Стихи и эссе
Шрифт:
Первый гость
Ах, Тимон, Подумайте, как сильно все вас любят! [658]Один из его гостей, Апемант, записной насмешник, считает, что только он один видит мир таким, каков он есть, то есть совершенно немузыкальным, где никто никого не любит и думает лишь о себе. "Ну, — говорит ему Тимон, — если ты снова начинаешь сыпать бранью, я тебя не желаю слушать. Прощай и возвращайся с другими песнями".
658
"Тимон
Но после этой сцены Тимон больше не услышит музыку.
Ни у Тимона, ни у Апеманта нет музыки в душе, но Апемант беззастенчиво выставляет это напоказ, а Тимон отчаянно пытается уверить себя, что у него есть музыка в душе, а когда понимает, что это не так, отчаивается.
Фальстафу музыка, как и бурдюк, нужна для того, чтобы поддерживать иллюзию, будто он живет в раю, где все невинны и ничего особенного с ним не случится. В противоположность Тимону, который на самом деле не любит людей, Фальстаф — натура любящая. Он наивно верит в то, что принц Гарри любит его так же, как он любит принца Гарри, и что принц — такое же невинное дитя, как и он.
Шекспир предусмотрел музыкальное сопровождение сцены, которая разыгрывается между Фальстафом, Доль, Пойнсом и принцем Генри ("Генрих IV". Часть II, акт II, сцена 4). Пока играет музыка, время для Фальстафа не движется. Он не состарится, ему не придется платить долги, принц навсегда останется его добрым приятелем. Но музыка вдруг обрывается с приходом Пето, словно время наконец заявило о себе. Принцу становится неловко.
Принц
Ей-богу, стыдно, Пойнс, что, как глупцы, Мы праздно тратим золотое время, Когда мятеж, как южная гроза, По нашим головам дубасит градом. Мой меч и плащ сюда! Прощай, Фальстаф.Фальстаф не сильно расстроен:
Фальстаф
Теперь поспать бы, а вместо этого изволь скакать всю ночь сломя голову [659] .В жизни принца Генри настал решающий момент, отныне он будет правителем, ответственным за судьбы страны. Фальстаф не изменится, потому что он не способен измениться, но в этот миг, хотя он об этом и не подозревает, вместе со словом "прощай" [660] из его жизни уходит самое главное — дружба с принцем Генри. Когда они снова встретятся, первое, что услышит Фальстаф: "Прохожий, кто ты? Я тебя не знаю" [661] .
659
Перевод Б. Пастернака.
660
В оригинале — "good-night".
661
"Генрих IV". Часть II, акт V, сцена 5. Перевод Б. Пастернака.
Раз музыка, предполагаемый символ времени, требует реального отрезка времени для исполнения, слушать музыку все равно что впустую тратить время, особенно это верно для тех, кто, как король, должен прежде всего прислушиваться к голосу Высшей справедливости:
Что? Музыка? Ха-ха! Держите строй: Ведь музыка нестройная ужасна! Не так ли с музыкою душ людских? Я здесь улавливаю чутким ухом Фальшь инструментов, нарушенье строя, А нарушенье строя в государстве Расслышать вовремя я не сумел [662] .662
"Ричард II".
В шекспировских пьесах два вида песен: одни исполняются по чьей-либо просьбе, другие звучат экспромтом, и у каждой своя сценическая задача.
Когда один персонаж хочет послушать музыку и просит другого спеть, то, до тех пор пока песня не закончится, действие замирает. Обычно с просьбой спеть что-нибудь обращаются к тому, кто это делает хорошо, и, хотя мы мало знаем о том, какие мелодии звучали во время шекспировских спектаклей, все же по дошедшим до нас песням, относящимся к тому времени, можно смело предположить, что для их исполнения требовался определенный профессионализм.
Применительно к сцене это означало, что персонаж, которого попросили спеть, на какое-то время отходит от своей роли и становится музыкантом-исполнителем; для слушателей важен не его характер, а его умение петь. Следует помнить о том, что песни — это интерлюдии, вкрапленные в ткань стихотворной или прозаической пьесы, предназначенной для декламации. Это не оперные арии, где главным драматическим средством является само пение и мы забываем, что поющий не персонаж, а артист — так, слушая актера, говорящего со сцены белым стихом, мы забываем, что перед нами актер.
В театральной труппе елизаветинских времен, разыгрывающей пьесы, в которых встречаются песни, наверняка был такой человек, которого держали не за актерское мастерство, а скорее за музыкальные способности. Если бы Бальтазар, Амьен и Шут не пели, драматическое действие в пьесах "Много шума из ничего", "Как вам это понравится" и "Двенадцатая ночь" вполне могло бы проходить и без них.
И все же, какой бы незначительной ни была роль певца, у него есть свой характер — профессионального музыканта, на что Шекспир не раз пытается обратить наше внимание. Он отмечает напускную скромность или даже насмешку в речах певца, не сомневающегося в своем таланте:
Дон Педро
Ну, Бальтазар, спой снова нам ту песню.Бальтазар
Не заставляйте, ваша светлость, вновь Позорить музыку столь скверным пеньем.Дон Педро
Вернейшая подруга мастерства — Не признавать свое же совершенство [663] .Шекспир подмечает и досаду профессионала, который должен петь, чтобы доставить всем удовольствие, даже если ему самому этого не хочется.
663
"Много шума из ничего". Акт II, сцена 2. Перевод Т. Щеп-киной-Куперник.
Жак
Еще, еще, прошу тебя, еще! <…>Амьен
У меня голос хриплый; я знаю, что не могу угодить вам.Жак
Я не хочу, чтобы вы мне угождали, я хочу, чтобы вы пели. Ну, еще один станс… Будете вы петь или нет?Амьен
Скорее по вашей просьбе, чем для собственного удовольствия [664] .664
"Как вам это понравится". Акт II, сцена 5. Перевод Т. Щепкиной-Куперник.