Стихи (2)

Борис Пастернак

– Белая ночь ("Мне далекое время мерещится...") - Бессоница ("Который час? Темно. Наверно, третий...") - Быть знаменитым некрасиво...
– Ветер ("Я кончился, а ты жива...") - Во всем мне хочется дойти...
– Дорога ("То насыпью, то глубью лога...") - Душистою веткою машучи...
– Ева ("Стоят деревья у воды...") - За книгой ("Я зачитался. Я читал давно..."). Из Райнера Мария Рильке - Зелень ("Вот листья, и цветы, и плод на ветке спелый..."). Из Поля Верлена - Зимняя ночь ("Мело, мело по всей земле...") - На кустах

растут разрывы...
– На пароходе ("Был утренник. Сводило челюсти...") - Нежность ("Ослепляя блеском...") - Осень ("Я дал разъехаться домашним...") - Под открытым небом ("Вытянись вся в длину...") - Рояль дрожаший пену с губ оближет...
– Свидание ("Засыплет снег дороги...") - Сложа весла ("Лодка колотится в сонной груди...") - Стога ("Снуют пунцовые стрекозы...") - Так как брезжит день, и в близости рассвета.... Из Поля Верлена

БЕЛАЯ НОЧЬ

Мне далекое время мерещится, Дом на стороне Петербургской. Дочь степной небогатой помещицы, Ты - на курсах, ты родом из Курска.

Ты - мила, у тебя есть поклонники. Этой белою ночью мы оба, Примостясь на твоем подоконнике, Смотрим вниз с твоего небоскреба.

Фонари, точно бабочки газовые, Утро тронуло первою дрожью. То, что тихо тебе я рассказываю, Так на спящие дали похоже!

Мы охвачены тою же самою Оробелою верностью тайне, Как раскинувшийся панорамою Петербург за Невою бескрайней.

Там вдали, по дремучим урочищам, Этой ночью весеннею белою Соловьи славословьем грохочущим Оглашают лесные пределы.

Ошалешое щелканье катится. Голос маленькой птички лядащей Пробуждает восторг и сумятицу В глубине очарованной чащи.

В те места босоногую странницей Пробирается ночь вдоль забора, И за ней с подоконника тянется След подслушанного разговора.

В отголосках беседы услышанной По садам, огороженным тёсом, Ветви яблонные и вишенные Одеваются цветом белёсым.

И деревья, как призраки, белые Высыпают толпой на дорогу, Точно знаки прощальные делая Белой ночи, видавшей так много.

БЕССОНИЦА

Который час? Темно. Наверно, третий. Опять мне, видно, глаз сомкнуть не суждено. Пастух в поселке щелкнет плетью на рассвете. Потянет холодом в окно, Которое во двор обращено. А я один. Неправда, ты Всей белизны своей сквозной волной Со мной.

* * *

Быть знаменитым некрасиво. Но это подымает ввысь. Не надо заводить архива, Над рукописями трястись.

Цель творчества - самоотдача, А не шумиха, не успех. Позорно, ничего не знача, Быть притчей на устах у всех.

Но надо жить без самозванства, Так жить, чтобы в конце концов Привлечь к себе любовь пространства, Услышать будущего зов.

И надо оставлять пробелы В судьбе, а не среди бумаг. Места и главы жизни целой Отчеркивая на полях.

И окунаться в неизвестность, И прятать в ней свои шаги, Как прячется в тумане местность, Когда в ней не видать не зги.

Другие по живому следу Пройдут твой путь за пядью пядь, Но пораженья от победы Ты сам не должен отличать.

И должен ни единой долькой

Не отступиться от лица, Но быть живым, живым и только, Живым и только до конца.

ВЕТЕР

Я кончился, а ты жива. И ветер, жалуясь и плача, Раскачивает лес и дачу. Не каждую сосну отдельно, А полностью все дерева Со всею далью беспредельной, Как парусников кузова На глади бухты корабельной. И это не из удальства Или из ярости бесцельной, А чтоб в тоске найти слова Тебе для песни колыбельной.

* * *

Во всем мне хочется дойти До самой сути. В работе, в поисках пути, В сердечной смуте.

До сущности протекших дней, До их причины, До оснований, до корней, До сердцевины.

Всё время схватывая нить Судеб, событий, Жить, думать, чувствовать, любить, Свершать открытья.

О, если бы я только мог Хотя отчасти, Я написал бы восемь строк О свойствах страсти.

О беззаконьях, о грехах, Бегах, погонях, Нечаянностях впопыхах, Локтях, ладонях.

Я вывел бы ее закон, Ее начало, И повторял ее имен Инициалы.

Я б разбивал стихи, как сад. Всей дрожью жилок Цвели бы липы в них подряд, Гуськом, в затылок.

В стихи б я внес дыханье роз, Дыханье мяты, Луга, осоку, сенокос, Грозы раскаты.

Так некогда Шопен вложил Живое чудо Фольварков, парков, рощ, могил В свои этюды.

Достигнутого торжества Игра и мука Натянутая тетива Тугого лука.

ДОРОГА

То насыпью, то глубью лога, То по прямой за поворот Змеится лентою дорога Безостановочно вперед.

По всем законам перспективы Эа придорожные поля Бегут мощеные извивы, Не слякотя и не пыля.

Вот путь перебежал плотину, На пруд не посмотревши вбок, Который выводок утиный Переплывает поперек.

Вперед то под гору, то в гору Бежит прямая магистраль, Как разве только жизни в пору Всё время рваться вверх и вдаль.

Чрез тысячи фантасмагорий, И местности и времена, Через преграды и подспорья Несется к цели и она.

А цель ее в гостях и дома Всё пережить и всё пройти, Как оживляют даль изломы Мимоидущего пути.

* * *

Душистою веткою машучи, Впивая впотьмах это благо, Бежала на чашечку с чашечки Грозой одуренная влага.

На чашечку с чашечки скатываясь, Скользнула по двум, - и в обеих Огромною каплей агатовою Повисла, сверкает, робеет.

Пусть ветер, по таволге веющий, Ту капельку мучит и плющит. Цела, не дробится, - их две ещё Целующихся и пьющих.

Смеются и вырваться силятся И выпрямиться, как прежде, Да капле из рылец не вылиться, И не разлучатся, хоть режьте.

ЕВА

Стоят деревья у воды, И полдень с берега крутого Закинул облака в пруды, Как переметы рыболова.

Как невод, тонет небосвод, И в это небо, точно в сети, Толпа купальщиков плывет Мужчины, женщины и дети.

Пять-шесть купальщиц в лозняке Выходят на берег без шума И выжимают на песке Свои купальные костюмы.

И наподобие ужей Ползут и вьются кольца пряжи, Как будто искуситель-змей Скрывался в мокром трикотаже.