Стервятники Уэйптона
Шрифт:
— Ладно. — Коркоран не видел большой беды в стрельбе и драках на улицах и в людных местах. В Техасе случайные свидетели почти не страдали в таких случаях. Там, если человек стрелял, то обычно попадал в намеченную цель. Но он был готов выполнить полученные инструкции.
— Это что касается мелкоты. С опасными бандитами ты знаешь, что делать. Больше мы не станем приводить убийц в суд, чтобы там их оправдывали из-за лживых свидетельств их друзей!
Глава 3
ЛОВУШКА ДЛЯ СТРЕЛКА
Ночь упала на ревущий ад, который назывался Уэйптонское
Коркоран пересекал улицу легкой стремительной походкой, которой обладают люди с хорошо развитыми мышцами всего тела. Он вроде бы смотрел прямо перед собой, но глаза его ничего не пропускали и по бокам. Проходя мимо зданий, он анализировал звуки, что доносились из них и точно определял, где грубое веселье и беззлобные споры могли перерасти в драку, если голоса приобретали злобные нотки. Он чувствовал глубину и силу таких эмоций. Настоящий стрелок отличается не только быстрой реакцией, твердой рукой и острым зрением, но и знанием человеческой натуры, практическим применением психологии, ибо его жизнь зависит от правильности умозаключений.
Первый раз проявить себя в качестве защитника законности и порядка Коркорану пришлось в танцевальном зале «Золотая подвязка».
Проходя мимо него, он услышал пронзительные женские вопли и грубые подбадривающие возгласы из мужских уст. Он сразу же вошел в дверь и двинулся сквозь толпу к центру зала, прокладывая себе путь локтями. Мужчины слали проклятья, гневно оглядывались, ощутив его локти на своих ребрах, и готовы были свернуть ему шею, но расступались, узнав в нем помощника шерифа.
Коркоран выбрался на открытое пространство, окруженное толпой и увидел двух женщин, дерущихся как безумные фурии. Одна, высокая, красивая блондинка, перегнула брыкающуюся, царапающуюся мексиканскую девушку через бильярдный стол, а толпа подбадривала то одну, то другую:
— Наподдай ей, Глория! Бей ее, девка! Черт возьми, Кончита, укуси ее!
Смуглая девушка восприняла последний совет и воспользовалась им так усердно, что Глория резко вскрикнула и отдернула руку с появившейся на запястье кровью. В приступе истерической ярости, которая охватывает женщин в таких случаях, она схватила бильярдный шар из слоновой кости и взметнула его, чтобы обрушить на голову завопившей соперницы.
Коркоран перехватил поднятую руку и решительно вырвал тяжелый шар из пальцев блондинки. Она немедленно кинулась на него, словно тигрица. Золотые волосы в беспорядке разметались по обнаженным в пылу драки плечам. Глаза горели яростью. Она рванулась ногтями, конвульсивно дергающихся пальцев, к его лицу. Какой-то пьяный со смехом выкрикнул:
— Выцарапай ему глаза, Глория!
Коркоран не шевельнулся, чтобы защитить себя, словно бы и не видел побелевшие пальцы у своего лица. Он уставился в злобное лицо, и чистосердечное восхищение в его взгляде, кажется, смутило ее, несмотря на ярость. Она уронила руки, но переключилась на традиционное женское оружие — язык.
— И это новый помощник Миддлтона! Наверняка, уже накачался! Где Макнаб с компанией? Пьют в какой-нибудь пивнушке? Так-то вы ловите убийц! Все фараоны похожи — лучше связаться с бабами, чем с преступниками!
Коркоран шагнул мимо нее и
Коркоран снова посмотрел на Глорию, которая стояла, сжимая и разжимая побелевшие кулаки. Она все еще была в пятнах гнева и злилась на его вмешательство. Никто в толпе вокруг них не произносил ни слова; никто не смеялся, но все словно бы затаили дыхание, когда она выдала новую язвительную тираду. Они знали, что Коркоран должен быть опасным человеком, но не подозревали наличия в нем внутреннего запрета; не знали, что ни Глория, никакая другая женщина не станет жертвой жестокости с его стороны — чего бы она не вытворяла.
— Почему бы тебе не позвать Макнаба? — презрительным тоном говорила она. — Судя по тому, как работают помощники шерифа, вам надо собраться втроем или вчетвером, чтобы отволочь слабую девушку в тюрьму!
— Кто говорит, что я собираюсь тащить тебя в тюрьму? — Взгляд Коркорана завороженно задержался на ее раскрасневшихся щеках, ярких полных губах, контрастирующих с белизной зубов. Она нетерпеливо встряхнула своей гривой, словно молодое грациозное животное.
— Ты не арестуешь меня? — кажется, она была удивлена и даже смущена его неожиданным утверждением.
— Нет. Я просто удержал тебя от убийства той девушки. Если бы ты вышибла мозги из нее, тогда бы мне пришлось арестовать тебя.
— Она распускала сплетни обо мне! — вспыхнули ее глаза, а грудь снова заволновалась.
— Это не повод, чтобы выставлять себя на посмешище, — ответил он, спокойно. — Если дамам приспичит подраться, они должны делать это подальше от посторонних глаз.
Проговорив это, он повернулся уходить. Взволнованное дыхание толпы затихло, напряжение спало, все потянулись в бар. Инцидент был забыт, еще один веселый эпизод в ряду изобилующих жестокостью происшествий. Оживленные мужские голоса перемежались пронзительным женским смехом, звон стаканов послышался во всех уголках бара.
Глория задержалась, одергивая разорванное платье, потом двинулась вслед за Коркораном, который направился к двери. Когда она коснулась его руки, он с быстротой кошки обернулся, в то время как рука метнулась к револьверу. Она увидела в его глазах мгновенно мелькнувшую угрозу, такую же хищную, как в глазах охотящейся пантеры. Потом она пропала из глаз, когда он увидел, чья рука прикоснулась к нему.
— Она все врала про меня, — произнесла Глория, как бы защищая себя от обвинений в неправильном поведении. — Она грязная, ободраная кошка.
Коркоран оглядел ее с головы до ног, словно не слышал ее слов; голубые глаза жгли ее словно настоящее пламя.
Она застыла в замешательстве. Прямые и небезосновательные комплименты были ей не в диковинку, но в техасце была та врожденная искренность, которой она прежде не замечала в других.
Он прервал замешательство таким образом, что показал, как мало внимания он обратил на ее слова.
— Позволь мне угостить тебя выпивкой. Вон за тем столом мы можем присесть.
— Нет. Мне надо переодеться. Я хочу сказать, что благодарна тебе за спасенную жизнь Кончиты. Она сука, но мне ни к чему чужая кровь на руках.