Стихи 2017 года
Шрифт:
Гном закоулками брел до реки,
мимо молочные реки текли.
В небе летали взбитые сливки,
и шоколадные плитки-калитки
вдоль по дороге хрустящей халвы
горькую службу исправно несли.
Мимо летели, сжигая прокладки,
сплошь карамельки и мармеладки.
В них червячками засели сверчки,
в сладкой помадке увязли крючки.
К небу седьмому простерлись галеты,
окна защелкнули на шпингалеты.
Только
гном не спешил и шагал налегке.
Вот показались кисельные кручи,
Матушка-Волга предстала могучей:
сахарной пудрой осыпан простор,
лед заискрился при взгляде в упор.
Сладким туманом подернулось утро,
гном загрустил, погрустила попутно
парочка сладких дымков над овином,
хлебом запахло, хлевом и дымом.
Гном почесал о подошву подошву,
в небо взглянул на луну, как галошу,
к дому отправился, выжив из сил...
сладкое с детства он не любил.
24 мар.
Когда у гнома кончилась махорка,
когда не облапошила каморка,
пошел гном по сугробам мимо елей
до старого ручья намерить мелей.
А на ногах его лишь были кеды,
промокли ноги, не спасали Веды,
но тонкая струистость между пальцев
напоминала о судьбе скитальца.
И вот, когда зажглись на небе звезды,
гном осознал, когда бывает поздно,
но завернув штанины до коленей,
вошел в святую воду по последней.
Шагал, как маршируют иноверцы,
захлопнувшие для потомков дверцы,
хлестала влага по щекам его усталым,
и он шагал по водам, как по шпалам.
До ивняка унылого, седого,
до тростника дремучего, глухого,
шагал, как будто видел через спицы,
у колеса есть ось и есть возница.
6 апр.
Попа, пятки, локотки,
мокренькая щелка.
Вновь доводит до тоски
милая девчонка.
Ладна в профиль и в анфас,
долгие ресницы...
Пусть откроют третий глаз
тополя и птицы,
мне и с парой хорошо,
есть к тому же уши:
так спокойно и легко
мирный гомон слушать,
воркованье голубей
из-под самой крыши.
На последнем этаже
только небо... выше.
3 апр.
Нравится петь мне, как глухарю;
чувствую - счастлив я, если пою;
чувствую - легкие дышат вольней,
деревом чувствую с кроной ветвей.
Корни
я разжижаю кромешную сушь
в горле кровавым напитком богов,
пугалом огненным для дураков.
Омар Хайяма читаю в ночи,
суфиев древних хватаю ключи:
к новым замкам не подходят никак,
к замкам они, а случился бардак.
Веткой тараню стен керамзит;
ветка волнами, жалко хрустит;
корни вонзаются в крепкий бетон;
крепкий бетон наварил самогон.
Сам набадяжил, сам наварил,
сам же под Элвиса Пресли розлил;
Ну же, бетон-махаон-кондильяк,
с мушкою где твой хваленый коньяк?!
Нет, не нашел, по кладовкам ища;
как-то неловко под сенью плаща;
прочь все накидки, прочь капюшон!
Нашей улитке ползти на рожон.
Знает улитка, не смеет устать,
близко калитка, хоть не видать.
13 апр.
Отель Счастливый Окунь
А не было в небе ни облачка,
а было сподручней на корточках
глазеть на вазоны аллейные,
а были они сплошь лилейные.
Лишь изредка колокольчики,
двудольные перезвончики.
Лишь изредка звоны трамвайные,
а так, в основном, нецензурные.
Асфальт к полнолунию плавился,
косой завалялся - расслабился.
Листва феромонами осени
Дышала над теменем с проседью.
А посреди всего этого жила чумовая женщина,
но это между прочим и не в тему.
Дышала над теменью просинью,
одной неслучайною осенью.
14 апр.
Птица феникс
Ты помнишь, как стезя была легка,
как радовались солнцу облака?
И небу открывая два крыла,
ты легкою пушинкою плыла.
Сверкала в небе радужной свечой,
горела ярко, грела горячо.
От искр твоих воспламенялась мгла,
и все-то ты умела, все могла.
Лети, лети,
спадая угольками до земли,
гори до тла,
ты - птица Феникс.
Куда они умчались, эти дни?
Как листья падшие ветрами сметены.
Неужто в целом мире мы одни
не знали, чем укрыться от любви?
Спадают перья огненным дождем,
а верила, что лихо нипочем.