Стезя героев №1. Вступление
Шрифт:
– Герой заставил духов напасть друг на друга, – негромко продолжила она. – Он умел контролировать их разум. Он собирался вмешаться в мысли моих братьев и сестёр и отыскать предателя, но не успел. Того, кто исполнил своё предназначение, мироздание всегда возвращает в прежнюю жизнь.
Алексей не мог не услышать горечи в её голосе, но Сиири и не пыталась её скрыть.
– И ты не ушла за ним? – спросил он.
– Не ушла, – просто отозвалась Сиири. – Мне сказали, что лучше вовремя это прекратить, пока не стало ещё больнее. У него жена, двое детей, а у меня… Мы чудесно провели время вместе. Как в сказке.
Алексей откашлялся.
– Я имел в виду, что тебе стоило бы привести его обратно и найти предателя.
Сиири вспыхнула. Да как он посмел?!
– Слишком много себе позволяешь, – процедила она. – Имей в виду, я могу спуститься и показать тебе все приёмы, которым обучала наставников рукопашного боя.
– Но я не понимаю…
– Нечего понимать, – Сиири сжала книгу так, что стало больно, но она не обращала на это внимания. – После того, как герой исполнял своё предназначение, его жизнь заканчивалась. В прямом смысле. Путь в Мир грёз оказывался под запретом, Дар исчезал, и можно было вести обратный отсчёт до смерти. Ни один из них не прожил дольше полугода.
Алексей опустил взгляд. Сиири глубоко вздохнула, выдохнула и опустила книгу на колени. Всмотрелась в блики, играющие на золотых буквах.
Неожиданная идея захватила богиню войны так, что та застыла без движения.
– Извини, – негромко сказал главный жрец. – У меня голова кругом от этого парня и всего, что вокруг него происходит. Был неправ, исправлюсь.
– И у меня, – пробормотала Сиири. – Как же я могла упустить…
Алексей что-то спрашивал, о чём-то говорил, но она не обращала внимания.
У каждого героя, который появлялся в Мире грёз, глаза светились синим. Каждый был избранником мироздания, у каждого из них был особый Дар. Быть может, и этот мальчик – один из них? Тринадцатый?
Плохо понимая, что делает, Сиири поспешила к полке со «Сказаниями». Одиннадцать исполнившихся стояли слева, двенадцатое она поставила к ним. На расстоянии пары пальцев, по правую руку, стояли две тонкие книжки. Героиней одной из них было божество, спятившее от могущества. Героем второго – человек, ставший богом после того, как прошёл несколько испытаний.
– Я выйду на связь позже, – сказал Сиири и протянула руку за книгой.
– Но комиссии в приюте…
– Отправь туда действующих героев. Кого угодно. Сколько угодно. Мальчик должен приехать сюда до начала учебного года.
– А ты?… – в голосе Алексея звучало беспокойство.
– А я должна кое-то проверить, – пробормотала Сиири и отключила связь.
«Сказания» занимали умы богов и людей с незапамятных времен. Они появились из ниоткуда, и в Мире грёз, и в руках жрецов. Обители богов достались все четырнадцать; среди людей было всего пять. По словам Видящего, есть ещё экземпляры, но они разбросаны по таким отдалённым уголкам планеты, что искать их нет смысла.
Сиири считала, что людям не надо знать о том, что среди них может появиться тот, кто однажды займёт место среди богов. Она ревностно следила за тем, чтобы братья и сёстры никому не пересказывали содержание «Сказания о боге-человеке». Впрочем, они сами не стремились – мысль о том, что однажды сред них может оказаться человек, когда-то бывший смертным, может быть, даже выросший на их глазах, многих
«Сказание о боге-человеке» недолюбливали настолько, что эта книжечка была самой новой. Каждый открывал её хоть раз, читал, разбирал вычурные метафоры и неясные намёки; но никто не брался за неё дважды. Сиири подозревала, что она станет первой, кто прочтёт всё «Сказание» от начала и до конца.
Что же, Элиот Кэмпбелл, подумала она. Давай попытаемся узнать, ты ли это.
Глава 5
Всё затянулось гораздо дольше, чем думала Сиири. По словам Алексея Фабио начинал нервничать, София требовала вернуть её в Новую Зеландию – ей больше не надо было находиться во Флоренции, когда сюда приехал отряд действующих героев. Они контролировали каждый шаг, невероятным образом подменивали всех, кто должен был прийти на встречу с Элиотом, и Софии оставалось только восхищаться их мастерством. Сиири не стала говорить, что среди её посланников была дочь богини масок, способная маскировать героев под других людей. Если бы не этот Дар, они бы и на шаг вперёд не продвинулись бы.
Сиири отслеживала каждый шаг героев из отряда, Фабио и Софии, наблюдала за ними даже в те минуты, когда они уходили отдыхать. Особое внимание уделяла встречам с Элиотом, всматривалась в лица, стараясь уловить каждое малейшее движение – кристалл не проводил звук, и приходилось читать по губам. Когда же в Италии наступала ночь, Сиири связывалась с Алексеем и много говорила с ним о необычном мальчике. Или наблюдала за тем, как он мирно спит, не подозревая, что стал первым Одарённым, кому уделялось столько внимания от богов и людей Священной земли.
За всеми заботами Сиири успевала читать по странице в день, и потому последние строки «Сказания» дочитывала в ночь, когда Элиоту Кэмпбеллу исполнилось четырнадцать. Был ли в этом знак мироздания, или кто-то просто заработался?
«События, кои повлечёт за собой явление бога-человека, навсегда изменят мир. Та, что рождена была разрушить всё, одна исправить всё способна будет. Отец вернётся к детям. Придёт и вновь вернётся Хаос на круги своя. Безумным штормом по Земле пройдёт Пылающая Тьма. И сердце ледяное божества войны навек тепло согреет бога-человека…»
Сиири захлопнула «Сказание» и отбросила его, будто ядовитый фрукт. Книжка ударилась о стену и упала на пол, раскрывшись на середине. Кажется, как раз там шла речь об очередном испытании, какое должно было обрушиться на голову избранника мироздания, кем бы он ни был…
Сиири зажмурилась, коснулась пальцами висков и с силой нажала. Легче не стало. Она потёрла глаза, как будто это могло помочь забыть последние строки. Бесполезно…
И что теперь делать?
«Сказание о боге-человеке» повествовало о герое, рождённом в мире людей. Ему предстояло пройти множество испытаний, совсем как греческому Гераклу. Только тот совершил двенадцать подвигов, а этому герою, кажется, достались задачки из компьютерных игр, такие ещё называют квестами. Причём квест был – хуже некуда.