Степной удел Мстислава
Шрифт:
– Что ж… – Аделина запнулась и выдохнула: – Значит, у тебя остается один выход…
– Какой?
– Завести сыновей от другой женщины.
Мстислав вспыхнул:
– Я христианин!
– И что же? Я же не предлагаю тебе завести еще одну жену.
– Но…
– Как тяжело иметь дело с порядочными людьми! – вздохнула Аделина. – Мстислав, ты благородный человек. Верный муж. Но для правителя эти качества вредны.
– Не будем об этом говорить. Я есть таков, каков есть, – раздраженно проговорил Мстислав.
– Ладно,
Глава 9
На Рождество было намечено открытие построенной церкви. Аделина на стройке бывала каждый день. За пару дней до открытия церкви она пригласила Мстислава посмотреть на построенную церковь.
Мстислав отправился в церковь, как всегда, в сопровождении близких бояр.
Церковь высилась над городом, словно золотой пирамидальный тополь. Маковка царапала нависшее над городом влажное небо, сеявшее редкими махровыми снежинками.
Церковь была построена из хорошо просушенного дерева. Воздух внутри церкви был свеж и пах горьковатой сосновой смолой. Окна застеклены многоцветным стеклом, отражавшимся радугой в отполированных до блеска полах.
Аделина была довольна. Бояре охали и цокали языками, восхищаясь красотой церкви.
А Мстислав размышлял.
Подтверждались его опасения: разведчики, посланные к соседям, сообщали, что вожди соседних стран ждали изменений и готовились к войне.
Всем было понятно, что междоусобица на Руси вызовет ослабление позиций на ее границах.
Подтвердилось и предупреждение Святополка – выставленные на границах заслоны перехватили и уничтожили отряд норманнов. Пленные сознались, что они были посланы Ярославом, чтобы убить Мстислава.
Теперь Мстислав всё время думал о том, как ему действовать дальше. В междоусобицу ему не хотелось вмешиваться, но он был уверен, что Ярослав, если уж начал устранять соперников, не оставит его в покое.
Аделина, заметив равнодушие Мстислава к новой церкви, была удивлена и обижена – Мстислав, как и многие другие мужчины, относился к религии потребительски. Аделина подозревала, что Мстислав не поклонялся языческим богам только потому, что иметь дело с одним Богом было удобнее. Однако Мстислав внешнюю сторону соблюдал тщательно. Он даже не пил стакана воды, не перекрестившись.
Занятый своими мыслями, Мстислав не обратил внимания на обиженное лицо матери; сказав, что церковь ему нравится, он поспешил вернуться на княжеский двор.
В гридницкой его ожидал человек Сфенга.
– Сфенг уже вернулся? – узнав его, поинтересовался Мстислав.
– Вернулся, – поклонившись, доложил человек.
– И где он? Почему не пришел? – спросил Мстислав.
– Заболел он в дороге. Лежит – нет сил даже подняться, – сказал человек.
– Лекаря ему позвали? – спросил Мстислав.
– Позвали, –
– И что лекарь говорит? – спросил Мстислав.
– Говорит, что до утра не дотянет, – сказал человек.
– Жаль старика, – проговорил Мстислав.
– Он просит тебя прийти к нему. Говорит, что у него важные вести, – сказал человек.
– Пошли, – сказал Мстислав.
Двор Сфенга находился в паре сотен шагов, поэтому Мстислав через несколько минут уже входил в ворота боярской усадьбы.
Тмутаракань, как и все города в те времена, состояла из множества усадеб, огороженных высокими глухими заборами. В каждой усадьбе была боярская изба и людские избы для слуг.
Боярская изба отличалась лишь большими размерами.
Кроме того, на дворе множество хозяйственных построек – амбары, конюшни, хлев для скотины. При городской усадьбе держался только тот скот, что был необходим для текущих нужд. Основная часть скотины содержалась в деревенских усадьбах, которые непременно заводили состоятельные мужи.
И так как текущие нужды были большими, то в городской усадьбе держалось довольно много скота. Птица и мелкие животные свободно бродили по двору. Хотя двор и постоянно чистился, здесь было довольно грязно, висел густой запах навоза. Чтобы господа не пачкались, от ворот к боярской избе был уложен деревянный помост.
У ворот князя встретил дворецкий Сфенга, он ожидал князя и провел его в избу.
Спальная, в которой находился Сфенг, была большой, чуть меньше горницы. Это была не столько спальная, сколько кабинет: на стенах висело оружие, личное знамя боярина, пол устилала шкура огромного медведя. Занавески на окнах были задвинуты, и в комнате было сумрачно.
Лекарь у стола колдовал над флакончиками – что-то переливал, затем поднимал на уровень глаз и смотрел на просвет.
Сфенг лежал на большой массивной кровати. Он был укрыт меховым одеялом.
Навстречу Мстиславу вскочила с лавки жена Сфенга. Она была молода. Сфенг женился уже после смерти своего друга князя Звенко.
Мстислав коснулся губами ее щеки и подошел к кровати.
Сфенг был словно старый дуб, поваленный бурей. Его лицо высохло и было похоже на алебастровую маску. Глаза закрыты. Казалось, что старик уже мертв.
– Как он? – с тревогой спросил Мстислав.
Внезапно Сфенг открыл глаза, и Мстислав, застигнутый врасплох, вздрогнул.
– Я еще жив, – проговорил Сфенг неожиданно твердым голосом. Закрыл глаза. Но через секунду приоткрыл и уже слабым голосом продолжил: – Мстислав, ты был хорошим другом – заботился о дружине больше, чем о себе. Я служил тебе верно – не за злато, за любовь к тебе. Я знаю, что уже не увижу завтрашнего рассвета. Но я еще сослужу тебе последнюю службу. Я спешил к тебе потому, что узнал, что к адыгам пришли послы от грузинского царя Георгия. Адыги согласились помочь им в войне с греками. Готовься, князь, к войне.