Стервам слова не давали

Флёри Юлия

 -- До свидания, Лариса Витальевна. Завтра зайду на обещанный кофе. – Проворковал, лаская улыбкой.

 -- Я вам ничего не обещала. – Больше не балую его улыбками и намёками. Ставлю перед суровым фактом моей действительности.

 -- А я всё равно зайду. – Прошептал этот негодяй, и слегка покачивая портфелем из кожи несчастного крокодильчика, удалился, оставив меня наедине с собственной совестью.

 С одной стороны, никакого сверхъестественного интереса к моей персоне он не проявлял, стандартный набор заигрываний с заведомо недалёкой секретаршей (уж извините меня секретари, носящие это звание по заслугам, я не о вас), не понятно отчего пропущенный шлепок по попе, который я бы в старости вспоминала со сладким щемлением в сердце, и на этом всё. А вот с другой, той самой стороны, которая нравится мне намного больше, он снизошёл, он меня заметил, выделил целых две минуты своего драгоценного времени и обещался быть завтра-с. Понятно, что по делам, но не думаю,

что Викторовичу он так же эротично нашёптывая, сообщил данную весть. Я ему понравилась, точно! Буду тешить себя этой мыслью долго и упорно, пока Филя не приложит меня этим мечтательным пятачком о свою суровую действительность, где он царь и бог, покоритель женских сердец и большой начальник, а я... я это я, без излишних комментариев.

 До конца рабочего дня оставалось ещё полчаса и я осмелилась всецело посвятить его очередному анализу своей жизни. Не удивляйтесь, я анализирую всегда в свободное время, благо его у меня не много, оттого и мозги не загружены всяческой лабудой, я уверена, что всегда на высоте, я убеждена в счастливом конце и вообще у меня всё отлично! А вот сейчас, когда вдруг образовался месяц безделья, вполне можно додуматься до чего-то нехорошего. Вот сейчас, к примеру, мне вдруг вспомнились мои любовники. Хотя нет, не вдруг, есть одна причина: я представила в своей постели (заметьте: я, в своей постели, а не себя в его, это имеет значение!) Филиппа... не нравится мне его имя, поэтому уверенно сокращаю до Фили, так и выглядит проще, и слух не режет. И представила я себе этого Филю, задумалась. Он, конечно, крепкий и выносливый, рабоче-крестьянский класс забрался в его гены слишком глубоко, чтобы исправить этот факт грамотным именем и отцом для этого самого ребёнка, тут нужно стараться и стараться, потому что его широкая кость, чуть смуглая кожа и тяжеловесность, в хорошем смысле этого слова, зашлифуют ещё не одно поколение. Но при всей своей внешней положительности, Филя уже не мальчик, ему явно перевалило за тридцать пять, хотя, я искренне верю, что он и на границе этой цифры может стоять уверенно. И морщинки его не портят, и косые шрамы на каждой из бровей придают определённого шарма и ощущение, что рядом с тобой не хлюпик или даже качок, а самый настоящий хищник, и гордость за любимого тут же начинает расти, и планка становится выше. Но, повторюсь, он не мальчик, и каковы его способности в самом интересном месте? Вот я, например, не смогла представить, потому что полагать, что он в постели ураган, было бы глупо, а в мужскую слабость верить не хотелось, да и держится уверенно, такие с женщинами на «ты», значит, всёж-таки ураган.

 И вот на фоне этих мыслей я и вспомнила своих любовников, сразу всех, но не пугайтесь, это не моя память так хороша, а количество жертв неприлично мало. Я натура, мужчинами не увлекающаяся, хотя сама подозреваю, что вопрос тут скорее в партнёрах, а не во мне. Вот не было у меня такого, чтобы сердце щемило, чтобы дух захватывало, а были так себе, ничего, со скуки не помрёшь, но и удовлетворённой не будешь. Так и получалось, что мои мачо испарялись быстрее, чем я успевала им сообщить, как они никчемны. При этом всегда оказывалась брошена, а причину столь скоропостижного расставания, всегда вешали на мой характер, чем отпугивали остальных желающих, а может, так защищали территорию, кто же их знает, этих самцов недоделанных. Только последнего я опередила, но тут был просто предел моего терпения. Ничего страшного не подумайте, просто он не любил выбрасывать после себя презервативы, а я физически не могла выносить вида их содержимого. Прежде таких вопросов и не возникало: наследил – убери, а вот этот, который последний, взбрыкнуть вздумал, убеждая меня, что всё его внутри, а всё моё снаружи. Не убедил. Не понял. И после очередной стычки титанов, наотрез отказался убирать следы преступления, за что тут же был навсегда убран из моей жизни, телефонной книжки и из квартиры, которую снял на три часа, а пробыл в ней всего час. И вообще, в отношениях с мужчинами я всегда была слишком радикально настроена, никаких тебе послаблений. Он – отдельно, я – отдельно, и никаких стирок, глажек и уборок. Я даже за сыном не убираю, он у меня дюже самостоятельный, а тут, на тебе, дитя великовозрастное. Оттого и отношений серьёзных ни разу не случилось, если не считать неудачное замужество. Но я не огорчена, а совсем наоборот, абсолютно уверена, что оказывалась права во всех случаях, да и не было среди них настоящего мужчины, который и сына моего заставит себя уважать и его мужчиной сделает. А Андрюха не страдал, он и сам знает, что нужно делать, чтобы стать независимым. С двенадцати лет подрабатывает, суетится, и дошло до того, что к своим пятнадцати, в моей материальной опеке не нуждается, при этом особо не напрягаясь. И я его за это уважаю и независимость его ценю, но подарки делать не отказываюсь, у нас ведь не товарно-рыночные отношения, любить сына я буду всегда.

 Викторович проскользнул мимо меня практически незаметно, вместо должного прощания только махнул рукой, видимо, боялся, что начну клянчить аванс, но я-то знаю, с кого мне сбить положенные дивиденды,

поэтому пугать моего мужчинку-начальника не буду. Всё закрыла, выключила свет и ушла раньше на целых пять минут, такая приятная мелочь, которая подняла настроение. А вот какой рецепт использовать для Фили, я уже решила. Мужчина он интересный, в чём-то кажется мне необычным, поэтому и кофе будет соответственным: с чесноком и душистым перцем. Зная кое-какие секреты и следя за пенкой, которая бежит быстрее, чем у молока, из этих, на первый взгляд диковинных ингредиентов, можно сделать отличный напиток, для думающего мужчины самое то. С самого утра, ведь опоздать дважды мне не хочется, я снарядилась всем необходимым: из личных запасов извлекла старинную турку с «историей», историю не помню, но турка мне нравится, помолола «Бурбон Сантос», специи на свой вкус, а всё остальное можно найти и в офисе, ах, да, ещё я захватила две специальные чашечки, которые мне дарили как раз к той самой турке, и в полном боекомплекте отправилась на работу. Производить впечатление теперь было на кого, можно немного и потрудиться над внешностью. Фили не было до самого вечера, я уж подумала, что хитрый жук так надо мной подшутил, на нервах сгрызла колпачок от хозяйской ручки, сплюнула, когда поняла, что именно тяну в рот, и тогда уже заметила смеющийся взгляд карих глаз. И снова неспешная дорожка до моего стола, выразительный взгляд в ежедневник.

 -- Филипп Аркадьевич, к Максиму Викторовичу на четыре. – Отрапортовал он, но смутить меня не получилось, я добросовестно покопалась в записях, ничего такого не нашла, но одобрительно кивнула и зачем-то ещё добавила:

 -- Он вас ждёт.

 Филя улыбнулся, кивнул моему милостивому дозволению и перед тем как войти в кабинет, стал в пол-оборота, тяжко вздохнул.

 -- И я жду ваш обещанный кофе.

 -- Десять минут.

 И как только дверь кабинета закрылась, метнулась на кухню, ведь десять минут для этого кофе не предел, стоит поторопиться. Немного усилий и горячий, ароматный напиток готов к употреблению.

 Вошла в кабинет не постучав, за что удостоилась косых взглядов и гнетущей тишины, за время которой мне предстояло не расплескать кофе из миниатюрных чашечек, несколько раз вильнуть бёдрами, обтянутыми неприлично узкой юбкой и при этом не потерять контроль над ситуацией.

 Так же быстро я вышла, но успела заметить, что один глоток Филя всё-таки сделал. Целый час тишины, и ведь даже не позвонит никто, не придёт, чтобы меня отвлечь, хоть бы напечатать что-нибудь втюхали, не сидеть же как истукан целый день! А когда дверь слишком резко и очень уж неожиданно распахнулась, я пожалела об отсутствии занятости вдвойне, не в потолок же мне плевать, в конце концов, а они пялятся, что-то хотят.

 -- Лариса Витальевна, зайдите в мой кабинет. – Тихо-мирно проговорил Викторович полу в приёмной и юркнул обратно.

 А вот Филя остался стоять, пилить меня взглядом, теперь уже не весёлым, а слишком серьёзным и настойчивым. Кое-как протиснувшись в дверной проём, который практически полностью загораживал собой этот мужчина, я закрыла за собой дверь и уверенно присела на ещё тёплое после чьей-то попы кресло.

 -- Я вас внимательно слушаю. – С серьёзным видом кивнула я и удивилась наличию в руках блокнота, когда только схватить успела? Видимо, профессиональные навыки вырабатываются.

 Внушительно повторив свой кивок, я занесла карандаш (ну, не нести ведь сгрызенную ручку) над бумагой и уставилась на расстроенного Викторовича, который уже и разговаривать не хотел, а позвал меня, казалось бы, для отвода глаз.

 -- Что-то случилось, Максим Викторович? – Добавив сочувствия в голос я даже брови сдвинула, этим самым обещая накостылять любому, кто обидел юродивого.

 -- Нет, нет. Всё в порядке. Вот, возьмите документы. – Слегка дрожащими пальцами он подкинул мне стопку ничем не скрепленных листов и окончательно поник, когда они посыпались на пол, путаясь и теряя форму.

 -- Я подниму. Что это?

 -- Это? Это договор на поставки. Я занимаюсь металлом, а вот Филипп Аркадьевич является совладельцем одного из металлообрабатывающих производств.

 -- И откуда столько трагизма в голосе? – Уже успокоившись, что речь пойдёт про Филю улыбнулась я, откинулась на стуле и принялась слушать.

 Говорил Викторович устало, убито и так, словно он масло, которое размазали по бутерброду. Из всего лепета я выделила основную часть: ему ставят невыгодные условия, на которые он вынужден согласиться, потому что вариантов практически не оставили. В документах я всё равно ничего не смыслила, а вот развесить уши всегда готова.

 -- Так в чём проблема? Скажите, что на таких условиях вы работать не намерены. И пусть этот ваш Филя идёт тихим ходом. У вас авторитет, -- начала убедительную речь я, -- у вас качество, у вас то, что им нужно, в конце концов, по самой приемлемой цене в городе. Я не вижу проблемы. – Эмоционально развела руками напоследок.

 -- Ох, Лариса Витальевна, если бы всё было так просто... Филипп – это не просто бизнесмен. Это один из сильнейших людей нашего города. И пусть в открытых отношениях с криминалом он никогда не состоял, связываться с ним решаются немногие.