Стёртые буквы
Шрифт:
Сам дворец Ксанта не смогла разглядеть толком — было слишком темно. Она только поняла, что он двухэтажный, как и дома обычных жителей Хамарны, но если у тех дом был, как правило, выстроен в форме квадрата и на внешних стенах не бвшо окон, то здесь внутри огромного прямоугольника размещалось еще множество построек, связанных галереями, так что дворец превращался в настоящий лабиринт. Кроме того, его стены были прорезаны множеством узких окон и дверей, ведущих на закрытые решетками балконы, и Ксанте даже показалось, что она различает блеск стекла в оконных проемах. В целом постройка была немного беспорядочной, излишне перегруженной украшениями, но, как по-видимому и задумывалось, давала представление о богатстве ее владелицы.
Слуга,
Королева Силла оказалась совсем маленькой худенькой женщиной со смуглой кожей, черными, как смоль, волосами и печальными темными глазами. Издалека она казалась девочкой-подростком, нр когда Ксанта подошла поближе, опустилась на колени и коснулась лбом пола она успела увидеть худые смуглые руки с тонкой, увядающей, покрытой пигментными пятнами кожей и поняла, что королева уже далеко не молода.
Обе — и королева, и жрица — были одеты в платья темно-фиолетового цвета, подобающие сияющим женам, и обе носили полагающиеся по статусу украшения из серебра. Правда, Ксанта ограничилась серебряными пуговицами на рукавах, да серебряными пряжками на туфельках, а на королеве был широкий венец из витых полос серебра, с на-лобья которого спускались серебряные подвески в виде лягушачьих лапок, заменявшие бахрому платка, на шее было тяжелое серебряное ожерелье с бирюзой, а руки до самого локтя покрывали широкие серебряные браслеты все с теми же лягушачьими лапками. Эти браслеты и тяжелое колье случайно или нарочно наводили на мысль о закованной узнице.
Королева милостиво подняла Ксанту с колен и усадила на невысокую скамеечку рядом со своим троном. Жрица огляделась. Комната, как и вестибюль, была отделана камнем, почти лишена украшений и казалась пустой, темной и холодной. На этот раз королева поскупилась с освещением — лишь два светильника, такие же круглые жемчужины, как и у входа, но размером поменьше, горели на спинке ее каменного трона и освещали только небольшой круг у ног женщин.
«И как она не боится волосы подпалить? — подумала Ксанта. — И вообще, ей же, наверное, жутко холодно и неудобно на такой каменной дуре сидеть. Тут уж никакие подушечки не спасут. Неудивительно, что у дамы такой сварливый характер».
Впрочем, пока королева ничем не проявила своей прославленной жестокости, а наоборот, с удовольствием болтала с Ксантой, расспрашивая ее о дальних землях, о путешествиях, о ее богине. Больше того, она говорила нарочито медленно и просто, так что Ксанта почти все понимала, а когда начинала отвечать, Силла с милой улыбкой исправляла ее ошибки. Гесихию выпустили из корзинки, и она уползла в темноту обследовать помещение, но скоро опять вернулась к трону.
— Какая милая, — вздохнула Силла, совсем как Крита. — Я прежде никогда не видела таких зверушек. Откуда она у вас?
— Их привозят в Королевство с южных островов, — ответила КсаИта.
— Мне хотелось бы иметь такую, может быть, вы продадите ее мне? Черепашка крякнула от удивления и, поднатужившись, оставила на
мозаичном полу жидкую белую и удивительно вонючую лужицу.
Ксанта покачала головой и взяла свою богиню на колени. Жрице никогда прежде не приходилось видеть, чтобы маленькая богиня вела себя подобным образом.
— Гесихия уже стара и часто болеет, — объяснила Ксанта королеве случившийся казус. — Я думаю, вам стоит отдать приказ одному из кораблей, направляющихся в Королевство, и вам привезут молодую черепаху.
— Кажется, вы правы, — согласилась королева,
Они покинули изрядно провонявший зал и перешли в соседнюю галерею, где на маленьких полочках и в нишах сидели всевозможные лягушки — каменные, стеклянные, деревянные, глиняные. Самые большие были в половину человеческого роста, самые маленькие — в половину мизинца. Одни просто сидели, другие распластались в прыжке, третьи держались за лапки. Одна лягушка-модница в алом платье любимой жены и в головном платке смотрелась в зеркало, другая сидела в маленькой глиняной повозочке, расписанной цветами, которую тащили два глиняных жука, третья, из зеленого стекла, играла на маленьких стеклянных гуслях.
— У нас есть предание, что лягушка принесла землю со дна моря и создала острова, — поясняла Силла. — К сожалению, сейчас ее уже не почитают, но я верю, что она приносит мне удачу. Я помечаю этим знаком все, что мне принадлежит… А вы… вы тоже решились отправиться в Уста вместе с этим вашим кораблем? — неожиданно сменила она тему разговора. — Вы не боитесь?
— Я обещала, что помогу найти пропавших, — пожала плечами; Ксанта. — Конечно, от Гесихии никогда не знаешь, чего ждать, но вдруг она все же захочет нам помочь? Да и кроме того, не буду скрывать, меня саму мучает любопытство.
— А я могу чем-то вам помочь? — вновь удивила Ксанту королева.
— Честно говоря, я не знаю, Ваше Величество. Возможно, среди ваших… слуг найдется кто-то из Болотных Людей. Мне хотелось бы попробовать изучить их язык, чтобы мы могли хоть немного понимать друг-друга.
Силла в задумчивости поднесла палец ко лбу.
— Я что-то не припомню. Но это нетрудно проверить. Я сейчас позову дворецкого, и он с удовольствием вам все покажет и расскажет.
Она хлопнула в ладоши, и появился слуга (тот же самый, что встретил Ксанту и Керви на пороге). Королева отдала распоряжения и милостиво отпустила жрицу. Спускаясь вслед за слугой вниз по довольно крутой лестнице, Ксанта размышляла о том, что, по-видимому, в Хамар-не не принято нанимать много прислуги. Прежде она думала, что это скромняга Керви обходиться одной служанкой, а богатые и знатные, как и во всем мире, стараются пустить гостям пыль в глаза. Оказалось, что это не так. Коль скоро слуга ни при каких обстоятельствах не мог остаться просто слугой, а неизбежно превращался в родственника, люди становились разборчивы и предпочитали не обрастать лишней родней.
Она была очень довольна собой, и тем, как справилась с беседой, и собственными глубокомысленными рассуждениями. Но то, что она увидела в следующий момент, заставило ее тут же забыть о самодовольстве.
Керви говорил чистую правду — королева Силла действительно держала в подвале собственную маленькую тюрьму и действительно не отказывала себе в маленьких развлечениях. Разумеется, первое, что ощутила Ксанта, входя под тяжелые своды подвала, была оглушительная вонь — запах пота, застарелой грязи, мочи и человеческих экскрементов. Слуга остановился, поднял свечу повыше и с интересом глянул на Ксанту — он полагал, что она ужаснется, а то и упадет в обморок, едва вдохнув воздух подземелья. По-видимому, на это же рассчитывала и королева. Однако вонью и грязью Ксанту было не напугать и не удивить — она никогда не считала обыденную жизнь человеческого тела чем-то невероятным или омерзительным. Омерзительно было другое. Скорее всего, люди, сидевшие в тесных темных закутках за железными решетками, были никому не нужны — никто не пожалел заплатить за них выкуп. Это тоже было Ксан-те не в новинку — она бывала в подобном подвале в Венетте. Но там про пленников просто забывали, здесь же им нашли применение.