Стереть зиму с городского лица

Няня беспокойно переставила банку с вареньем с места на место. Пробормотала:

– Детей необходимо лишать сладкого.

Затем смахнула несуществующую пыль с окна мансарды. Толкнула створки и выглянула наружу.

Ничто не нарушало покоя залитого солнцем двора. Там не было ни души, но тишина была гнетущей.

Ирина

Львовна навела бинокль на кромку елового леса, в замешательстве прошептала: «Киндеры!» – и без чувств упала на канапе…

…Девочка по имени Лика в бирюзовых шортиках и в футболке с незатейливой вышивкой на груди, шла вдоль брошенного сада. Она колошматила палкой по редким дощечкам изгороди и под веселую мелодию напевала песенку, которая только что сочинилась у нее в голове.

– «Просто быть добрячкой —

Убегай да прячься.

Наслаждайся жизнью – все дела…

Если же ты злая –

Рук не покладая,

Будь добра, работай!

Чтоб всем хватило зла!»

– Вер-рно, – донеслось из кустов. – Вс-сё вер-рно. Вс-сё вс-с-сё.

Раскаты и свист незнакомого голоса напугали Лику больше самой фразы.

Что это?!

–Глом проглемел? Фетел плосфистел?

Лика, хоть и была большой и скоро в школу пойдет, но все же забывала в минуты волнения все звуки произносить правильно. Особенно, когда восхищалась чем-то или чего-то боялась. А сейчас было всё вместе.

Она взглянула вверх. Облака вихрились, как пенки в кипящем варенье…только серые и невкусные.

Но детей «не загоняют», и няни не слышно. А уж Ирина Львовна в курсе всего – даже дождичка в четверг.

Лике страшно стало. Но не за себя. Она переживала за родителей. Ей-то что: она с няней, а вот родители —одни. Ее любимые «папочки-мамочки» в полном одиночестве уехали в Город за продуктами, в то время как в небе уже начинали собираться темные тучи.

Чтобы заглушить тревогу, Лика с самого утра играла с друзьями. Игра в «Бастинду» отвлекала больше всего. Больше, чем в прятки или вышибалы. И даже больше, чем в «Цыпленок жареный», когда приходилось дергаться, будто тебя поджаривают на чугунной сковороде.

С ближайшей кучи песка невидимая рука ветра собрала верхний слой и швырнула Лике в лицо.

Глаза защекотало так, словно наелась конфет с фундуком.

«Нет, не Бастинда это хулиганит, —подумала Лика. – А кое-кто похуже».

Но неужели есть что-то и позлее этой колдуньи? И почему взрослые не зовут домой?

Здесь, на даче, есть дурная привычка: чуть что – детей «загонять». Как телят.

На это никто не обижается. Кому охота идти в «стойло», когда игра в разгаре?!

Но именно сейчас Лике не хуже любого теленка захотелось оказаться вблизи папы и мамы. Особенно – папы!

И это непростое совпадение!

Снова какой-то звук из-за куста чертополоха…Девочка прислушалась и на всякий пожарный сказала:

– Игорек! Я вижу тебя, Летучий Обезьян!

Лика притворялась. Никого-то она не видела.

– Может, мне кажется? – подумала она и прошептала самое страшное признание в мире: – Наверно вот что: я просто трусиха…

Тут уж глаза и вовсе заслезились «на всю улицу».

Лика зажмурилась, замигала, бросилась прочь. Выскочила на пригорок, растирая лицо ладонями и потом еще долго металась.

И всё время слышался странный звук. Как будто кто-то еще не выбрал, то ли ему смеяться, то ли рычать, то ли стонать как от боли. И это страшнее всего.

Лика взяла себя в руки. Точнее, не всю себя, а только голову. Так что уши оказались закрыты ладошками. Мысли снова стали разумными.

Конечно, это был Пуш. Сбежал из дому и теперь всех пугает, особенно ее, Лику. Он ведь ничего толком не умеет. Даже мяукать по-человечески только вчера научился. А до того все «пи» да «пи», словно мышка. Он и есть с мышку. Если бы ему попалась взрослая мышь, то они долго б думали, кто кого есть будет.

–Брысь! Здесь опасно! Много страшных мышек! – на всякий случай крикнула Лика и уставилась на подозрительный лопух, листья которого шевельнулись.

Они тут же застыли как-то неестественно. И котенок не отозвался.

Да вот заброшенный сад. Конечно, он здесь спрятался. Лика отогнула доску в заборе. Процарапав ногу о гвоздик, пролезла внутрь огороженной делянки и застряла в колючках.

– Ай-ай!

Прикрыв лицо руками, она бросилась, не глядя, вперед, лишь бы только миновать заросли крапивы. Открыла глаза –и оказалась на прогалине, со всех сторон окруженной яблонями.

Она впилась зубками в самое подрумяненное яблоко и сморщилась.

– Они кислые, зубки испортишь! Оскомину набьешь! – крикнула она невидимому Пушу, подражая строгой Ирине Львовне. Взглянула вверх – и между яблоками увидела то, что заставило медленно опуститься на траву и два раза ущипнуть себе коленку.

– Ой-ой! Больно-то как!

Раз больно, значит не сон. Вскочив, Лика выбежала на аллею и, приложив ладошку к глазам, уставилась в небо над лесом. Нет, она не ошиблась: из показавшейся из-за леса тучи, как из дырявого лукошка…сыпались киндер-сюрпризы!..

Не узнать их было невозможно. Тем более девочке, обож-жающей шоколад!

Лика, не помня себя и забыв про дырку в заборе, перелезла обратно, завернула за угол – и застыла… Ей открылась необыкновенная картина: восхитительные шоколадные яйца в золотистой фольге «засеяли» собой всю опушку леса! Туча шла на деревню, и киндеры падали густыми рядами все ближе и ближе. И им невдомек было, что такого никогда и нигде не бывает.

Золотой дождь! Золотой ливень! Золотой водопад!..

От привалившего счастья по коже побежали мурашки, не оставляя свободного места. Кто же не мечтает о такой пропасти…ну, просто о бездне «киндеров»? Разве что только взрослые!..