Стерпор
Шрифт:
– Бежим! – крикнул колдун и мгновенно растворился в зеленоватой густоте – помчался куда-то сквозь туман.
Я побежал следом, стараясь не потерять направление, что в условиях почти нулевой видимости представлялось мне невозможным. Вскоре туман так загустел, что в нем стало тяжело дышать: он забил ноздри еще больше, наполнил рот приторным, противным вкусом, тяжелой влагой оседал на ушных раковинах, лишая слуха. Мне показалось, что я оглох, ослеп и потерял всякую возможность ориентироваться в пространстве. Из носа постоянно лилась липкая слизь, словно я был смертельно простужен. В сложившейся ситуации мне приходилось рытирать нос рукавом. Голоса мечущихся в тумане людей звучали
Неожиданно из тумана вынырнул колдун. Одной рукой он зажимал нос, другой тронул меня за руку:
– Идемте, милорд, вы хотели попасть во дворец – надо спешить…
Во дворце у меня было весьма неотложное дело, о котором я пока не распространялся – боялся, что если кому-нибудь рассказать, то оно не выгорит. Разумеется, Ламасу мой визит во дворец, как, впрочем, и блуждания вокруг ограды дворца, представлялся совершенным безумием, и все же он не возражал. Наверное, мудро рассудил, что сам он человек подневольный, к тому же с недавнего времени находящийся у меня на жаловании, а посему должен беспрекословно выполнять все мои приказания. Даже самые сумасшедшие. Но в планах моих не было и доли безумия: обстановку я, хоть и с горем пополам, разведал, а предстоящее проникновение во дворец должно было позволить мне заполучить фамильный клинок Мордур. Я еще совсем не представлял, как отберу его у Алкеса, но был почему-то уверен, что Мордур непременно должен принадлежать мне, что именно он приведет меня к победе и трону.
– Вперед, Ламас, – сказал я и шумно высморкался, освобождая нос от наполнявшей их липкой слизи, – веди меня!
Что касается бедолаги Кара Варнана, то я вовсе не сомневался, что его мы сможем выручить позднее… В конце концов, он не похож на человека, который совсем не может о себе позаботиться. Круглый идиот, конечно, но идиоты, как правило, живут дольше людей с интеллектом выше среднего. Научный факт.
– Туман получился зеленым, – бормотал Ламас, поминутно сморкаясь в какую-то тряпку, – почему это могло произойти, я же все произнес правильно. Хм… Хм… Не понимаю… Не понимаю…
– Дай-ка ее сюда, – потребовал я, вырвал тряпку у него из рук и с наслаждением избавился от зеленой слизи, испытывая при этом острое чувство облегчения.
В ту же минуту послышался приглушенный грохот, словно большое количество металла ударилось о камни мостовой, а потом до нас донеслись крики.
– Держи его, вашу так-растак. – Зильбер Ретц орал где-то совсем близко, но его крик тонул в тумане, растворялся в нем, как масло в горячем молоке…
Мы замерли, прислушиваясь. Лицо Ламаса выплывало из зеленых хаотично движущихся хлопьев и скрывалось в них. Какая-то массивная фигура вдруг появилась из салатовой мглы и на полном ходу врезалась в нас, так что мы кубарем покатились по мостовой.
– Встань с меня! – визгливо заорал Ламас, придавленный гигантской тушей.
– Варнан, ты?! – обрадовался я.
– Я, – откликнулся Варнан, – раскидал их кое-как, полез на ограду, а она возьми и рухни… Все локти отшиб. Теперь вот не знаю, как буду руками шевелить. Да еще эти сопли, все льются и льются.
– Это временно, временно, – забормотал колдун, – судя по всему, это временно.
– Рассредоточиться, – послышалась зычная команда Ретца, – держать расстояние в метр, прочесать площадь. Живыми бунтовщиков не брать!
– Быстро! –
Позволив нашему проводнику вести нас, мы побежали куда-то сквозь густой туман. Мне казалось, что я захлебываюсь от влаги, осаждающейся в носоглотке. Варнан все время причитал, что совершенно отбил локти. Еще он сильно переживал утрату меча.
– Где я теперь такой возьму? – сокрушался великан.
Скоро мы выбрались из зоны тумана и побежали через город, точнее направились в восточную его часть, в самый грязный и захламленный район. Здесь, возле нескольких брошенных домов («хозяева умерли от бубонного нонгита», поведал Ламас, весело улыбаясь), росли раскидистые деревья. Стволы исполинов исчезали где-то вверху, а их тяжелые корни вгрызались в сочную землю. Колдун сделал несколько отточенных пассов, и через мгновение корни разошлись в стороны, а кусок грунта отлетел и шлепнул Варнана в живот. Тот согнулся пополам, сжимая зубы и давясь хлынувшими из носа зелеными соплями. Потом взревел:
– Ну вот, теперь еще и по животу…
Не обращая внимания на его стенания, Ламас жестом предложил нам забираться в обнаружившийся между корнями подземный ход.
– Пожалуй, после тебя, – заметил я, взглянув в открывшуюся моему взгляду черную пустоту.
Ламас пожал плечами и полез в узкий проход. Следом за ним, с трудом протиснувшись, отправился я (для больных дистрофией его, что ли, делали?); последним полез Варнан и, конечно, застрял – он никак не мог пропихнуть в узкий лаз массивные плечи, так и бултыхался вверху, пока мы с Ламасам не принялись тянуть его за ноги. Сначала он издал протестующий рев и даже попытался лягнуть нас, но мы были настолько настойчивы, что, в конце концов, ему пришлось сдаться. Он почти с хрустом провалился в подземный ход и оглушительно грохнулся на толстую задницу. Наше счастье, что мы успели отскочить в стороны.
– Охх, – только и смог произнести Варнан. Он сидел на твердой земле и опасался даже пошевелиться.
Ламас сделал несколько пассов, и корни вернулись на место, перекрывая доступ солнечным лучам и свежему воздуху. Мне показалось, что сразу же стало тяжело дышать.
– Браво, Ламас, – сказал я, высморкался от души и несколько раз хлопнул в ладоши, – сегодня ты был великолепен…
– Правда, милорд? – обрадовался колдун. – Поверьте, я очень старался. Между прочим, это я помог Кару разобраться со стражами, кинул в них несколько невидимых парализующих знаков…
– То-то я смотрю, они вот так вот замерли, – морщась от боли, проговорил Варнан и встал на ноги, издавая протяжные стоны.
– А вот ты, Кар, поступил опрометчиво.
– Правда, милорд? – передразнивая Ламаса, проворчал великан. – Наверное, это все потому, что я совсем не старался… – Он хлюпнул носом. – А что с соплями, старикан, когда это закончится?
– Скоро, – заверил его Ламас, – надеюсь, что скоро…
– Это просто невыносимо. – Я почувствовал, что если насморк продлится еще какое-то время, то я этого не вынесу. У меня слезились глаза, мучительно болел натертый докрасна тряпкой колдуна нос.
Кстати, что это за тряпка? За то время, что мы бежали сюда и забирались в подземный ход, я так и не удосужился ее рассмотреть. Теперь я развернул ее и понял, что это чьи-то большие омерзительные цветастые трусы.
– Что это? – упавшим голосом спросил я.
– Ах это! – Ламас сощурил глаза. – Хм, не рассмотрел их раньше! Хм, ну я это, создал пространственный вихрь, вызвал какую-нибудь вещь, чтобы можно было вытереть нос, вы у меня ее отняли. – Он с осуждением покачал головой.
– Но это же трусы, – возмущенно заметил я.