«Стихи, достойные запрета...»: Судьба поэмы Г.Гейне «Германия. Зимняя сказка».
Шрифт:
К политической лирике Гейне постоянно обращался в начале 40-х годов. В это время в немецкой литературе на смену традиционной философской и любовной лирике пришла поэзия, в которой звучали лозунги, призывы к борьбе за освобождение человека от угнетения. Молодые поэты Георг Гервег, Фердинанд Фрейлиграт и Георг Веерт называли себя тенденциозными поэтами, потому что их стихи обладали политической направленностью. Они считали себя защитниками человечества, протестовали против тирании и рабства. К сожалению, этим поэтам недоставало конкретности мышления, а эффектные цветистые фразы зачастую превращались в штампы. Гервег и его единомышленники не сумели пропустить больные проблемы Германии сквозь свое сердце. Гейне отталкивался от тогдашних образцов гражданской поэзии, создавал политические произведения, не имевшие примеров в прошлом. Гейне приблизился к поэзии XX века тем, что
В центре политической лирики Гейне — Германия, ее судьба. Сила Гейне в конкретности его поэтического видения.
Писатель спорил всегда не только с враждебными идеями, но и с носителями этих идей. Поэтому так важны в его поэзии и прозе пародия, шаржированный портрет идейного противника, комический спор с оппонентом. Свой символ веры Гейне формулирует «от противного», опровергая враждебные взгляды. Именно об этом свидетельствует его самое значительное произведение начала 40-х годов «Атта Тролль».
Поэма должна была высмеять национализм и догматизм, уравнительские идеи либералов и их тенденциозную поэзию. Польза искусства — по разумению тенденциозных поэтов — заключалась в громогласной пропаганде свободы. Гейне предпринял попытку сатирически расправиться заодно и с реакционерами, и с радикалами. Он выбрал образ-маску медведя Атта Тролля, в голове которого перемешались демагогические лозунги самых разных общественных группировок и течений. Кажется, ни в одном произведении Гейне его дар песнопевца не проявляется с таким блеском, как в поэме «Атта Тролль». Все, что занимало воображение поэта, отразилось в причудливо пестрых узорах, вариациях на мелодию испанского романса. С неподражаемой иронией Гейне потешается над всеми своими злопыхателями и с трогательной застенчивостью нашептывает лирические признания обожаемой парижанке Жюльетте. Гейне словно чурается серьезных тем, он предпочитает рассказывать забавные небылицы о приключениях косолапого медведя Атта Тролля, пляшущего на рыночной площади вместе со своей мохнатой супругой Муммой на потеху прелестным испанкам и их галантным кавалерам. Что это, сказка или басня? Животный эпос или назидательная аллегория? Ни то и ни другое, и все вместе понемножку. Это свободный полет фантазии поэта, не скованный ни жанровыми рамками, ни прямой тенденцией. Это — каприччо, прекрасное само по себе, а не одними только позитивными идеями и благими целями.
Для Гейне идея не заключается в формулах и сентенциях, которые удобно цитировать и которые в лоб говорят о том, за что ратует автор. Этого нет ни в «Атта Тролле», ни в «Зимней сказке». Мысль Гейне растворена во всем художественном целом. Личность автора ощутима в каждой строке. Но автор играет, лицедействует, самое его бытие художественно. Гейне осознанно противопоставляет себя поэту, выступающему от лица человечества и выражающему идеи не собственными словами, а общими понятиями. У Гейне всюду свое слово, острое, колючее. Другие персонажи, помимо самого поэта, — чистая условность. Атта Тролль — как бы некий антипод поэта. Его медвежья башка нашпигована суемудрыми изречениями, которые всегда были ненавистны Гейне. А поскольку глаголет философские истины все-таки медведь, это столь же смешно, как у Аристофана, Рабле или Свифта. Гейневский медведь окружен множеством литературных ассоциаций. С иными авторами поэт солидарен и использует их находки, других безжалостно высмеивает. Поэма «Атта Тролль» проложила дорогу главной книге Генриха Гейне — политической поэме «Германия. Зимняя сказка». Многие приемы, обретенные в работе над новым для него жанром поэмы, он применит в поэтическом повествовании о путешествии по Германии.
Глава вторая. Рождение шедевра
Гейне покинул Германию вскоре после того, как узнал о разразившейся в Париже Июльской революции. В августе 1830 года он находился на острове Гельголанд. Поэт был близок к отчаянию. Признанный писатель, он не мог жить на литературные заработки, а надежды получить кафедру в Берлинском университете не сбылись. Гейне мучительно страдал от политического застоя на родине. Из тупика его вывело известие о революционных событиях во Франции, «когда с материка пришел толстый пакет с газетами, полный теплых, знойно-горячих новостей» (т. 7, с. 46).
Никогда автобиографические строки Гейне не дышали таким энтузиазмом, как при известии об этом важнейшем политическом событии, перевернувшем его жизнь. «То были солнечные лучи, завернутые в газетную бумагу, и в моей душе они зажгли неукротимый пожар, — записывает Гейне 6 августа. — Мне казалось, что тем
Пожалуй, никогда Гейне не выражал своих чувств столь обнаженно, так искренне. Исчезла даже его неизменная ирония. Гейне вдруг заговорил языком яростной романтической патетики. Поэт не был одинок в восторженном отношении к Июльской революции. Повсюду в Европе свободомыслящие молодые умы радостно встречали весть о революции, которая, как они надеялись, положит конец мрачной эпохе реставрации феодальных правительств. А. И. Герцен в «Былом и думах» неоднократно обращался к этим восторженным словам немецкого поэта, потому что они объясняли и душевный настрой людей его поколения: «ТУг нет поддельного жара: Гейне тридцати лет был так же увлечен, так же одушевлен до ребячества, как мы — восемнадцати»{4}.
Гейне приезжает в Париж 14 мая 1831 года. В первые же дни во французской столице он встречается с сен-симонистами; в газете «Глоб», пропагандировавшей идеи утопического социализма, 22 мая появилось сообщение: вчера редакцию посетил только что приехавший во Францию известный немецкий поэт Генрих Гейне.
Генрих Гейне прожил во Франции четверть века. Здесь он вырос в поэта европейского масштаба. Именно в Париже пришло к нему всеевропейское признание. Им восхищались Жорж Санд и Фредерик Шопен, у которых он часто бывал в доме. Дружеские связи установились у Гейне с Теофилем Готье, Александром Дюма, Хансом Кристианом Андерсеном, Пьером-Жаном Беранже, Жераром де Нервалем. Друзья ценили Гейне за его блистательный юмор и в творчестве, и в непринужденной беседе. Именно этому качеству воздал должное Бальзак в посвящении к своей повести «Принц богемы»:
Генриху Гейне
Дорогой Гейне! Вам посвящаю я этот очерк. Вам, который в Париже представляет мысль и поэзию Германии, а в Германии — живую и остроумную французскую критику; Вам, который лучше, чем кто-либо другой, поймет, что здесь от критики, от шутки, от любви и от истины.
Де Бальзак.
Для немецкого читателя Генрих Гейне по-прежнему оставался прежде всего лирическим поэтом. В гамбургском издательстве Гофман и Кампе продолжала переиздаваться «Книга песен», выдержавшая при жизни Гейне 13 изданий и принесшая поэту всегерманскую известность. В 30-е годы прошлого века, после смерти великого Гете, Генрих Гейне становится самым популярным поэтом Германии. Его знаменитая «Лорелея» стала сначала студенческой, а потом народной песней. Стихи Гейне взахлеб читались студентами и гимназистами. Пятнадцатилетний ученик Бреславльской гимназии 9 сентября 1840 года записал в дневнике: «За это время я прочитал много из Гейне: «Салон», «Французские дела», «О Германии»… Я люблю этого Гейне: он — мое второе «я». Какие смелые идеи и какая сокрушающая сила языка!.. Он умеет пламенно и горячо изображать любовь; он вызывает в нас и сильную страсть, и нежную грусть, и необузданный гнев. К его услугам все чувства и настроения. Его ирония так убийственна и метка!»{5} Этот непосредственный эмоциональный отзыв о творчестве поэта, которого он считает своим вторым «я», принадлежит Фердинанду Лассалю, тогда еще не знакомому с Гейне. Его дневниковая запись свидетельствует об удивительном совпадении чувств лирического героя Гейне и юношеских устремлений будущего руководителя Всеобщего германского рабочего союза.
Однако далеко не всегда лирический гений Генриха Гейне встречал понимание и восхищение. Произведения Гейне вызывали и неприязнь как политических противников, так и эстетически чуждых литераторов. Враги Гейне при жизни поэта, а недоброжелательные критики после смерти неизменно упрекали его за отсутствие патриотизма, за то, что он «предался» и «продался» французам. Гейне сам ответил на эти нападки в предисловии ко второму изданию поэмы «Германия. Зимняя сказка» в 1844 году: «Успокойтесь. Я люблю отечество не меньше, чем вы. Из-за этой любви я провел тринадцать лет в изгнании, но именно из-за этой любви возвращаюсь в изгнание, может быть, навсегда, без хныканья и кривых страдальческих гримас. Я французофил, я друг французов, как и всех людей, если они разумны и добры…» (т. 2, с. 266).