Стигмат
Шрифт:
– Её дома не было. Олег сказал, на кладбище поехала, Гошку навестить.
Внук положил лопатку в раковину и помрачнел. Им овладели полынно-горькие воспоминания, которые он не хотел бы оживлять в памяти. Дедушка вдруг сердито гаркнул:
– На себя погляди!
Стигмат вынырнул из омута прошлого и удивлённо приподнял брови.
– Где кофту спалил?
Парень поднял руки, взглянул на обгорелые рукава. Башка дырявая! Запах гари спутал ему все карты, так что даже переодеться забыл.
– В институте попросили сжечь мусор. Слишком близко подошёл к огню.
В его словах
– Гляди, – назидательно сказал дед, – с огнём шутки плохи. Держись от него подальше, тогда и не обожжёшься.
– Хорошо, – с печальной усмешкой ответил внук. «Если бы всё было так просто, дедушка», – подумал он, но вслух сказал:
– Нас от института на практику отправляют. В Карелию…писать пейзажи.
Дед от такой новости встрепенулся, как едва оперившийся птенец.
– А деньги?
– Институт заплатит. У них там всё схвачено, – нашёлся Стигмат.
– О, как. Добро. Помнится, по молодости там служил. Красивые места…
Дед слегка задумался, будто хотел что-то вспомнить, но получалось с большим трудом.
– Практика…Время хорошее. Вальку тоже от института посылали на практику. Картошку сажать. Правда, в сентябре. Может, хоть там себе девчонку найдёшь.
– Де, хватит об этом, – твёрдо отрезал внук. – Давай я тебе картошки сварю, раз уж ты о ней заговорил. Завтра выезжаем, оставлю тебя на тётю Зину. Если что – зови её. Или звони мне.
– И надолго вы?
– Пока не знаю. Возможно, до конца лета. Но постараюсь вернуться раньше.
– Да, ты уж постарайся, – дед, кряхтя, поднялся со стула и направился в спальню. У двери добавил вполголоса: – Одного тоска берёт.
Услышав об этом, Стигмат опустился на стул и издал протяжный вздох. Всё-таки старик ему не чужой. А родные люди не должны страдать в одиночестве. Только не теперь, когда Стигмат отказался от идеи оставить мирские заботы и делал всё, чтобы облегчить болезнь дедушки.
После обеда он вытащил несколько вместительных сумок из пакета с пакетами, который висел на ручке в прихожей, и пробежался по близлежащим супермаркетам. Искал, где дешевле. Набрал по акции консервов из рыбы и мяса сомнительного качества, макарон, замороженных овощей, разных круп и конфет. Этого деду на первое время должно хватить. По дороге домой забежал в аптеку, купил ему лекарств, как минимум, на два месяца.
Истратив все деньги, он шёл домой со счастливой улыбкой. Мимо проходили соседи по двору, некоторые удивлялись, куда это он столько еды тащит. А парень только вежливо кивал им и отвечал: «про запас». В хорошем настроении он бывал не часто, поэтому соседи удивлялись ещё больше. Обычно нелюдимый паренёк надевал наушники, натягивал капюшон так, что лица не видно, и бежал, сгорбившись, за поворот, даже не думая с кем-то здороваться или рассказывать о жизни. Но сегодня случай особый. Ему предстоит долгое и, наверняка, мучительное путешествие, а когда он вернётся – неизвестно. И вообще, вернётся ли. Поэтому разговор с соседями лишним не будет.
Отдав деду распоряжения по поводу еды и прочего, Стигмат отправился встречать друзей. Они должны были приехать сразу после захода солнца, в час, когда на летний город опускается ночная тьма, а из закоулков выползают бродяги, пьяницы, панки и прочая городская
В сумерках кусты шуршали громче, чем обычно, и каждый такой шорох напоминал парню о том, что на него идёт охота. Где-то в сердце города рыщут четыре духа, готовые ради поимки Созидателя уничтожить всё на своём пути. Они бы, наверняка, и Москву с землёй сравняли, если бы подвернулся случай. Помня об этом, парень избегал пустынных улиц и тропинок между дворов. Он намеренно шагал по тротуарам, где друг за другом лежали на лавочках или сидели неровной кучкой мужики и женщины с бутылками спиртного. Несколько таких гуляк зазывали парня к себе, но он только глубже натягивал капюшон и врубал музыку на полную громкость. Его тошнило от запаха их дешёвых сигарет.
Вопреки здравому смыслу, чем дальше он уходил от площадки в районе, где провёл детство, и весёлых компаний, тем больше его мутило. Горло обжигала желчь, а в правый бок впивались иголки. Состояние ухудшилось, когда он подошёл к метро, а мимо пролетела с визгливыми мигалками карета скорой помощи. В глазах зарябило, поплыли чёрные круги. Стигмат успел схватиться за спинку лавочки и присесть, прежде чем темнота забрала бы его с собой. Через какое-то время в кармане зазвенел телефон.
– Алло, – ответил он слабым голосом.
– Стиг, ну ты где? – человек на том конце провода был явно недоволен. – Мы уже полчаса ждём!
– Как? Я что…опоздал? – парень вяло оторвал телефон от уха и взглянул на время. Действительно, опоздал.
– Давай, ноги в руки и вперёд. Иначе Стасян тебя раздавит своим авторитетом.
Из трубки послышались матерные крики и ехидные смешки, затем грохот телефона. Звонок прервался. Стигмата это нисколько не удивило: типичное поведение друзей.
Он медленно поднялся с лавки, проверил, прошло ли головокружение, и направился к стеклянной двери метро. Поток ветра из тоннеля успокаивал и освежал. Голова прояснилась, как и спутанные мысли. Если по дороге на него никто не бросался, значит, духов рядом нет. А в метро они не сунутся – слишком людно.
Спустя двадцать минут дрёмы и лирики в наушниках, парень прибыл на вокзал. Возле станции его встретили три слегка потрёпанных пассажира с туго набитыми походными сумками: два парня разного роста в шипованных косухах с заплатками и цветными ирокезами на головах, и пухлая девушка с ядовито-зелёным каре в кожаных брюках и косухе. Чёрные стрелки девушки улетали вверх, а глаза в фиолетовых линзах угрожающе уставились на Стигмата. Сейчас она напоминала голодную змею, готовую вот-вот заглотить маленького запыхавшегося кролика. Парни не пытались её остановить. Они только улыбались во весь рот, снабжённый парочкой золотых зубов.
– Ты какого…нас не встретил?! Мне что, всё это самой тащить?! – зарычала девушка, чуть ли не брызжа слюной. Она подошла к Стигмату и бесцеремонно обрушила ему на руки две тяжёлые сумки с вещами. Парень покачнулся, но не упал.
– Стасян, ну ты на него глянь, белый, как призрак. Оставь мальчишку, сама донесёшь. В тебе силы, как в…как в…
– Коне! – закончил за высокого парня низкий и широко улыбнулся.
– Дибил! Каком коне? – приятель с силой наступил ему на ногу и тут же обратился к уже достаточно разъярённой девушке: – В лошади, Стасян. В лошади. Или…или в лани. Они ж, как их там?