Так, южная могила кургана 1 у хут. Красное Знамя представляла собой каменную гробницу площадью около 50 кв. м, стены которой составляли вкопанные вертикальные плиты высотой 2,5 м. Внутренняя поверхность стен и коридора была обмазана слоем светлой глины. Деревянная с каменным покрытием крыта гробницы опиралась на деревянные столбы, поставленные у стен, стенку внутренней перегородки и каменную колонну в центре. Выход обрамляли две каменные колонны. Для повторных захоронений к основной гробнице пристраивали камеры или отдельные входы. Входы имели вид более или менее длинного коридора с каменными стенами, перекрытого деревом (табл. 85, 2).
Характерной чертой ритуала наземных погребений являлось очищение
Изучение данного сооружения, описанных выше элементов культа приводит к выводу, что религия людей, оставивших этот и близкие ему могильники, была религией огнепоклонников, в значительной степени адекватной религии иранских племен Переднего Востока, несшей в своей основе существенные элементы зороастризма.
К сожалению, почти все курганы столь основательно разграблены, что антропологические наблюдения и даже определение пола и возраста удалось произвести только в нескольких случаях. Не знаем мы обычно и позу погребенных. С уверенностью можно говорить лишь о преобладании обряда трупоположения и о том, что встречается вытянутое положение костяков, ориентированных головой на запад и юго-юго-восток. Судя по инвентарю большинство курганов было насыпано над захоронениями воинов-всадников, иногда они сопровождались женскими погребениями. Один раз отмечено основное и единственное погребение ребенка 10–12 лет (судя по остаткам инвентаря — мужского пола) и два раза — погребения женщин. Наличие нескольких погребальных камер под одной насыпью, дополнительных входов в могилу свидетельствует о том, что некоторые курганы были семейными усыпальницами.
Из-за ограблений полный набор предметов, сопровождавших погребенных, неизвестен: можно отметить только категории инвентаря, положенного в могилы. Из оружия — это мечи, копья, стрелы, панцири и шлемы, из бытовых предметов — ножи, иглы, из украшений — бусы гешировые, янтарные и изредка стеклянные, нашивные золотые бляшки и пуговицы, из посуды — глиняные корчаги, кувшинчики, миски, горшки, бронзовые ситулообразные котлы с зооморфными ручками, чаши, деревянный сосуд с золотыми накладками. Заупокойную пищу составляли части туш крупного и мелкого рогатого скота, и лошади.
Наиболее сохранившимися от разграбления оказались только участки могил с захоронениями коней (табл. 85, 3, 4). Судя по ним в могилу клали как верховых взнузданных коней, так и упряжных вместе с повозкой или колесницей, в которую впрягали двух, трех или четырех коней. В одном случае были прослежены части плетеного кузова, окрашенные в красный и синий цвета, и украшавшие его навершия (курган 3 у хут. Красное Знамя), в другом — остатки дышла с бронзовыми обоймами, на одной из которых оказалось изображение богини Иштар. Иногда захоронения коней дополнялись символическим положением в могилу до четырех-шести уздечек.
Только в двух курганах (1 и 8 у хут. Красное Знамя) отмечены антропоморфные каменные изваяния. Сопоставление фрагмента изваяния из кургана 1 и всех остальных находок такого рода с территории Предкавказья с кругом скифских каменных скульптур, известных из степной полосы Северного Причерноморья, позволяет считать, что Северный Кавказ входил в область распространения раннескифских каменных изваяний и был связан со скифами Северного Причерноморья единым ритуалом, отраженным в одинаковых
Кроме погребений аристократической части общества, в курганах Ставрополья и северо-восточного Предкавказья было исследовано несколько вариантов менее богатых воинских захоронений VII–VI вв. до н. э. (Виноградов В.Б., 1972, с. 34). Они находились иногда под насыпями значительных размеров (4,5 м — высота кургана у хут. Степной), что говорит о довольно высоком положении погребенных в обществе, так как сооружение такой насыпи требовало затраты труда значительного числа людей. Между тем могильные ямы в этих курганах имели небольшие размеры и глубину. Стены их были обложены камнем или деревом. Погребенные лежали вытянуто на спине, головой на восток, юго-восток или запад и их сопровождали наступательное оружие (мечи, стрелы, копья), напутственная пища в глиняных сосудах, изредка — конская уздечка. В двух курганах при парных погребениях инвентарь находился только при одном покойнике, что предполагает зависимое положение второго.
Особое место среди памятников Кабардино-Балкарии занимает курганный могильник, открытый в 1979 г. у с. Нартан близ г. Нальчика. Раскопано 24 кургана, датирующихся со второй половины VII по конец V в. до н. э. Могильник принадлежал привилегированной прослойке общества — всадническому сословию, внутри которого также прослеживается имущественная дифференциация. Отдельные погребения по размерам погребальных сооружений и богатству инвентаря могут быть определены как захоронения племенных вождей (курганы 9, 16, 20).
Большинство могил содержали по два одновременных захоронения, одно из которых обычно находилось в скорченном положении и сопровождалось незначительным инвентарем кобанского облика, второе — в вытянутом положении, сопровождалось оно набором оружия скифского типа и других вещей. Такое сочетание погребенных в одной могиле, по-видимому, указывает на этнические различия между ними и зависимое положение человека, похороненного в скорченной позе.
Могилы с мужским составом инвентаря содержали захоронения взнузданных коней (от одного до пяти в курганах VII–VI вв. до н. э. и по одному в курганах V в. до н. э.). В состав заупокойной пищи входили части туш лошадей, крупного и мелкого рогатого скота.
Интересными особенностями ритуала являются установка стелообразных камней над могилами наиболее знатных покойников, присутствие каменных плит и жертвенников, а также кучек гальки в погребениях (Батчаев В.М., 1985).
Особое значение Нартанского могильника состоит в том, что, отражая длительный промежуток времени, он характеризует развитие взаимоотношений местного кобанского и пришлого степного населения. В.М. Батчаев, опубликовавший материалы из раскопок могильника, выделяет в нем две группы — раннюю, соответствующую времени возвращения скифов из Передней Азии и датированную им VI в. до н. э. «с возможным удревнением отдельных комплексов до конца VII или рубежа VII–VI вв. до н. э.», и позднюю — V в. до н. э., свидетельствующую о сохранении кочевниками в то время стратегически важных пунктов, дававших возможность совершать военные экспедиции в близлежащие районы Закавказья (Батчаев В.М., 1985, с. 53, 54). Однако представляется более целесообразным разделить время бытования могильника на три периода. Первый относится ко второй половине VII — рубежу VII–VI вв. до н. э., времени пребывания скифов в Передней Азии. Ему соответствуют захоронения в курганах 12–14, 16, 19–22, в которых найдены удлиненно-ромбические и ромбические двухлопастные наконечники стрел (табл. 86, 35–39) определенно VII в. до н. э. наряду с трехлопастными и трехгранными (табл. 86, 42–48) и другие виды оружия VII–VI вв. до н. э. (табл. 86, 2, 3, 9), а также характерные для этого времени удила с псалиями (табл. 86, 11–14, 27–29), детали уздечки и другие вещи с элементами как зооморфного (табл. 86, 4, 5, 24), так и геометрического орнамента (табл. 86, 15, 19–22, 25), известные среди киммерийских и наиболее ранних скифских памятников от днепровского Правобережья до Закавказья. Второй половиной VII — рубежом VII–VI вв. до н. э. датируются клепаный бронзовый котел с зооморфными ручками (табл. 86, 17), калачиковидная серьга с шаровидным подвесом (табл. 86, 18), близкая к позднеассирийским, зеркала с бортиком и петлей на обороте (табл. 86, 33).