Стервятник
Шрифт:
– Тебе так идет мамина одежда… – голос маленькой дрогнул вместе с моими схлопывающимися легкими.
Я смахнула с себя все суетные мысли и села рядом с ней рядом. Аккуратно, боясь вспугнуть, несмотря на весь ее сложный характер и видимо уже богатый жизненный опыт, но все же маленькую ранимую девочку, я взяла ее за руку и погладила по шелковым волосам. Лили положила головушку мне на грудь и выдохнула с облегчением.
– Ласточка моя… – нежно прошептала я в ее крошечную макушку, и мое сердце наполнилось безграничной любовью
– Спи, малышка.
Я уложила ее рядом с собой, и, смотря за ее сопящим носиком, проваливалась в небытие с мыслью о том, как Кристиан сейчас развлекается с этой грудастой баунти.
«А ты… ты всего лишь нянька…»
Ночью я услышала ни то вой, ни то плач, и подскочила в постели.
– Лили…
Я осмотрелась и разглядела рядом малюсенький силуэт, услышала ровное тихое дыхание и успокоилась, вновь укладываясь на подушку. Вопль повторился.
«Что это? Волки? Драные коты?»
Я выплыла в коридор и пошла на звук, который раздавался из двери в противоположном конце. Чем ближе я подходила, тем четче распознавала яростные крики силиконовой подстилки.
«Ну это уже ни в какие рамки не лезет!»
Я вынесла здоровой ногой дверь, не замечая боли, и ворвалась в спальню, абсолютно не смущаясь происходящему. Стоя в дверном проеме на пороге полумрака, я грозно сжала кулаки, и прошипела.
– Ты че так орешь, шалава, будто тебя не трахают, а режут?! Переигрываешь!!! Ты не в курсе, что на этом этаже спит маленькая девочка?!
Доктор Дэвис скинул с себя надутую наездницу на пол и, прикрываясь простынью, двинулся ураганом в мою сторону, громко взревев.
– Охренела?!
– Котяк! Да шта эта нянька себе позволяет? – гнусавым голосом вставила свои три копейки встающая с пола коряга.
Кристиан развернулся к этой бледной драной кошке и злобно гаркнул так, что тетин подбородок уперся в надутые до треска шары.
– А ты, шаболда, ушла на хер отсюда!
– А?!
– Оделась и на хер из дома свалила! Оглохла?! – еще громче отрезал врач.
– Я?!
– Да бл@…
Блистая своим потрясающим задом, горе-любовник натянул боксеры и, схватив платье резиновой куклы, взял ее за шкварник и швыранул в коридор, заталкивая меня внутрь и запирая дверь.
– Че ты там сказала?
Грубый… не дерзкий мужчина, а самое настоящее хамло сейчас стояло и сверлило меня взглядом полным лютой ненависти. В душной спальне, освещенной лишь настольный тусклой лампой, находясь так близко к нему, я практически не дышала. Собрав всю волю в кулак, поглядывая на расправленную кровать, я решительно выпалила.
– Я сказала, что твоя любовница слишком громко себя ведет.
– Нет, после
– Что Лили спит, – отчеканила я постепенно успокаивающемуся практически моему голому лечащему врачу.
– А между?
«Да что ему нужно? Идиота кусок.» – я сдвинула брови и с вызовом вздернула подбородок.
Кристиан театрально закатил глаза и резко впечатал меня в закрытую дверь, забывая о моем больном плече. Его злость в глазах сменилась похотью, и он уже по-хозяйски опустил ладони на мои бедра, вызывая мелкую дрожь по всему моему телу.
– Начнем с того, что эта шлюха – не моя любовница. Но речь не об этом, а о том, что ты сказала, что она переигрывает.
– Так тебя это волну…
Я не успела договорить, как доктор Дэвис ворвался в мой открытый рот глубоким пожирающим поцелуем, прижимаясь ко мне своим каменным стояком до боли, отодвигая и вбивая мой зад в деревянное полотно.
«Ого-го, Саша, надо что-то делать… или не надо…»
Мое тело среагировало быстрее моих мыслей. Мои пальцы впились в его шею, и я рванула его к себе ближе, ловя животный рык в свое нутро. Я неистово поглощала его губы, в ответ кусая их, толкая свой язык до его глотки до стука зубов.
Я томно застонала, когда Кристиан схватил мой зад и сжал огромными ладонями, доставая пальцами до моего лона. Царапая затылок, я закинула ногу ему на пояс, подхватываемая под бедро, на котором будут завтра красоваться характерные синяки. Его движения становились с каждым мгновением яростнее, жестче. Он добрался до моей груди и пропустил сосок сквозь пальцы через одежду.
Вторая его рука добралась до по-любому очень влажной ткани моего белья, единственной оставшейся преграды. Он грубо сжал мою киску в кулак и прохрипел мне в ключицу голосом, словно него был ларингит.
– Какая же ты мокрая, Саш… черт!!!
Мои губы и язык горели от его укусов, а нежная кожа от грубой щетины, и я едва дышала, когда он опускался на мою шею и впивался в нее мертвой хваткой до сладкой боли.
«СА-ША!!!» – внутренний голос привел меня в чувство, и я плавно нащупала спасительную ручку и рванула дверь, уворачиваясь от невыносимого искушения. Горячий травматолог вылетел в коридор, моментально разворачиваясь и ставя руки около моей головы, пресекая бегство.
– Сначала ты врываешься ко мне посреди ночи, а теперь сбегаешь? Струсила? – бросил мне вызов зеленоглазый стервец.
– Это была лишь минутная слабость! – все еще восстанавливая дыхание, я ткнула указательным пальцем в его жесткую, высоко вздымающуюся грудь. – И не смей меня целовать губами, которые только что ублажали другую.
– Ревнуешь?! – Кристиан сексуально изогнул бровь, а меня просто прорвало.
– Что-о?! Да я пришла из-за твоей маленькой сестры, которая рассуждает, как прожженная опытом женщина! И это ты ее такой сделал, Дэвис! – я перешла на ор, – СВОИМИ БЕСКОНЕЧНЫМИ ТРАХАМИ НА ВЕСЬ ДОМ!!!