Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время
Шрифт:
С ранним слоем на Басовском городище связана землянка округлой формы диаметром около 9 м с небольшим очагом в центре (Iллiнська В.А., 1952, с. 36). В последующие периоды жизни основным типом жилищ были квадратные в плане ориентированные по оси запад-восток наземные столбовые постройки с глинобитными полами площадью от 15 до 50 кв. м (табл. 18, 12). В некоторых из них отмечены внутренние перегородки из прутьев, обмазанных глиной. Печи имели глинобитный под и купольный свод на каркасной основе. Дома неоднократно перестраивались (Ильинская В.А., 1965а). Кроме того, обнаружены три круглых в плане помещения диаметром 3–4 м со слабо заглубленным полом, плетеными обмазанными глиной стенами и центральным столбом (табл. 18, 19). Отсутствие очагов в этих постройках ставит под сомнение использование их в качестве жилищ.
При раскопках
Несомненное своеобразие Посульской группе придают курганные могильники, сосредоточенные главным образом в двух местах бассейна р. Сулы: в районах городов Лубны и Ромны. У Ромен находятся наиболее обширные могильники (у сел Волковцы, Будки, Аксютинцы, Басовка, Герасимовка и др.), состоявшие некогда из 300–600 насыпей, среди которых было по одному-два грандиозных кургана высотой до 20 м и вокруг несколько 8-10-метровых. Курганы высотой до 20 м известны только среди царских скифских могил степи. Учитывая это обстоятельство, а также концентрацию на Посулье архаических могил (VI–V вв. до н. э.) и их насыщенность вещами воинского обихода при малочисленности архаических погребений в степи и неясности местоположения Герроса — архаического некрополя скифов, В.А. Ильинская обосновала выдвинутую Д.Я. Самоквасовым гипотезу о том, что скифский Геррос времени Геродота следует искать в Посулье, правда, не исключается и другая возможность — считать курганы Посулья воинскими дружинными некрополями земледельческо-скотоводческого населения левобережной лесостепи (Ильинская В.А., 1968).
Трудность разрешения этой проблемы дополняется тем, что курганы Посулья и Псла раскапывались выборочно, преимущественно самые крупные в группах. Это и определило в известной степени теорию о чисто воинском дружинном характере посульских могильников. Без объективного полевого изучения данного района на современном уровне вопрос об «историко-культурном феномене на северо-восточной окраине скифского мира» не может быть разрешен.
Итак, в Посулье, в противоположность другим группам мы имеем дело преимущественно с погребальным обрядом племенной верхушки. Все курганы насыпаны из земли, по-видимому, не за один прием, так как в насыпи многих из них прослежены остатки тризн в виде углей, костей животных, фрагментов керамики. Совершение этого обряда производилось до полного создания кургана. Довольно часто тризна устраивалась и непосредственно на перекрытии могилы или на глинобитной площадке над ним, на которой разводился обширный костер; в остатках костров встречались сожженные кости животных.
Погребальные сооружения представлены тремя основными типами: 1) грунтовая яма, перекрытая бревенчатым накатом; 2) так называемые срубы в ямах, представляющие собой деревянную конструкцию с угловыми, а иногда и боковыми столбами, промежуток между которыми забран горизонтально положенными бревнами или брусьями (табл. 23, 3, 5), и 3) склепы также деревянной конструкции со столбами по углам, а иногда и посередине стен с канавкой по периметру дна, в которой укреплялась вертикальная обшивка стен. Склепы V–IV вв. до н. э., аналогичные по устройству, бывают впущены в насыпи более ранних курганов (табл. 23, 5а). В ряде могил отмечены уступы для спуска. Особенно сложно устройство могилы в кургане 2 урочища Стайкин Верх V в. до н. э. (табл. 23, 4).
Могильные ямы ориентированы по линии север-юг, а погребенные лежали вытянуто на спине, головой на юг, иные ориентировки встречены сравнительно редко. Для погребений у с. Поповка была характерна посыпка пола известью; в других могильниках она встречается реже, так же, как угли, зола и красная краска; иногда дно могилы обмазывалось глиной и посыпалось известью и охрой.
Случаев трупосожжения в курганах VI в. до н. э. неизвестно, однако в могильнике у с. Поповка, большинство погребений которого относится к VI в. до н. э., почти над каждой могилой обнаружены следы огненного ритуала в виде кострища, разведенного на глиняной площадке над перекрытием; аналогичный обряд зафиксирован и в могильнике у с. Ярмолинцы. Начиная с V в. и в IV в. до н. э. применялся обряд сожжения погребального сооружения, при котором кости скелета оказывались обожженными.
Преобладающее большинство могил содержало захоронения мужчин-воинов, которые в 25 % случаев сопровождались женскими захоронениями; одиночные женские погребения составляют примерно 10 % от общего числа погребений, а один раз было открыто коллективное захоронение девяти человек в одной могиле (Махно Е.В., 1953).
Сопоставление погребального обряда Посулья и других
Богатые воинские погребения Посулья обычно содержат полный набор вооружения (табл. 23, 5), включающий меч, топор, колчан со стрелами, копья. У стены складывалось защитное вооружение и запасное оружие. Справа от погребенного у восточной стены клали конские уздечки в количестве от двух-трех до 20 в одной могиле и навершия. Украшения личного убора встречаются в мужских погребениях только с V в. до н. э. Это гривны, части парадного головного убора, пронизи.
Женские погребения сопровождаются украшениями, бронзовыми зеркалами, каменными жертвенниками. Напутственную пищу клали в могилы как в виде части туши животного с железным ножом, так и в сосудах.
Керамика из погребений Посулья, хранящаяся в музеях, к сожалению, в значительной части депаспортизована. Однако сохранившие паспорта сосуды из погребений VI в. до н. э. очень важны, так как на поселениях столь ранняя посуда плохо известна. В.А. Ильинская пришла к выводу, что все типы керамики Посулья остаются неизменными с VI в. до н. э. до конца скифского периода, составляя своеобразный комплекс, восходящий к посуде позднесрубной культуры Северного Причерноморья. Исключение в этом комплексе, по мнению В.А. Ильинской, составляют лишь семь-восемь сосудов, близких к правобережным (Iллiнська В.А., 1957а, в). Однако такой вывод не соответствует действительности. Если мы обратимся к комплексам посуды из курганов VI–V вв. до н. э., то увидим, что правобережные формы в них занимают значительный процент: из 39 сосудов из курганов VI в. до н. э. 11 составляют миски (табл. 24, 15, 16), корчаги (табл. 24, 6), чарки (табл. 24, 1–3) правобережных форм, а четыре представлены формами, подражающими правобережным. Среди остальных сосудов многие хотя и не характерны для Правобережья, но встречаются здесь (табл. 24, 4, 12, 17, 33–35 и др.). Кроме того, среди депаспортизованных сосудов из курганов у сел Попонка и Аксютинцы имеются большие чернолощеные корчаги с выступами-упорами на тулове (табл. 24, 5) и чернолощеные миски, а из района г. Ромны происходит типичный для Правобережья черпак с резным и штампованным орнаментом. Ряд корчаговидных форм, мисок и сосудов типа кубков и биконических горшков, покрытых коричневым, серым и черным лощением, происходит из различных мест Посулья. Особенностью посульских погребений является положение в могилы большого количества мелких сосудов, возможно, чисто ритуального назначения.
Основная масса посуды из городищ, большая часть слоя которых датируется V–III вв. до н. э., представлена фрагментами и целыми формами горшков с высоким днищем, округлым туловищем, невысокой шейкой и дуговидно отогнутым венчиком, край которого орнаментирован пальцевыми вдавлениями или насечками и сквозными проколами под ним (табл. 24, 20, 22). Эта категория керамики наиболее близка северодонецкой и сейминской. Столовую посуду Посулья, состоящую из мисок с прямым или отогнутым внутрь краем и узкогорлых кувшинов с ленточными ручками, украшенными продольными желобками, отличает тщательность обработки поверхности, которая покрывалась лощением (табл. 24, 18, 20). Реже встречаются горшочки с носиком-сливом, кружки, вазочки и миниатюрные сосудики. Небольшое количество фрагментов горшков с налепным валиком и чернолощеные черпаки, найденные при раскопках Басовского городища, свидетельствуют о близости посуды раннего слоя с правобережной керамикой.
Не вполне верен и вывод В.А. Ильинской о незначительном месте украшений правобережно-ворсклинских типов (гвоздевидные серьги и булавки) в архаических комплексах Левобережья. Этих украшений на Посулье мало, но мало и женских могил. В тех же случаях, когда украшения имеются, они представлены в VI в. до н. э. исключительно правобережными формами (Герасимовка, Сурмачевка, Ярмолинцы и др.), как и в Северодонецкой группе и на Сейме. Таким образом, основные элементы культуры: характер поселений и жилищ, погребальные сооружения и обряд, керамика и формы украшений Посулья — находят целый ряд параллелей на Правобережье. Это не снимает вопроса о локальном своеобразии Посулья и других левобережных групп, но невозможно не отметить, что близость этих групп к правобережным наиболее отчетливо проявляется в VI в. до н. э. Особенности же каждой из групп более выразительно выступают в следующем, V в. до н. э. В то время в Посулье складывается действительно своеобразный комплекс керамики (табл. 24, 18–22, 26–29) и украшений (крупные гвоздевидные булавки и рубчатые браслеты, серьги в виде опрокинутого конуса и т. п.; Ильинская В.А., 1968, с. 171).