Стервятники пустоты
Шрифт:
Гофрированная труба энерговода нашлась на положенном ей месте. Расстегнул фиксаторы и отвел назад изолирующую оболочку. Ухватился двумя руками за выступы соединительного разъема и выдернул энерговод. Обычному человеку такое не под силу, тут работа для технического серва, но псевдомышцы скафа помогли, справился. Осмотрел контактную группу, убедившись, что все штатно. Ну и ладушки. Вернулся в коридор.
Барт откровенно скучал, прижавшись спиной к стене.
— Ну как там? Все в норме, подойдёт энерговод к нашему корыту?
Квази сделал только треть работы и, судя по всему, будет возиться еще минут десять. Я подошел
— Да норм. Энерговод штатный. Доберемся до реакторного, отстегнем стой стороны и можно вынимать его и валить. Длинна немного другая, но я что-нибудь придумаю. Как временное решение вполне сойдет.
— Хорошо! — произнес он задумчиво — Знаешь. Я вот, что подумал. Для гнезда роя тут слишком тихо. Если в реакторном такая же глушь, может рискнем и все же попробуем по потрошить эту лоханку. Фрегат вообще не тронутый, можно сорвать неплохой куш. Ури бы за такую находку сына отдал, а мы хотим свалить с пустыми руками. Ты сам знаешь как нам деньги нужны. Мула отремонтировать, базы докупить, снарягу обновить. Если улетим пустые, ведь придется разбегаться и искать работу на стороне.
— Ты ведь хотел пойти в наемники?!
— Да мало ли, что я хотел! Ты меня совсем за дурака не держи. Думаешь я не знаю сколько проживет там такой как я. Будь я полноправный асур еще хрен с ним, а хомо… Кому я нужен?! Бросят в первую мясорубку грудью закрывать чистокровных орусов от огня тяжелых турелей колониального форта и поминай как звали. Но дело не в этом.
— А в чем?
Нет я прекрасно понимал, что он хочет сказать. Нам людям туго приходится в Сфере Миров. Низшая, всеми призираемая, практически бесправная раса. Приживалы без родины и флага. Мы в основной своей массе озлобленны и вынуждены выживать кто как может, зачастую вырывая лишний кредит из рук себе подобных. Одиночество — вот удел человека в общественном устройстве Сферы. И мне, как и Барту страшно остаться наедине с этим миром, но пусть он сам это произнесет. Меньше будет потом трепать мне нервы.
Здоровяк поднял визор шлема от пола и взглянул на Квази.
— Да че эта чертова железяка там так долго копается. Чтоб его бесы пустоты разодрали!
Я невольно тоже перевел взгляд на серва. Луч фонаря Барта снова уперся в пол. Я же успел увидеть, как Квази медленно повернул свою хищную морду, доставшуюся ему от разведчика, и пристально уставился на здоровяка. В красном свете подсветки визуальных сенсоров мне померещилась злость и обида.
— Ар ты же сам все понимаешь! Что ты из меня душу вытягиваешь!
Я отвлекся от серва невольно переведя взгляд на него, непривычно было слышать от него столь эмоциональные речи. Когда вновь взглянул на серва, тот, как не в чем небывало, продолжал работу. Может показалось. Ладно вернемся подыму логи проверю.
— Понимаешь Ар?! У меня никогда не было семьи. Сколько я себя помню, скитался по приютам и трущобам, когда получалось удрать из очередного социального гадюшника. Вы же с Ириской стали для меня семьей. У меня нет никого ближе и роднее вас.
Барт замолчал, а мне стало немного стыдно. Зная его характер, я прекрасно понимал, насколько тяжело даются ему подобные признания.
— Ладно не дрейфь дружище! — произнес я и хлопнул его по наплечнику брони — Даже если с этим корытом у нас ничего не выйдет, я постараюсь что ни будь придумать.
— Слышь розовый, а я не знала, что ты такой сентиментальный.
Под звонкие колокольчики смеха Ирис и неразборчивое, но однозначно матерное бурчание Барта, я наблюдал как кусок бронеплиты плавно отделился и влетел в реакторный отсек
Глава 22
Реакторный отсек
Квази выполнил работу и отошел в сторону. Мы с Бартом переглянулись, поняв друг друга без слов. Ну, а что тут говорить… Развели лирику и совсем забыли о деле. Дилетанты — мать его!
Товарищ отлип от стены и поднял плазмоган. Приблизился к проему и поводил стволом в темной дыре опоясанной каймой раскалённого металла.
— Вроде чисто!
В его голосе прозвучала неуверенность и мне стало любопытно, что он там такого увидел. Я подошел и высунулся из-за его плеча.
Реакторный встретил нас совсем иной картиной. Похоже птица удачи все же махнула нам хвостом и улетела в закат, напоследок продемонстрировав то, что скрывается у нее под этим самым хвостом. Стены коридора несли на себе следы боя и возникшего в его результате пожара. Пластиковые элементы отделки почернели и обуглились. Скрывавшийся под ними металл был деформирован от попаданий и воздействия высоких температур. От мягкого прорезиненного покрытия пола остались лишь покрывавшее все вокруг хлопья сажи. Они, словно замершие в моменте огромные черные снежинки, висели в пространстве, не позволяя лучу света разогнать мрак.
Видимость была почти нулевая и мне совсем не хотелось туда лезть.
— Барт, что у тебя?
Его скаф хоть и являлся древней рухлядью, но все же это боевая броня. В отличии от моего инженерного скафа, что данной ситуации слеп и глух. Броня Барта имеет сканирующий комплекс и тактический блок, вон как шевелятся ушки сенсоров.
— Говорю же чисто — проворчал он — В зоне сканирования температурный фон однороден, энергетическая активность на нуле, движения не фиксирую.
— Ладно, понял тебя. Давай вперед, только осторожно!
Барт наклонился и шагнул в отсек. Хлопья сажи тут же облепили его броню так, что я чуть не потерял силуэт товарища в этой мешанине. Чует мое сердце вылезем мы отсюда грязные как черти и чистить скафы я потом замучаюсь.
Первый сюрприз нас ждал буквально через пару метров. Луч фонаря, двигающегося впереди товарища, вырвал из мрака монументальную композицию. Схватка человека и машины замерла в своем апогее. Ну ладно не совсем человека, а точнее оруса и среднего боевого серва противоабордажной секции. Металлический паук навалился на противника всем своим весом, пробив клинками передних лап эластичные пластины брони в районе живота противника. Орус в штурмовой броне не упал под напором врага. Он лишь встал на одно колено и в последнем усилии, превозмогая боль, разрядил в слабозащищенное брюхо машины остатки магазина своего штурмового комплекса. Превратив его электронные потроха в мешанину из стали и пластика. Сил оттолкнуть серва и вынуть из тела лишний метал у бойца уже не было и проникший под броню космический холод сохранил момент словно талантливый скульптор. Без энергии авто затемнение визора отключилось, и мы смогли оценить всю гамму эмоций, которые испытал боец в последние секунды жизни. Нужно отдать должное, страха в остекленевших глазах не было.