Стихи и песни

Исаковский Михаил Васильевич

ЧТО ЗА СЛАВНЫЕ РЕБЯТА…

Что за славные ребята, Только встреча коротка… Приезжали из Кронштадта К нам четыре моряка. И словами, и делами, И собою хороши. Если девушка посмотрит — Остается без души. Как сойдутся все четыре Да с гармошкою пройдут — За собою на буксире Всю околицу ведут. Наши парни приуныли, — Видно, зависть их берет, Что девчат в одну неделю Покорил Балтийский флот. А девчатам — то ли дело Левым глазом подмигнуть: Дескать, суша надоела, Надо на море взглянуть. Под балтийскую гармошку Сами ходят каблуки, Только жалко, что весною Ночи больно коротки. А еще в груди тревога, А еще душа болит, Что кронштадтская дорога Расставаться нам велит; Расставаться, разлучаться, А разлука тяжела… Ох, и жаль, что нету моря Возле нашего села! 1940

НА ГОРЕ, БЕЛЫМ-БЕЛА

На горе, белым-бела, Утром вишня

расцвела. Полюбила я парнишку, А открыться не могла. Я по улице хожу, Об одном о нем тужу, Но ни разу он не спросит, Что на сердце я ношу. Только спросит, как живу, Скоро ль в гости позову… Не желает он, наверно, Говорить по существу. Я одна иду домой, Вся печаль моя со мной. Неужели ж мое счастье Пронесется стороной? 1940

ЗАСТОЛЬНАЯ ПЕСНЯ

Собрались мы сегодня День отпраздновать славный, Отчего же не слышно Нашей песни заздравной? Мы споем ее с вами Задушевно, открыто И попробуем, кстати, Что в бутылках налито. Выпьем первую чарку За былые походы, За родную державу, За счастливые годы. Пусть растет наша сила, Пусть работают руки, Пусть у нас молодеют Старики и старухи! Наша чарка вторая, Наше слово второе, — Чтобы в каждом семействе Вырастали герои; Чтобы плавали дальше, Чтобы выше летали, Чтоб своими руками С неба звезды снимали. А еще мы не пили, А еще позабыли, — Чтобы наши девчата Всех прекраснее были. Пусть же каждый скорее, По такому почину, Выпьет полную чарку И еще половину! Для себя ж пожелаем Мы лишь самую малость: Чтобы жить нам на свете Лет по двести досталось; Чтобы сердце пылало И кипела бы сила, И чтоб этого срока Нам опять не хватило! 1940

Я ВЫРОС В ЗАХОЛУСТНОЙ СТОРОНЕ

Я вырос в захолустной стороне, Где мужики невесело шутили, Что ехало к ним счастье на коне, Да богачи его перехватили. Я вырос там, где мой отец и дед Бродили робко у чужих поместий, Где в каждой хате — может, тыщу лет — Нужда сидела на почетном месте. Я вырос там, среди скупых полей, Где все пути терялися в тумане, Где матери, баюкая детей, О горькой доле пели им заране. Клочок земли, соха да борона — Такой была родная сторона. И под высоким небом наших дней Я очень часто думаю о ней. Я думаю о прожитых годах, О юности глухой и непогожей, И все, что нынче держим мы в руках, Мне с каждым днем становится дороже. 1941

ПЕЛИ ДВЕ ПОДРУГИ

Пели две подруги, Пели две Маруси, Как осенним утром Улетали гуси; Как прощались гуси Со своим гнездовьем: С речками, с лесами, С тихим Приднепровьем; И кричали гуси, В небе пропадая, Что всего дороже Сторона родная…

* * *

Улетали гуси, Лето закатилось. По лесам брусника В кузовок просилась; По лесам орешник Гнулся, безутешен, И ронял орехи Со своих орешин. И пошли подруги Тропами лесными. Поднималось небо Высоко над ними. Осыпались липы, Облетали клены. Лист на землю падал, Словно раскаленный. Стлалася тропинка Золотой каемкой, И хотелось песни — Ласковой, негромкой. И внезапно в небе Гуси прокричали О разлуке тяжкой, О своей печали. Прокричали гуси Над лесной округой, Два пера на память Сбросили подругам. И подруги стали, Головы закинув, Словно две осенних, Две лесных рябины. И запели разом, Стаю провожая, Что всего дороже Сторона родная… 1941

МЫ ШЛИ…

Мы шли молчаливой толпою, — Прощайте, родные места! — И беженской нашей слезою Дорога была залита. Вздымалось над селами пламя, Вдали грохотали бои, И птицы летели за нами, Покинув гнездовья свои. Зверье по лесам и болотам Бежало, почуя войну,— Видать, и ему неохота Остаться в фашистском плену. Мы шли… В узелки завязали По горстке родимой земли; И всю б ее, кажется, взяли, Но всю ее взять не могли. И в горестный час расставанья, Среди обожженных полей, Сурово свои заклинанья Шептали старухи над ней: — За кровь, за разбой, за пожары, За долгие ночи без сна Пусть самою лютою карой Врагов покарает она! Пусть высохнут листья и травы, Где ступит нога палачей, И пусть не водою — отравой Наполнится каждый ручей. Пусть ворон — зловещая птица — Клюет людоедам глаза, Пусть в огненный дождь превратится Горючая наша слеза! Пусть ветер железного мщенья Насильника в бездну сметет, Пусть ищет насильник спасенья, И пусть он его не найдет И страшною казнью казнится, Каменья грызя взаперти…

* * *

Мы

верили — суд совершится, И легче нам было итти. 1942

СТАРИК

У вырванных снарядами берез Сидит старик, а с ним собака рядом. И оба молча смотрят на погост Каким-то дымным, невеселым взглядом. Ползет туман. Накрапывает дождь. Над мертвым полем воронье кружится… — Что, дедушка, наверно смерти ждешь? Видать, с врагами нелегко ужиться? Старик помедлил. Правою рукой Сорвал с куста листочек пожелтелый. — В мои года не грех и на покой, Да, вишь, без нас у смерти много дела. Куда ни глянь — лютует немчура, Конца не видно муке безысходной. И у меня вот от всего двора Остался я да этот пес голодный. И можно ль нам такую боль стерпеть, Когда злодей всю душу вынимает?.. В мои года — не штука помереть, Да нет, нельзя — земля не принимает. Она — я слышу — властно шепчет мне: «Ты на погосте не найдешь покоя, Пока в привольной нашей стороне Хозяйничает племя не людское. Они тебе сгубили всю семью, Твой дом родной со смехом поджигали; Умрешь — могилу тихую твою Железными затопчут сапогами…» И я живу. Своим путем бреду, Запоминаю, что и где творится. Злодействам ихним полный счет веду, — Он в час расплаты может пригодиться. Пускай мне тяжко. Это ничего, Я смерть не позову, не потревожу, Пока врага, хотя бы одного, Вот этою рукой не уничтожу. 1942

НЕ У НАС ЛИ, ПОДРУЖЕНЬКИ

(Песня о фашистской неволе)

Не у нас ли, подруженьки, Под весенними зорями Пели вечером девушки О цветке о лазоревом? Пели вечером девушки О цветке о лазоревом, Соловьи с гармонистами До полуночи спорили. Не по этой ли улице С нами шла, горделивая, Наша вольная волюшка, Наша доля счастливая? Наша доля счастливая С нами шла, красовалася. Не на нас ли, подруженьки, Вся земля любовалася?.. Словно коршуны злобные, Налетели насильники, Приднепровские пажити Превратили в могильники. Растоптали без жалости Наш цветочек лазоревый, Гармонистов повесили, А девчат опозорили. Дни и ночи без отдыха Всех работать заставили, За колючую изгородь На мученье отправили. Насмерть бьют нас прикладами, Рвут руками нетрезвыми, Поливают нам головы Всё дождями железными. Где ж найти нам спасение От злодея жестокого?.. Долети, наша жалоба, До Кремля до высокого; Дайся в руки надежные, В руки верные Сталина, Расскажи ему, горькая, Как земля опечалена; Как мы утром и вечером Смотрим в даль заднепровскую — Все на ту на широкую На дорогу московскую: Может, знамя победное Вдалеке заколышется. Может, Красная Армия Нам на выручку движется. Ждут ее, долгожданную, И мужчины, и женщины. Ждут леса белорусские, Ждут пригорки Смоленщины. Все навстречу ей кинется. Все навстречу ей тронется, В ноги сталинской армии Каждый кустик поклонится. Рухнет тяжесть безмерная, Что на плечи нам взвалена… Вся надежда, подруженьки, Вся надежда на Сталина. 1942

В ПРИФРОНТОВОМ ЛЕСУ

Лиде

С берез — неслышен, невесом — Слетает желтый лист. Старинный вальс «Осенний сон» Играет гармонист. Вздыхают, жалуясь, басы, И, словно в забытьи, Сидят и слушают бойцы — Товарищи мои. Под этот вальс весенним днем Ходили мы на круг, Под этот вальс в краю родном Любили мы подруг; Под этот вальс ловили мы Очей любимых свет, Под этот вальс грустили мы, Когда подруги нет. И вот он снова прозвучал В лесу прифронтовом, И каждый слушал и молчал О чем-то дорогом; И каждый думал о своей, Припомнив ту весну, И каждый знал — дорога к ней Ведет через войну… Так что ж, друзья, коль наш черед, — Да будет сталь крепка! Пусть наше сердце не замрет, Не задрожит рука; Пусть свет и радость прежних встреч Нам светят в трудный час. А коль придется в землю лечь, Так это ж только раз. Но пусть и смерть — в огне, в дыму — Бойца не устрашит, И что положено кому — Пусть каждый совершит. Настал черед, пришла пора, — Идем, друзья, идем!— За все, чем жили мы вчера, За все, что завтра ждем; За тех, что вянут, словно лист, За весь родимый край… Сыграй другую, гармонист, Походную сыграй! 1942

ОЙ, ТУМАНЫ МОИ…

Ой, туманы мои, растуманы, Ой, родные леса и луга! Уходили в поход партизаны, Уходили в поход на врага. На прощанье сказали герои: — Ожидайте хороших вестей. — И на старой смоленской дороге Повстречали незваных гостей. Повстречали — огнем угощали, Навсегда уложили в лесу За великие наши печали, За горючую нашу слезу. С той поры да по всей по округе Потеряли злодеи покой: День и ночь партизанские вьюги Над разбойной гудят головой. Не уйдет чужеземец незваный, Своего не увидит жилья… Ой, туманы мои, растуманы, Ой, родная сторонка моя! 1942