Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время
Шрифт:
И скифы, и савромато-сарматы судя по дошедшим до нас остаткам их языка принадлежали к одной восточноиранской языковой группе, что наряду с данными античной письменной традиции позволяет говорить об их этническом родстве. Однако формирование тех и других племен происходило по-разному, разными были и условия, в которых происходили процессы их развития. Поэтому при описании археологических материалов в настоящем томе мы сочетали хронологическое членение их с территориальным.
В написании тома принимали участие главным образом сотрудники Института археологии АН СССР. Лишь раздел о скифской религии написан С.С. Бессоновой — сотрудницей ИА АН УССР. Большинство таблиц составлено Т.М. Кузнецовой по материалам, представленным авторами разделов или отдельных параграфов тома. В тексте и таблицах авторы показали состояние полевых археологических исследований на начало 80-х годов нашего столетия и стремились отразить основные точки зрения, существующие в наши дни, на дискуссионные проблемы скифской и сарматской археологии. При этом были учтены все опубликованные материалы, а также то новое, что пока еще не получило полного отражения в печати. Мы приносим глубокую благодарность всем археологам Украины, Молдавии, Северного Кавказа, познакомившим нас с еще не вышедшими в свет исследованиями и материалами.
Часть первая
Киммерийцы, скифы и их соседи в степи и лесостепи Восточной Европы
Глава первая
Предскифский (киммерийский) период в степи и лесостепи Восточной Европы
Предскифский период в степях Северного Причерноморья
(Мелюкова А.И.)
По данным античной письменной традиции киммерийцы были древнейшими обитателями северопричерноморских степей среди племен, имя которых известно. Этот воинственный народ, знакомый грекам со времен Гомера, неоднократно упоминаемый в ассирийских клинописных текстах, обитал в степной зоне Северного Причерноморья вплоть до начала VII
Несмотря на то что киммерийская проблема давно привлекает внимание исследователей, в археологической науке все еще не сложилось единого мнения относительно того, какую именно археологическую культуру или отдельные памятники следует считать собственно киммерийскими. Положение осложняется тем, что киммерийцы, возможно, были не единственными обитателями степных просторов Северного Причерноморья. Ряд исследователей, основываясь на отрывочных данных письменных источников и принимая во внимание историческую ситуацию, связанную с ранней историей скифов, полагает, что по крайней мере в IX–VIII вв. до н. э. на этих землях уже появились какие-то скифские кочевые племена (Жебелев С.А., 1953, с. 254–255, и примеч. 4; Граков Б.Н., 1954, с. 11; Яценко И.В., 1959, с. 17). А это значит, что на одной и той же территории археологи могут ожидать наличие как киммерийских, так и древнейших скифских памятников. К такой мысли склоняются сторонники гипотезы раннего появления скифов на землях северного Понта, когда речь идет об археологических памятниках предскифского периода, соответствующего времени киммерийского господства. Существует и другая точка зрения, особенно решительно поддерживавшаяся и развивавшаяся А.И. Тереножкиным (1976), по которой киммерийцы в IX–VII вв. до н. э. были единственными обитателями степей от Дона до Дуная. Соответственно киммерийскими считаются и все археологические памятники этого региона, относящиеся к указанному периоду. Состояние археологических источников все еще таково, что решить этот дискуссионный вопрос сейчас не представляется возможным. Дело в том, что до сих пор мы располагаем лишь небольшим количеством археологических материалов, определенно принадлежащих к интересующей нас поре. По местам первых ярких открытий памятники предскифского времени получили название камышевахско-черногоровских и типа Новочеркасского клада (Иессен А.А., 1953, с. 49–110). В течение последних 10–15 лет особенно много труда в изучение этих памятников вложили А.И. Тереножкин и А.М. Лесков (Тереножкин А.И., 1965, 1973, 1976; Лесков А.М., 1971, 1981). Расходясь в этнической интерпретации (А.И. Тереножкин считал те и другие киммерийскими, тогда как А.М. Лесков склонен связывать с киммерийцами только камышевахско-черногоровские памятники, а новочеркасские он относит к скифским) памятников предскифской поры, исследователи одинаково связывают их по происхождению с носителями срубной культуры, продвинувшимися из-за Волги в украинские степи еще в середине II тысячелетия до н. э. Соответственно, памятники белозерского типа поздней бронзы в степях Северного Причерноморья, непосредственно предшествовавшие предскифским, они рассматривают как поздний этап развития срубной культуры на этой территории. Есть, однако, и другие мнения относительно белозерских памятников. Так, Э.С. Шарафутдинова (1980, с. 75) и Н.Н. Чередниченко (1979, с. 7) предлагают считать их самостоятельной культурой, тогда как И.Т. Черняков (1975, с. 12–14) и И.Н. Шарафутдинова (1982) относят эти памятники к позднему этапу развития сабатиновской культуры, не связанной по происхождению со срубной. В.В. Отрощенко (1986, с. 116 сл.), признавая белозерские памятники сложившимися на основе срубных, вместе с тем допускает возможность существования самостоятельной белозерской культуры. Пока трудно отдать предпочтение одной из гипотез.
Генетические связи между белозерскими и предскифскими памятниками признают все исследователи. Эти связи хорошо прослеживаются в погребальном ритуале и керамике, некоторых видах оружия. Однако отмечается ряд новых черт, не имевших прототипов в срубной культуре. Массовые раскопки курганов в степях Украины, содержавших огромное количество погребений эпохи бронзы, позволили доказать несостоятельность гипотезы, выдвинутой в свое время М.И. Артамоновым и поддержанной многими археологами, о связи катакомбной культуры с историческими киммерийцами (Артамонов М.И., 1950, с. 43–47; 1973, с. 48, 49; Кругликова И.Т., 1952, с. 117; Попова Т.Б., 1955, с. 177; Смирнов А.П., 1966, с. 34–36). Дело в том, что памятники катакомбной культуры ни в одном из районов степного Причерноморья не выходят за пределы середины II тысячелетия до н. э. В это время их везде сменяют памятники срубной культуры (Тереножкин А.И., 1976, с. 186).
До недавних пор ученые не делали хронологических различий между камышевахско-черногоровскими и новочеркасскими памятниками, относя обе группы к VIII — первой половине VII в. до н. э. Но в последнее время памятники камышевахско-черногоровской группы считаются несколько более ранними, А.И. Тереножкин предлагает датировать их началом IX — серединой VIII в. до н. э., а новочеркасские памятники — второй половиной VIII — первой половиной VII в. до н. э. (1976, с. 208). А.М. Лесков относит камышевахско-черногоровскую группу ко второй половине VIII — началу VII в. до н. э., а новочеркасскую — к концу VIII — началу последней четверти VII в. до н. э. (1981, с. 99, 100). На мой взгляд, обе предложенные хронологии не опираются пока на необходимую сумму фактов и поэтому не лишены натяжек, особенно абсолютная хронология памятников. В настоящее время можно считать установленным только то, что нижняя граница памятников, о которых идет речь, должна смыкаться с позднейшими памятниками белозерского этапа срубной культуры, а верхняя — со временем появления комплекса типично скифских вещей и скифской культуры. Достаточно твердо доказанной следует считать лишь датировку верхней границы в пределах середины VII в. до н. э., тогда как нижняя граница все еще нуждается в уточнении. Что касается деления на две группы, то теоретически вполне допустимое, оно применимо лишь для тех памятников, в которых содержатся предметы конского снаряжения или оружие, ибо именно они поддаются датировке, тогда как погребения с одними сосудами или безынвентарные отнести к той или другой группе затруднительно. Из-за малочисленности источников сейчас невозможно безоговорочно согласиться с гипотезой А.М. Лескова о киммерийской принадлежности памятников камышевахско-черногоровского типа и скифской — новочеркасской группы. Недавно вывод о принадлежности скифам черногоровско-камышевахских комплексов оружия и конского убора, а киммерийцам — новочеркасских попыталась обосновать Н.Л. Членова (1984), настаивая на одновременности и датировке только VII в. до н. э. той и другой групп. Однако и ее доводы представляются не более убедительными, чем те, на которых основывается А.М. Лесков.
Памятники предскифской эпохи представлены в степях Северного Причерноморья преимущественно впускными погребениями в более ранних курганах эпохи бронзы. Курганные группы или отдельные курганы с основными погребениями этого времени встречаются очень редко. Например, группа из восьми небольших курганов предскифской поры известна у с. Суворове в Днестровско-Прутском междуречье (Черняков И.Т., 1977, с. 29–36), а отдельные курганы с основными киммерийскими погребениями — у хут. Шированка Снегиревского р-на Николаевской обл. (Тереножкин А.И., 1976, с. 68) и у с. Александровка Днепропетровской обл. (Ромашко В.А., 1978, с. 107; 1980, с. 76–78).
Кроме погребений, к изучаемой эпохе принадлежат клады бронзовых предметов и отдельные случайные находки оружия и конского снаряжения. Поселений нет, и этот факт хорошо согласуется с данными письменных источников о кочевом образе жизни киммерийцев и древнейших скифов.
В настоящее время в степях Северного Причерноморья известно около 50 погребений предскифской поры (Тереножкин А.И., 1976), но из них лишь немногим более 10 содержат вещи, поддающиеся достаточно точной датировке. Остальные сопровождаются только керамикой, среди которой чаще всего встречаются кубки или более крупные сосуды кубковидной формы. Отдельные погребения воинов, содержащие вещи, сходные с найденными в памятниках степного Северного Причерноморья, известны и за пределами этого региона — на территории украинской лесостепи (Бутенки, Носачево, Квитки), на правобережье нижнего Дона, на Северном Кавказе, а также в Балкано-Карпатском регионе (карта 3). Объясняется это явление большой подвижностью киммерийцев, связанной с кочевым образом жизни, с одной стороны, а с другой — их экономическими, этническими и культурными контактами с соседними и более отдаленными народами.
Карта 3. Основные памятники предскифского периода в степи и лесостепи Восточной Европы и в предгорном Крыму.
I — степная группа; II — голиградская группа фракийского гальштата; III — чернолесская культура; IV — бондарихинская культура; V — кизил-кобинская культура; VI — фракийский гальштат в молдавской лесостепи.
I.а — погребения в курганах; б — погребения в курганах, поддающиеся датировке.
1 — Огородное; 2 — Суворове, 3 — Кангаа; 4 — Березки; 5 — Семеновка; 6 — Пивденное; 7 — Маяки; 8 — Петродолинское; 9 —
II.в — поселения; г — городища; д — могильник; е — клады.
47 — Залиски; 48 — Грушка; 49 — Городница; 50 — Залещики; 51 — Лисичники; 52 — Голиграды; 53 — Михалков; 54 — Острица; 55 — Новая Жучка; 56 — Магала.
III.ж — поселения; з — городища; и — погребения в курганах.
57 — Ленковцы; 58 — Днестровка; 59 — Комаров; 60 — Лука Врублевецкая; 61 — Непоротово; 62 — Галица II; 63 — Рудковцы; 64 — Григоровка; 65 — Мервинцы; 66 — Тютьки; 67 — Монастырище; 68 — Малая Маньковка; 69 — Умань (в районе Умани известно не менее 15 поселений); 70 — Бобрица; 71 — Гуляй-город; 72 — Берестянги; 73 — Синявка; 74 — Канев; 75 — Крещатик; 76 — Квитки; 77 — Тенетинка; 78 — Носачево; 79 — Лубенцы; 80 — Полудневка; 81 — Субботово; 82 — Черный лес; 83 — Московская Гора; 84 — Бутенки.
IV.к — поселения; л — городища.
85 — Хухра; 86 — Зубовка; 87 — Любовка; 88 — Луговое; 89 — Ницаха; 90 — Родной Край 1; 91 — Фоски III; 92 — Малая Даниловка; 93 — Куряж; 94 — Травянское 1; 95 — Шиповка; 96 — Веселое; 97 — Базалеевка; 98 — Черкасский Бешкин; 99 — Безлюдовка; 100 — Шмаровка; 101 — Кицевка; 102 — Шелаево; 103 — Бузовка (по материалам Ю.В. Буйнова).
V.м — поселения; н — святилище; о — могильники.
104 — Гора Кошка; 105 — Балаклавское; 106 — Уч-Баш; 107 — Сахарная Головка; 108 — Инкерман; 109 — Черкес-Кермен; 110 — Ашлама-Дере; 111 — Заветное; 112 — Альма 1; 113 — Альма 2; 114 — Таш-Джарган; 115 — Балта-Чокрак; 116 — Симферопольское; 117 — Кизил-Коба; 118 — Ени-Сала; 119 — Тау-Кипчак; 120 — Кош-Коба; 121 — Чуюнча; 122 — Карлы-Кая; 123 — Джапалах; 124 — Нейзац; 125 — Белгородское.
VI.п — поселения Шолданештской группы; р — поселения Сахарнянско-Солонченской группы; с — могильники Шолданештской группы; т — могильники Сахарнянско-Солонченской группы.
126, 127 — Алчедар; 128 — Большой Молокиш; 129–131 — Глинжены; 132–135 — Мигулены; 136–139 — Шолданешты; 140 — Солончены; 141, 142 — Матеуцы; 143 — Черна; 144 — Цахнауцы; 145, 146 — Царевка; 147 — Стохная; 148–156 — Сахарна; 157, 158 — Чинишеуцы; 159 — Требужены; 160 — Селиште.
К числу киммерийских А.И. Тереножкин отнес и ряд памятников Волго-Донского междуречья, близких к северопричерноморским предскифской поры. Однако они составляют особую самостоятельную группу, предшествующую памятникам савроматов, которой будет посвящена отдельная глава во второй части настоящей книги.
Погребальные сооружения и обряд. Резкое преобладание впускных погребений над центральными могилами в курганах сближает памятники киммерийской эпохи с белозерскими, с одной стороны, и раннескифскими — с другой. С белозерскими связывается по происхождению большинство погребальных сооружений предскифского времени. Захоронения чаще всего производились в сравнительно небольших прямоугольных или овальных ямах, над которыми в насыпях курганов находят каменные наброски или вымостки. Широко употреблялось дерево для постройки несложных конструкций — примитивных срубов, обкладки стен между четырьмя столбами по углам, всевозможных настилов. В отдельных случаях зафиксированы ямы с уступами по всему периметру или с одной, двух сторон. На уступ обычно опиралось деревянное перекрытие. Своеобразным было устройство могилы в кургане 6 у с. Суворово (Черняков И.Т., 1977, с. 32). Уступ в ней образовывала каменная кладка вдоль всех четырех стен могильной ямы. Деревянное перекрытие опиралось на этот своеобразный уступ и столбы, стоявшие по углам (табл. 1, 1). Крупными размерами и необычным устройством выделяется могила 5 в кургане Высокая Могила у с. Балки на нижнем Днепре. Над могильной ямой была сделана каменная вымостка, а внутри нее — деревянный сруб в один венец, перекрытый бревенчатым накатом (табл. 1, 4). Сруб изнутри оштукатурен глиной, окрашенной красной краской, и украшен мелким рельефом в виде косых полос (Бидзиля В.И., Яковенко Э.В., 1974, с. 151, 152). Крупные размеры могильных ям имеют основные погребения в курганах 1 и 6 у с. Александровка (3,5x3,4x1,4 м; 4x3,8x1,4 м; 4,4x3,9x1,9 м). Перекрытие их составлял мощный накат из бревен, уложенных на горизонтально лежащие слеги, и слой тростника (табл. 1, 11). Могильные сооружения Александровских курганов совершенно тождественны тем, которые исследованы в курганах эпохи поздней бронзы у совхоза Степного на северной окраине Херсонской обл., на что обратил внимание В.А. Ромашко (1980, с. 76–78).
В последние годы выявлены захоронения предскифской поры, совершенные в подбойных могилах (табл. 1, 5, 10). Такие могилы особенно хорошо известны в нижнем Побужье (Гребенников Ю.С., Елисеев В.Ф., Клющинцев В.Н., 1984, с. 33–49). Они похожи на могилы катакомбной культуры и рядовые скифские VI–IV вв. до н. э. Происхождение их пока окончательно не выяснено. Однако сейчас уже открыто несколько подобных могильных сооружений, относящихся к белозерскому этапу позднесрубной культуры (Ванчугов В.П., Субботин Л.В., 1980, с. 57). Поэтому можно предполагать, что и эта форма могил предскифского времени восходит к местному бронзовому веку. Такие же подбойные погребальные сооружения в предскифское время появились в Поволжье и Приуралье, т. е. на территории формирования савроматских племен (см. ниже).