Стигма ворона 2
Шрифт:
Сходство было настолько поразительным, что его не заметил бы только слепой. Те же широкие яркие брови вразлет, крупные голубые глаза, прямой нос и резкий подбородок. Вот только воин на стене выглядел лет на десять старше. Его длинные темные волосы были выбриты на висках и стянуты на затылке в косицу, а промеж бровей пролегла суровая морщина. Тело воина скрывала черная накидка, похожая на плащ. Ноги были обуты в странные короткие сапоги с высокой подошвой и шнурками.
В одной руке он держал над головой меч, а другой
Гора отрубленных голов.
У Эша похолодели руки. Он вдруг вспомнил темницу и закованных в цепи заключенных, которым он отрезал голову одна за другой…
Сердцу стало тесно у Эша в груди, дыхание сбилось.
Откуда все это? Что это?..
— Уважаемый! — окликнул он жреца. — А что это за люди, изображенные на стенах?..
— Великие и незабвенные герои, на чьих плечах был построен мир двух кругов, — не оборачиваясь, ответил жрец неожиданно звучным и глубоким голосом для такого щуплого старика. — И каноничные, и отвергнутые каноном…
— Как это?..
— Так ведь не все древние герои были признаны достойными вечного восхваления, — тяжко вздохнул жрец, наклоняясь к догоревшей свече. — Как решил жреческий совет под руководством двенадцати колен, некоторые из них были рождены на свет вовсе не женщинами, а мечтами истерзанного войной народа… — сдавленно проговорил он, сухими пальцами отцепляя огарок вместе с большой восковой кляксой.
И, выпрямившись, добавил:
— А некоторые в конце своего великого пути пережили еще более великое падение, отчего именовать их героями отныне было не велено…
— А этот — кто? Как его имя? — спросил Эш, оборачиваясь к жрецу и указывая рукой на роспись.
Жрец повернулся к своему собеседнику — и его глаза округлились.
Тощая шея старика вытянулась, точно он пытался рассмотреть поближе то ли своего собеседника, то ли роспись. А может, их обоих сразу.
— Да, я немного похож на него, вот и стало интересно, — сделал дураковатое лицо Эш, чтобы как-то сгладить и упростить ситуацию.
— Немного похож? Немного?! — переспросил жрец. — Да если бы я не видел этой росписи еще в те времена, когда тебя на свете не было, я бы подумал, что кто-то посмел осквернить зиккурат глупой шуткой!..
Жрец спустился к Эшу, качая головой.
— Подумать только…
— Так кто он?..
Старик развел руками.
— К стыду своему, я должен признать, что не знаю его имени… — виновато проговорил он. — Он из неканоничных — видишь, над головой нет благословенного венца?.. А их ведь здесь сотни — разве упомнишь столько?.. Вот венценосных я всех знаю…
От огорчения у Эша засосало под ложечкой. Ну как же так!..
— Может, кто-нибудь другой из жрецов знает?.. — со слабой надеждой в голосе спросил он.
— Нет, не думаю, — покачал головой жрец. — Но в хранилищах зиккурата имеется подробная опись всего внутреннего
У Эша загорелись глаза.
— Ты можешь показать мне ее сейчас?..
Жрец лучисто улыбнулся всеми своими морщинками.
— Торопливая юность… Все-то вам нужно сейчас…
Тем временем в зиккурат энергичным шагом вошли два молодых стигматика.
— Эй, почтенный! Будь свидетелем клятвы! — не очень-то любезным тоном крикнул один из них жрецу.
— Да уж, нам очень надо, — уставившись на спутника маленькими злыми глазками, подтвердил второй.
— А ты все еще не веришь?! — возмутился первый.
— Прекратите! — голос жреца прозвучал в гулком зиккурате, как глас с неба. — Вы в святилище, купленном кровью ваших дедов, и их прадедов, и прадедов их прадедов! Выйдите прочь, и там скажите друг другу все ваши упреки. А потом войдите снова — с почтением, которое приличествует этому месту!..
Редкие посетители святилища невольно обернулись. У молодых стигматиков сразу как-то поубавилось прыти. Переглянувшись, они, потоптавшись на месте, нехотя вышли из зиккурата.
— Так что насчет книги?.. — не унимался Эш.
— Завтра приходи, — ответил ему старик, двинувшись по лестнице вниз. — Утром, до полуденного чтения гимнов…
— Хорошо, — кивнул парень. — Я приду рано, даже не сомневайся. А как звать-то тебя, уважаемый?..
— Я — старший жрец этого святилища, Атрас из Уршу, — назвался старик. — А ты, видимо, в городе совсем недавно, если еще не знаешь моего имени, — с тонкой улыбкой добавил он.
Попрощавшись с жрецом, Эш поспешил наружу.
После зиккурата залитая летним солнцем площадь обжигала глаза, набравший силу жар сделал воздух вокруг душным и влажным после стольких дождей.
Но хотя-бы стало по-настоящему тепло.
Солнце припекало сквозь плащ ему спину, и невольно захотелось устроиться где-нибудь в укромном месте, подставиться солнцу, как это делают уличные коты, и наконец-то просушиться и прогреться как следует.
А еще лучше — хорошенько помыться и выспаться на простынях в какой-нибудь таверне.
А потом на свежую голову уже и подумать.
Эш не сомневался — он смог увидеть то, что должен был.
Вот только вместо ответов он получил новый вопрос.
Взяв коня под уздцы, Эш снова вернулся к рынку, купил себе кое-что для фальшивой раны и уже направлялся к выходу, когда услышал мужской возглас.
— Что, попался, щенок?!.
— Дяденька, отпусти! — взвизгнул детский мальчишеский голос. — Я больше не буду, дяденька, честно, мамкой клянусь!..
— Конечно, не будешь — одной рукой-то красть не сподручно!..
Роняя бинты, Эш рванулся на звук голосов, и увидел уже знакомого мальчугана, ужом кружившего в руках рослого торговца с гладко выбритой головой.