Стихи (2)

Михалков Сергей Владимирович

Стал жить, стал жить, Один стал в доме жить!

Зайчиха.

Пришли другие зайцы Взглянуть на то ружьё. Ответил им Зазнайка: «Ружьё теперь моё!»

Все.

Моё, моё! Ружьё теперь моё!

Зайчата.

Но

сам он обращаться С оружием не мог: Когда в беду попал он, Не смог взвести курок!

Все.

Не смог, не смог, Не смог взвести курок!

Старый Заяц.

А зайцы не дремали И вовремя пришли, Несчастного Зазнайку От гибели спасли!

Все.

Спасли, спасли, От гибели спасли!

Старый Заяц.

Теперь наш хвастунишка Сгорает от стыда. Он больше зазнаваться Не будет никогда!

Все.

Да-да! Да-да! Не будет никогда! Он больше зазнаваться Не будет никогда!

Занавес

Сомбреро

Комедия в трёх действиях, пяти картинах

Действующие лица

Шура Тычинкин — школьник, 13 лет.

Ольга Михайловна Тычинкина — его мать, 40 лет.

Александр Цаплин — двоюродный брат Шуры, дипломат, 30 лет.

Ребята школьники, 12–14 лет:

Вова Пестиков

Вадим

Слава

Алла

Адриан

Соседка

Действие происходит в дачном подмосковном посёлке летом.

2 апреля 1978 года в Центральном детском театре — 1000-й спектакль.

Действие первое

Картина первая

Знойный полдень. Скромный стандартный дачный домик с открытой верандой. На веранде плетёная мебель, круглый стол. На столе ваза с букетом увядших цветов. В глубине сцены видна часть садовой изгороди. В саду много живых цветов. В момент поднятия занавеса сцена пуста. Доносится гневный, возбужденный мальчишеский голос Шуры Тычинкина: «Убирайтесь вон! Проваливайте отсюда! Понятно?

Идите, идите и не оглядывайтесь! Я больше с вами не дружу! Можете ко мне больше не приходить! Слышите? Я вас больше не знаю и знать не хочу!» Хлопает садовая калитка. Появляется Шура Тычинкин. Пионерский галстук у него съехал набок, волосы всклокочены, глаза полны слёз. В руке самодельная деревянная шпага. В большом волнении он поднимается на веранду, затем сбегает вниз и садится на ступеньках лестницы. Опершись на шпагу, мрачно смотрит перед собой в одну точку.

Шура (про себя). Провалитесь вы все в болото! Чтоб всех вас лягушки заели!..

Из дома на веранду со ступкой в руках выходит Ольга Михайловна.

Тычинкина. Шура! Что случилось?

Шура (не сразу). Ничего не случилось, мама!

Тычинкина. А на кого ты кричал? Почему у тебя глаза красные?

Шура. Просто так. (Вытирает глаза.)

Тычинкина. Это не ответ. Где ребята?

Шура. Они ушли.

Тычинкина. Скажи мне толком, что у вас произошло? Вы поссорились?

Шура. Да.

Тычинкина. Из-за чего?

Шура. Мама! Ты не поймёшь!

Тычинкина. Чего я не пойму? Говори же!

Шура (возбуждённо). Они нечестные люди!

Тычинкина. Они тебя чем-нибудь обидели?

Шура (дрожащим от волнения голосом). Мама! Они сказали, что не могут мне доверить роль д’Артаньяна! Мне! Не могут доверить! Я всю роль наизусть выучил, сам себе шпагу сделал… Ну и пусть! Пусть они теперь ищут себе другого исполнителя! (В сердцах ломает шпагу и швыряет обломки в сад.)

Тычинкина. Не сори, Шура! И не огорчайся из-за пустяков! Когда я услышала, как ты кричишь, я подумала, что и правда случилось что-то серьезное.

Шура. Для тебя, конечно, пустяки, мама, а для меня это совсем не пустяки! Я же сказал, что ты этого не поймёшь!

Тычинкина (продолжая толочь в ступке). Шура!

Шура. Что, мама?

Тычинкина. Пойди и вымой лицо. И перемени рубашку… Да срежь, пожалуйста, цветов и поставь их в вазу на веранде, а то эти совсем завяли. (Вынимает из вазы букет увядших цветов и уносит их в дом.)

Шура (оставшись один, неожиданно, с выражением). «Господа! Вы ввязываетесь в скверную историю и будете изрешечены пулями! Я и мой слуга угостим вас тремя выстрелами, столько же вы получите из подвала. Кроме того, у нас имеются шпаги, которыми мы недурно владеем, могу вас уверить!» (Вздыхает.) Почему же я им всё-таки не подхожу для этой роли? Я же подходил!.. «Господа! Вы ввязываетесь в скверную историю…» (Уходит в дом.)